Кузина-самозванка

Данте смотрел на Люсию, лихорадочно соображая, как ему поступить. Он понимал, что подлая сестрица выжмет из этой ситуации по максимуму. Но он готов был заплатить любую цену за ее молчание, за то, чтобы покой деда перед кончиной не был нарушен.

Люсия сидела на его нетронутой постели, в которой явно никто не спал этой ночью. Ее лицо просто сияло от удовольствия.

– С утра я заходила к дедушке, и он попросил позвать тебя. Я постучалась, но никто не ответил. Тогда я решила войти и разбудить тебя.

Черт! Он забыл запереть свою дверь изнутри. Досадная оплошность! Он должен был предвидеть, что может потребоваться деду. Ему нет прощения за то, что в такой момент ему захотелось быть с Дженни…

– Тебе лучше одеться, – насмешливо посоветовала Люсия, направляясь к двери, которую она оставила приоткрытой. – Не думаю, что дедушку обрадует голое свидетельство того, что ты соблазнил его австралийскую внучку.

– Подожди!

Он должен остановить Люсию, не допустить любой ценой, чтобы она рассказала обо всем деду.

Люсия же бегом бросилась к двери, успев произнести на ходу:

– Ой! Мне не терпится рассказать дедушке, каков на самом деле его любимый внук!

– Не делай этого, Люсия! – крикнул Данте, бросаясь вдогонку в надежде образумить ее.

Громко засмеявшись, Люсия выскочила в коридор и захлопнула дверь перед его носом. Когда он вновь распахнул ее, та была уже слишком далеко. У него не было шанса остановить ее. Даже если он бросится вдогонку, она устроит сцену, а если учесть, что он полностью обнажен…

Нет, он должен одеться и поспешить к деду, сохраняя достоинство, и на месте попытаться справиться с ситуацией. Мысли Данте метнулись к Дженни. Она наверняка слышала слова Люсии и пребывает в шоке, но успокаивать ее у него не было времени. На первом месте был дед.

Быстро одеваясь и приглаживая волосы, Данте пытался придумать ответы на обвинения Люсии. Идя с тревожно бьющимся сердцем в апартаменты деда, он уже понимал, что признания не избежать. Дверь в спальню Марко была открыта, и Данте еще издали услышал голос Люсии, преисполненный негодования по поводу неслыханного морального преступления, совершенного братом.

– Заниматься сексом с двоюродной сестрой… Это так отвратительно, дедушка! Это же кровосмешение! – Люсия просто-таки смаковала это слово. – Данте абсолютно аморален. Он настолько высокомерен, что считает, будто ему позволено все! Ты должен…

– Нет! – крикнул Данте, врываясь в спальню.

Люсия, как ужаленная, обернулась к нему.

– Ты больше не будешь помыкать мною, грязная свинья! – завопила она.

– Ты уже все сказала. Убирайся!

– Я не уйду! – Люсия с вызовом посмотрела на Данте, сложив руки на груди. – Я не позволю тебе лгать и выкручиваться.

– Я не собираюсь лгать. – Данте бросил встревоженный взгляд на деда, который, как ни странно, не выглядел ни расстроенным, ни взволнованным. Его исхудавшее тело не было напряжено, в запавших темных глазах, смотревших на внука, по-прежнему светились любовь и доверие, а не порицание.

Может быть, он не поверил Люсии?

– Оставь нас с Данте, Люсия, – распорядился Марко хриплым шепотом.

Та немедленно начала возражать:

– Но, дедушка…

– Ты слышала, что он сказал? Уходи! – рявкнул Данте, готовый вытолкать Люсию за дверь, если она снова заартачится.

– Уходи, – слабым голосом повторил Марко, чуть махнув рукой.

Люсия не могла скрыть своего разочарования. Ведь это был миг ее триумфа, но возражать она все же не решилась.

– Я сказала тебе правду, дедушка. Просто я хотела, чтобы ты узнал, каков на самом деле твой любимый Данте, – бросила она с порога.

Данте закрыл за ней дверь, уверенный, что Люсия постарается подслушать, о чем они будут говорить. Но он не доставит ей такого удовольствия. Но и убеждать деда в том, что Люсия солгала, открещиваться от всего, глядя старику в глаза, он не мог. Он и так обманывал Марко два месяца, выдавая Дженни за Беллу. И вот теперь, перед самым концом, Данте понял, что готов рассказать деду всю правду.

Глубоко вздохнув, Данте опустился на стул рядом с постелью больного. Взяв его за руку, он легонько пожал ее и, глядя ему в глаза, тихо произнес:

– Прости меня, дед.

Истончившаяся от болезни рука неожиданно ответила внуку пожатием. В глазах Марко не было ни разочарования, ни осуждения, только доверие.

– Тебе незачем извиняться.

– Мне очень многое нужно рассказать тебе.

– Нет. Скажи мне только одну вещь… – Марко не хватало воздуха, он часто и судорожно задышал.

Данте ждал, пока пройдет приступ, недоумевая, что же дед хочет узнать, что за «одну вещь». У него должно быть множество вопросов после рассказа Люсии.

Данте оказался совершенно не готов к вопросу, который прозвучал. Он даже сам себе не задавал его. Они с Дженни обходили его в той атмосфере обмана, в которой жили, и вдруг, прозвучав, этот вопрос попал Данте прямо в сердце. Простой вопрос, подразумевающий такой же простой и ясный ответ.

– Ты любишь ее?

Глава 15

Дженни перестала в нервном возбуждении мерить шагами комнату, услышав, как открывается дверь. Кто это? Данте или Люсия? Она успела одеться и обуться, привести в порядок взлохмаченные волосы и даже попыталась нанести макияж, но не смогла – так сильно дрожали у нее руки. Дженни не знала, сколько прошло времени с того момента, как она услышала ликующий возглас Люсии из спальни Данте, но сердце ее продолжало биться так неистово, что она инстинктивно прижимала руку к груди, словно пыталась унять его биение.

Данте!

Дженни выдохнула с облегчением. Но ее облегчение было сиюминутным.

Мрачное выражение его лица сказало ей, что он не смог остановить Люсию и случилось непоправимое. Та успела рассказать Марко о том, что они с Данте любовники. Их двухмесячный обман открылся в последнюю минуту. И теперь Марко покидает этот мир в твердом убеждении, что его любимый внук вступил в кровосмесительную связь с двоюродной сестрой!

– Ты была одна все это время, Дженни? – спросил Данте, цепким взглядом окидывая комнату.

– Да.

– Мне так жаль. Я забыл запереть изнутри свою дверь, и Люсия воспользовалась возможностью…

– И что теперь? – прервала его Дженни, понимая, что случившегося уже не изменить.

Данте притянул ее к себе и крепко обнял на несколько мгновений, потом отпустил, отступил на шаг и посмотрел Дженни в глаза. Его взгляд молил о понимании и поддержке в этой трудной ситуации.

– Люсия успела обо всем рассказать деду. Она открытым текстом сообщила ему о том, что я сплю с тобой. Дед выпроводил ее, но не захотел слушать моих объяснений. Он переживает за тебя и попросил привести тебя к нему, Дженни. Ты справишься с этим?

А разве у нее был выбор? Его не было с того момента, как Данте ворвался в ее жизнь.

– Я постараюсь, – ответила она.

Данте озабоченно нахмурился:

– Ответь на все его вопросы, Дженни. Сделай все так, как он захочет.

– Конечно. – Внутри она вся трепетала при мысли, что ей предстоит посмотреть Марко в глаза, но была полна решимости успокоить его.

– Спасибо. Тогда пойдем. Я попросил сиделку запереть дверь и не впускать Люсию. Дед ждет нас.

Обняв Дженни за плечи, Данте повел ее по коридору. Он давал ей понять, что они вместе пройдут через грядущее испытание.

Дженни ожидала увидеть у двери Марко Люсию, сияющую довольством и жаждой узнать, каков ущерб, нанесенный ею Данте. Но коридор был пуст. Нервы Дженни грозили лопнуть от напряжения, пока они с Данте ждали, когда сиделка откроет дверь. Как же ей хотелось, чтобы не было никакого обмана и они пришли к Марко… Впрочем, не было бы обмана, они с Данте никогда бы и не встретились.

Дверь открылась. Данте усадил Дженни на стул рядом с постелью Марко, а сам остался стоять, положив руку ей на плечо. Глаза больного были закрыты, лицо пепельно-серого цвета было невыносимо изможденным, и Дженни поняла, что для Марко счет пошел на часы. Этот человек хорошо к ней относился, и ей до боли захотелось облегчить последние мгновения его земной жизни.