Чарующий странник

— Подумай, Эмили. Представь себе, что ты моя жена. Ну и что случится, если моя безопасность окажется под угрозой и Программе защиты свидетелей придется переселить меня в другое место? Ты должна будешь уехать со мной. Тебе тоже придется изменить имя, стать кем-то другим.

Эмили обхватила плечи ладонями, чтобы прогнать внезапный холодок в груди. В такие туманные дали ей еще не приходилось забредать ни мыслями, ни фантазиями.

А Джеймс все бил в одну точку.

— Потерять имя — да это, может, самая малая из потерь, и ты поймешь это очень быстро! Ты никогда больше не увидишь своих подруг. Кори не увидит Стивена. Черт возьми, ты даже не сможешь навестить могилы родителей! Или хранить у себя их фотографии. Ты расстанешься со всеми любимыми вещами, которые напоминают тебе о детстве.

Эмили не сдавалась:

— Но что если твоей безопасности ничто не будет угрожать? Мы могли бы остаться здесь навсегда. Мы могли бы…

Джеймс оборвал ее.

— Жить в постоянном страхе все потерять… Я недостоин того, чтобы ты так рисковала ради меня. И ты это прекрасно знаешь.

— Так нечестно. — Эмили изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать. Ее трясло как в лихорадке. — Если цена безопасности — ты… Я не могу тобой откупиться от тебя же. Не могу, и ты не сможешь вот так просто взять и разлюбить меня. Отпустить на все четыре стороны. Разве этого ты ждешь от меня?

— Может быть, да, может быть, нет. Но и жить в розовых снах ты тоже не сможешь. Подумай о действительности сейчас, чтобы потом не кусать локти. Подумай хотя бы о том, чем это все может обернуться для Кори.

— Зачем ты так мучаешь меня?

— Мое прошлое когда-нибудь может настичь и тебя. До сегодняшнего дня я хотел только одного: чтобы ты полюбила меня, приняла, простила мне преступления, которые я совершил. Но теперь у меня с глаз будто спала пелена, и я вижу: на карту поставлено гораздо большее, чем мои счеты с совестью. Твое будущее. Благополучие Кори.

— Разве ты не говорил, что Кори мафия не тронет? Ты сам сказал, что ему ничто не угрожает.

— Да, верно. Но что он будет чувствовать, если я погибну? Если в один прекрасный день явится какой-нибудь наемный убийца и всадит мне под ребро нож?

— Не говори так.

— Почему? Ты же не ребенок и понимаешь, черт возьми, что это может случиться. Уже сейчас ты как потерянная. Ты очень плохо спала этой ночью. Еще ничего не случилось, а ты уже потеряла покой и сон. А ведь отдых — тоже твое лекарство.

Это было правдой. Эмили посмотрела в окно, где полыхало закатное солнце. У нее вспотели ладони, и она вытерла руки о юбку.

— Но я только вчера узнала обо всем этом. Думаешь, я могла спокойно лечь в постель и спать, как младенец? Уже сегодня будет проще. Или завтра…

Ему так хотелось обнять ее, крепко прижать к себе и заставить окружающий мир исчезнуть со всеми его лос-анджелесами… Но разве он мог это сделать! Земля и дальше будет вертеться как юла, и на ней будут суетиться люди, одни — как муравьи, другие — как муравьеды.

— Мне кажется, нам лучше какое-то время побыть отдельно друг от друга. Все обдумать, взвесить.

В ее глазах сверкнул гнев.

— Зачем? Чтобы ты в один прекрасный момент с легкой душой уехал отсюда? Исчезнул, ничего мне не сказав?

— Я не уеду.

Пусть Райдер не обвиняет его в трусости: он никогда не сбежит от женщины, которую любит. Но и пользоваться ее слабостью, ее чувствами он не будет.

— Я знаю, Эмили: если мы останемся вместе, ты принесешь в мою жизнь только хорошее. Но ты не можешь положа руку на сердце сказать то же самое о себе.

— Джеймс…

Он прервал ее, не дав возразить.

— Поезжай домой, Эмили. Сходи в гости к друзьям, поболтай с кем-нибудь, полистай свои альбомы с фотографиями, положи цветы на могилы родителей. — Он сделал паузу для большего эффекта. — А потом представь свою жизнь без всего этого.

Эмили вздрогнула, и он понял, что она борется со своими чувствами.

— Что еще я должна себе представить? Что кладу цветы и на твою могилу? Я должна подумать и об этом?

— Ты об этом уже думаешь, — сказал он, когда она пошла к двери. — И ты знаешь, что я прав.

Кори устало плелся рядом с Эмили, сжимая в кулачках перед собой по букетику цветов. Он явно не мог взять в толк, почему в последнюю неделю на сестру так нахлынули воспоминания, но охотно разглядывал вместе с ней старые фотографии и смеялся над собственными снимками, сделанными, когда он был совсем маленьким. И вот сегодня они приехали на городское кладбище, где похоронены их родители.

Эмили не виделась с Джеймсом целую неделю. Но она все время думала о нем, и спалось ей плохо. Она вновь и вновь убеждала себя, что ни в чем не сомневается, и бегство из Сильвер-Вульфа ее не испугает — она сможет построить будущее с Джеймсом. Но это было неправдой. Сознание того, что мафия приговорила его к смерти, преследовало ее.

— Вот мы и пришли. — Они остановилась у двух мраморных надгробий. Интересно, что сказали бы ее родители о Джеймсе? Об ее любовнике. О бывшем преступнике, участнике убийства…

— Они нас видят, Эмили?

— Кто? Мама с папой? — Она опустилась в зеленую траву. Что, если бы бандиты истязали Джеймса? Что, если бы они оставили его умирать на ее глазах, истекающего кровью? — Да, Кори, они все видят. Они смотрят на нас с неба.

Они знают, как у дочери разрывается сердце из-за любимого человека, и ничем не могут помочь…

Кори положил букеты на могилы и поднял глаза к небу.

— Они видят нас только здесь?

— Нет. Они видят нас везде, где бы мы ни были.

— Я не хотел бы, чтобы они смотрели на меня, когда я плохо себя веду.

Эмили не смогла сдержать улыбку, любуясь братом. Его золотистые волосы трепал ветерок, на курносом носу плясали веснушки.

— А разве бывает, что ты плохо себя ведешь?

— Иногда. В последний день в школе я сказал Сьюзи Лири, что она дура, а потом мы со Стивеном набросали бумаги в унитазы. А учительница сказала, что так нельзя делать — унитазы от этого засоряются.

— Вот как? Почему же ты назвал Сьюзи Лири дурой?

Кори скорчил недовольную гримасу.

— Потому что я ей нравлюсь.

— Как мальчики нравятся девочкам?

— Угу. Это глупо.

Когда вырастешь, поймешь, что это не глупо. Когда вырастешь, это будет приятно. — Эмили вынула ромашку из букета с могилы матери и подумала о Джеймсе. Вот они выросли и, наверное, понимают. Но им страшно заглядывать в будущее. — В следующий раз, когда увидишь Сьюзи, обязательно попроси у него прощения.

Кори обиженно передернулся.

— А унитазы? У них что, тоже прощения надо просить?

Они расхохотались. И Эмили подумала, что родители, наверное, смеются сейчас вместе с ними.

Когда они шли к машине через лужайку, Кори спросил, глядя на цветок в ее руке:

— Что ты с ним будешь делать?

Она расправила лепестки ромашки.

— Подарю Лили Мэй.

— Это тетя, у которой Джеймс работает?

— Да, она самая.

— Ты и Джеймса тоже увидишь?

— Нет, не сегодня. — Она знала, что он будет избегать общения с ней. — Мы с Лили Мэй едем на пикник. Она меня пригласила.

— Будь осторожнее на солнце, Эмми.

Тронутая его заботой, она взъерошила ему волосы.

— Я уже нанесла защитный лосьон. А в машине у меня лежит соломенная шляпка. И вообще, мы постараемся выбрать место где-нибудь в тени.

Усевшись на сиденье рядом с Эмили, мальчик сказал:

— А мы со Стивеном будем сегодня помогать его маме печь печенье. Его мама думает, что вам с Джеймсом надо пожениться. И я тоже так думаю. И Стивен. На вашу свадьбу мы хотим одеться в строгие костюмы и галстуки, и кушать торт, и все такое.

— Ты считаешь, что нам с Джеймсом обязательно надо пожениться, чтобы вы со Стивеном получили законное право испачкать галстуки в креме?

— Нет. — Кори помолчал, видимо, взвешивая свои слова. — Я хочу, чтобы он был мне как папа. Или как брат. Или… — Он озадаченно запнулся. — Кем он будет, если ты за него выйдешь?