Вся правда о нас

Потому что он полюбил другую женщину. Полюбил по-настоящему.

Алекс вынул шампанское из холодильника и снял фольгу. Все что угодно, лишь бы не говорить правду. Он боялся того, что снова так сильно влюбляется, боялся давать такую огромную власть над собой другому человеку.

Он открыл шампанское. Все дело в том, что Иззи совсем не похожа на Джесс. Он сидел напротив своей бывшей невесты и совершенно ясно осознавал это.

Иззи была кристально честной, словно выпила сыворотку правды при рождении. А Джесс постоянно плела паутину из лжи и оставила его, когда он больше всего в ней нуждался.

Иззи ради него не стала делать репортаж. Она была честной и смелой, немного нервной и неуверенной, но у каждого живого человека есть свои слабости. Вопрос в том, что он может предложить Иззи, кроме интрижки длиной в несколько месяцев? Неужели из-за предательства Джесс он больше никогда не сможет довериться женщине? Что-то подсказывало Алексу, если он испортит отношения с Иззи, он будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Алекс взял бутылку и бокалы и вышел на террасу. Иззи стояла там и смотрела на ярко освещенный Центральный парк. Ее плечи были расправлены, а руки сжаты в кулаки. Она обернулась:

— Алекс, я…

Алекс протянул ей бокал с шампанским:

— Я должен рассказать тебе о Джесс. О том вечере. — Он подошел к перилам, облокотился на них и начал говорить, пока не передумал. — Мы с Джесс познакомились в средней школе. Она была красивой, умной и сильной. Работала на двух работах, чтобы обеспечить семью после того, как мать их бросила, а отец начал крепко пить. Он была полна решимости не дать социальным службам забрать ее братьев и сестер.

— И в то же время старалась закончить школу, — тихо добавила Иззи. — Ей, наверное, было очень тяжело.

Алекс кивнул:

— Когда я закончил колледж и начал играть в Нью-Йорке, Джесс переехала ко мне и стала жить со мной и моими сестрами. Сначала все было отлично. Она любила Нью-Йорк, ей нравилось быть девушкой профессионального футболиста, а мне нравилось потакать ей. А потом я получил травму. Мое плечо неплохо заживало, и налицо были все признаки того, что я вскоре полностью поправлюсь. А вот с Джесс начались проблемы. Она не выносила даже малейшей неопределенности в жизни, и при мысли о том, что моя карьера может закончиться, у нее опускались руки.

— Из-за ее прошлого…

Он кивнул:

— Она слышала, что врачей беспокоит моя рука. Поползли слухи о том, что резервного защитника, Джерри Томпсона, возьмут на мое место. Мы с Джесс сильно поспорили перед квалификационной игрой в плей-офф. Она сказала, что я наивен, что не замечаю, как меня списывают со счетов. Тогда я ушел и напился.

— И решил играть. — Иззи прижала пальцы к вискам.

Алекс кивнул:

— Я так беспокоился из-за своей руки, что решил ускорить свое выздоровление, но мне было чертовски больно. И тогда мой друг рассказал мне о парне, который на улице приторговывал обезболивающими, которые когда-то помогли ему пережить серьезную травму. Они очень хорошо помогали, даже слишком хорошо, и я начал принимать их регулярно, уверяя себя, что могу остановиться в любой момент. В тот вечер, решив играть, я принял двойную дозу и почувствовал себя непобедимым. А потом сделал этот пас.

— Я видела записи, — хрипло сказала Иззи. — Игра была прекрасной.

Да, она была прекрасной. Но для Алекса она стала последней. Тот вечер навсегда останется в его памяти: он помнил, как летел мяч, помнил рев толпы, блики прожекторов… Он вернулся. Команда победила. Это все, что имело тогда значение. Столкновение игроков было неожиданным. Защитник на полном ходу врезался в него и опрокинул на землю. Все, что он чувствовал, — жгучая боль в правой руке. Алекс упал на колени. Тишина, которая объяла многотысячный стадион, была самым жутким звуком, который он слышал в жизни.

Алекс часто заморгал. Унижение, которое он испытал, когда его уносили с поля на носилках, трудно описать. Осознание того, что та ночь стала последней, когда он вышел на игровое поле, было мучительно болезненным. Потому что он знал… он знал, что все может закончиться именно так.

— И врачи ничего не смогли сделать? — Иззи положила руку ему на плечо.

Алекс покачал головой. Все хирурги сошлись в одном: травма была слишком серьезной, карьера профессионального футболиста окончена.

— Я ни за что не пошел бы к отцу просить работу. Джесс ушла от меня и вышла замуж за Джерри спустя всего несколько месяцев.

— Она не стоит и твоего мизинца, Алекс.

— Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты меня жалела. Я рассказал тебе все, чтобы ты поняла, что произошло между мной и Джесс. Я не могу строить отношения с таким ненадежным человеком.

— И ты не хочешь ее вернуть? — против воли вырвалось у Иззи. — Она потрясающая женщина. И у вас так много общего…

— Нет, — тихо сказал он. — Потому что мне нужна ты. И если бы ты перестала сравнивать себя со своей матерью и сестрой, ты бы поняла почему.

— Трудно забыть старые привычки, — смутилась Иззи и густо покраснела.

— Тебе придется как-то с этим справиться, иначе ничего хорошего не выйдет. — Алекс нежно провел большим пальцем по ее щеке. — Мы не должны жить с оглядкой на наших родителей. Они сделали свой выбор, а мы строим свои собственные судьбы. Но я — всего лишь половина уравнения. Мне нужна ты.

— Я смогу. Обещаю, что смогу. Просто я не идеальна, так что придется тебе давать мне небольшие поблажки.

Алекс выдохнул, даже не осознавая, что задержал дыхание, не отдавая себе отчета в том, насколько важен для него был ее ответ.

— Тогда докажи это. — Его палец скользнул по нижней губе Иззи.

Иззи сделала шаг назад, и Алекс не понимал, что она собирается делать: сбежать или остаться. Она поставила на столик свой бокал и начала медленно расстегивать пуговицы на своей блузке. Ее пальцы дрожали, когда она возилась с крошечными пуговицами, но Алекс не сделал ни единого движения ей навстречу. Пусть Иззи сделает это сама.

Она расстегнула вторую, затем третью пуговицу, обнажая соблазнительную грудь. От вида нежно-голубого кружевного белья у Алекса моментально пересохло горло. Ее руки спускались все ниже, проворно справляясь с оставшимися пуговицами. Иззи вытащила блузку из-за пояса юбки и ловким движением сбросила ее на пол.

Ее руки скользнули к молнии юбки, Иззи расстегнула ее и спустила с бедер. Крошечные трусики, которые почти ничего не скрывали, сводили его с ума. Он безумно хотел ее. Немедленно.

— Дай мне знать, когда я могу прикоснуться к тебе.

— Так быстро? — Она вопросительно изогнула бровь. — Я не уверена, что уже закончила раздеваться.

Алекс стремительно подошел к Иззи и ловким движением перекинул ее через плечо.

— Зато я уверен.

Целью Алекса была спальня, но нестерпимое желание причиняло почти физическую боль, и он понес Иззи к ближайшей горизонтальной поверхности — бильярдному столу. Посадив ее на край стола, он встал между ее разведенных ног и впился в ее губы властным поцелуем, который явственно говорил о том, что прелюдия не будет долгой и томительной. Сегодня он собирался овладеть ею жестко и быстро, чтобы навсегда изгнать демонов, бушевавших в его душе.

Иззи обвила его ногами, и Алекс застонал от возбуждения.

— Сегодня я не могу сделать это медленно, — прохрипел он, зарываясь лицом в ее волосы.

— А я и не хочу медленно, — выдохнула она и вцепилась пальцами в его волосы.

Алекс глухо застонал, сделал шаг назад и быстро сбросил с себя всю одежду. Он сорвал с Иззи кружевные трусики — последнее, что их разделяло, и придвинулся к ней вплотную.

— Да, Алекс, пожалуйста…

— Посмотри на меня.

Иззи послушно открыла глаза, и он взял ее за бедра. Алекс медленно вошел в нее, и Иззи протяжно вздохнула и закрыла глаза. Когда она расслабилась, он начал двигаться в ней быстро и настойчиво, и этот первобытный ритм прогонял все тревожные мысли из его головы. Звуки наполняли комнату: ее нежные стоны, его прерывистое дыхание, когда он стремительно начал терять контроль над собой.