Вся правда о нас

— Господи, Иззи! — Он сжал кулаки. — Я не находил себе места, я представлял себе самое худшее, пока наконец не догадался, что ты можешь быть здесь! Я мчался сюда как ненормальный, рискуя своей жизнью и жизнями других людей, а тебя здесь нет. Я думал, что умру! — Ярость сверкала в его глазах. — Не надо вести себя так, будто не доверяешь мне. Это же очевидно, что я с ума по тебе схожу!

Ее сердце бешено колотилось. Он от нее без ума?

— Я не сомневаюсь в тебе, — запинаясь, пробормотала она. — Я просто…

— Вот именно. Ты просто…

— Разве ты не видишь, чего она добивается? — разозлилась Иззи. — Она продолжает просить тебя о помощи, потому что хочет вернуть тебя.

— Ты должна доверять мне, Иззи. Без этого отношения не выстроить.

— Скажи мне, что она не хочет тебя вернуть.

Его скулы окрасил едва заметный румянец.

— Я уже говорил тебе, что она для меня больше ничего не значит.

— Тогда скажи ей, чтобы нашла себе другое плечо, на котором можно поплакать, — предложила Иззи.

— Потому что тебе это неприятно и ты не можешь с этим справиться? Я думал, ты уже переросла это. Пора взрослеть, Иззи.

— Тогда и тебе пора повзрослеть, — сказала она воинственно. — Потому что эта женщина хочет лишь одного. Тебя!

— А ты ведь скоро этого добьешься, Иззи. — Его глаза метали гром и молнии.

— Добьюсь чего? — Она приподняла бровь.

— Оттолкнешь меня. — Алекс схватил Иззи в охапку и потащил ее к своей машине.

— Что ты творишь?! — вскрикнула она.

— Слежу, чтобы ты не занималась самоуничижением, — пробормотал он, заталкивая ее в машину. Затем Алекс забрал у Иззи ключи от квартиры. — Позвони боссу, — велел он.

Он зашел в ее квартиру, забрал сумочку и ноутбук, вернулся в машину и отвез Иззи к себе домой.

Иззи сидела в полном оцепенении на диване в его гостиной, пока он готовил омлет. Алекс заставил Иззи поесть, потом поставил ее под горячий душ, а затем уложил в постель.

Иззи не сопротивлялась, потому что все, чего ей хотелось, — притвориться, будто сегодняшнего дня никогда не было. Алекс тоже лег, и Иззи прижалась к нему всем телом, не в силах словами выразить, как она ему признательна за тепло и поддержку.

— Я была не права, — тихо пробормотала она. — Прости меня.

Он нежно убрал волосы с ее лица.

— Я дам тебе сегодня небольшую передышку.

— Ты действительно от меня без ума?

— К сожалению, да, — хмыкнул он. — А ты явно не собираешься облегчать мне жизнь.

Она медленно провела рукой по его бедру. Алекс внимательно посмотрел на нее:

— Тебе нужно отдохнуть, Иззи.

— Ты мне нужен, — хрипло проговорила она, сжав пальцами его напрягшуюся плоть.

Алекс нежно провел рукой по ее гладкой бархатистой коже.

— Неужели похоже, что я думаю о ком-то еще, кроме тебя?

— Нет, — выдохнула она.

Глава 13

Алекс уехал в половине шестого утра, чтобы лететь в Сиэтл, предварительно взяв с Иззи клятву не делать ничего сгоряча. Она пообещала все хорошенько обдумать и поговорить с Джеймсом, прежде чем делать какие-то выводы.

Иззи нырнула обратно в постель и проспала еще два часа. Затем она приняла душ и начала думать, как собрать осколки своей жизни. И вдруг она застыла на месте.

Записи!

Минувший вечер промелькнул у нее перед глазами. Она удалила стенограмму Тейлора Джонсона из файла Алекса перед тем, как отдала его Барту Форсайту. Она убедилась, что и остальные доказательства того, что Алекс принимал незаконные обезболивающие препараты, удалены. Единственное, о чем она забыла, — это то, что оригиналы записей ее интервью с Тейлором остались в кармане папки.

Она отдала Барту доказательства!

Иззи бросилась в ванную комнату, нашла там свои спортивные брюки, надела чистую рубашку Алекса и поспешила в офис.

В восемь тридцать утра на телестудии было совсем тихо, лишь несколько ее коллег трудились за своими компьютерами. Она подошла к столу Барта, но попытка найти там нужные бумаги успехом не увенчалась. Она села за свой стол и подперла голову трясущимися руками, сделав несколько глубоких вдохов. Либо Барт оставил бумаги в ящике своего стола, либо он забрал их домой, а это означало, что он, возможно, уже все знает.

В любом случае у нее большие неприятности. На карту поставлено все: ее работа, репутация Алекса. Как она могла сделать это? Конечно, она была не в себе, но это ее не оправдывает.

Иззи сидела за своим столом, делая вид, что работает, до тех пор, пока часом позже не пришел Барт. Он, как обычно, дружески хлопнул ее по плечу и пошел сделать себе кофе. Иззи подлетела к его столу. Синяя папка лежала сверху. Сердце Иззи неистово стучало. Она открыла папку, выхватила бумаги, совершив тем самым самый страшный грех в своей профессии, затем метнулась обратно к своему столу и бросила записи в свою сумку, чтобы позже их уничтожить. Она молилась, чтобы удача оказалась на ее стороне. Барт ничего не сказал ей об этих записях, но что будет, если он уже успел прочитать их?

Пришел Джеймс, и ей пришлось пережить несколько крайне неприятных мгновений, когда он подводил итоги ее вчерашней работы. Он подтвердил, что вчерашний эфир сильно понизил ее шансы. Но реальную картину он сможет узнать только после разговора с менеджерами телеканала.

— Тем не менее шанс есть, — сказал он ей. — Возьми себя в руки. Поживем — увидим.

К концу дня нервы Иззи были на пределе, она не могла ни на чем сосредоточиться. Ни Барт, ни Джеймс ничего не сказали, и она гадала, известно ли им о Тейлоре Джонсоне или нет.

Она уже собирала свои вещи, когда раздался сигнал телефона: напоминание об ужине с матерью. О боже, только не это! Только не сегодня. К сожалению, мать не взяла трубку, когда Иззи ей звонила, так что пришлось ехать в ресторан. Когда Иззи вошла в небольшой элегантный итальянский ресторанчик на Пятой авеню, Дейла уже сидела за столиком с бутылкой кьянти. Мать окинула Иззи долгим взглядом, встала и поцеловала ее в щеку.

— Будем пить!

Иззи рухнула в кожаное кресло напротив матери.

— Боюсь, мне может понадобиться больше одной бутылки.

Дейла жестом попросила официанта налить вина.

— Что случилось?

— То же, что и раньше… Только на этот раз я опозорилась на глазах у миллионов зрителей.

— Это могло случиться с каждым, — вздохнула мать. — Возьми себя в руки и двигайся дальше.

— Может, ты была права тогда, в Лос-Анджелесе… — Иззи посмотрела на мать. — Может, я просто не гожусь для света софитов.

Дейла отпила глоток вина и поставила бокал на стол.

— А ты сама как думаешь?

— Я не знаю, — уже спокойнее отозвалась Иззи. — Мне нравится быть перед объективом камеры, когда я делаю выездной репортаж. Но прямой эфир в студии — это совсем другое…

— Ты не расцветаешь, находясь в эпицентре внимания, как я или твоя сестра. Ты не такая толстокожая, как мы. Ты считаешь, я была слишком жестока, предостерегая тебя от актерства, но я пыталась защитить тебя, Иззи. Это тяжело — всегда быть на высоте, всегда безупречно выглядеть. Ты не можешь избегать публичности, даже когда этого очень хочешь, — вздохнула Дейла. — Я знаю, это жестоко. Я, наверное, была плохой матерью, но я никогда не хотела, чтобы ты проходила через это. Ты слишком умна для этого. Вспомни о своих достижениях — ты всегда была одной из тех, кто может изменить мир. — Дейла проницательно посмотрела на дочь. Иззи была ошеломлена. — Если ты получишь эту работу, — продолжала мать, — всегда будешь беспокоиться, насколько ты хорошо выглядишь на экране и как долго это продлится. Это как конкурс красоты. Политическое перетягивание каната, которому нет конца. Конечно, ты сможешь на что-то влиять, у тебя появится власть. Но речь пойдет уже только о твоем имидже.

Иззи сцепила руки на коленях, искренне недоумевая: где та мать, которую она видела перед собой сейчас, пряталась всю ее жизнь.

— Я даже не уверена, хочу ли получить эту работу… Да и осталась ли у меня такая возможность.