Дерзкая красота

Надежды посредницы сбылись: некрасивость привлекла красоту, а красота, в свою очередь, покорила некрасивость. После знакомства разговор наедине длился недолго. Четверть часа спустя продавщица и официант вышли рука об руку из квартиры мадам де Терно, не забыв, разумеется, подкрепить свою признательность предварительно оговоренной суммой.

Дальнейшие события развивались самым банальным образом: не желая откладывать неизбежное, Сильви в тот же день привела к себе домой нового поклонника, и между ними произошло то, что должно было произойти. Нельзя сказать, что испанца ослепили прелести новой знакомой, но он, похоже, почувствовал, что такая женщина, как Сильви, явно не избалованная любовными приключениями, может оказаться весьма искусной партнершей в постели. И не ошибся! Сильви показала себя необычайно изобретательной. Отбросив все условности, она позволила подлинному испанцу насладиться всеми изощренными приемами, которым обучил ее псевдоиспанец. Косвенно сутенер Доминго помог севильянцу Мигелю…

Покидая ее на рассвете после бессонной ночи, о которой еще долго будет вспоминать, официант выглядел весьма довольным и, не раздумывая, спросил, прежде чем уйти:

— Увидимся сегодня вечером здесь же?

— А ты уверен, что будешь в форме? — спросила Сильви, наливая себе вторую чашку кофе.

— К вечеру? Вне всяких сомнений! — самодовольно ухмыльнулся Мигель.

— После полного рабочего дня? — продолжала подтрунивать она.

— К черту работу! Я скажусь больным и пойду спать. Ты меня здорово вымотала! Я совсем без сил, а ты выглядишь свежей и отдохнувшей, как будто хорошо спала и только что пробудилась, — удивленно заметил испанец.

— Я действительно пробудилась, еще раз пробудилась! — томно потягиваясь, воскликнула Сильви.

— Что ты хочешь этим сказать? — Мигель явно не понял намека.

— Ничего! Ты вряд ли поймешь… До вечера, дорогой! — Девушка прощально махнула рукой.

— Но ты ведь тоже немного поспишь? — спросил он.

— Я приму ванну, отправлюсь, как всегда, на работу. И буду весь день в отличной форме, — отчеканила Сильви.

— Потрясающе! Ты еще шикарнее, чем я предполагал! — произнес испанец.

— Значит, я тебе нравлюсь? — Девушка встала из-за стола и подошла к Мигелю.

— В постели ты вне конкуренции! — искренне воскликнул он.

— А в остальном? — осторожно спросила Сильви. — Ты мог бы пригласить меня, например, в кино, в ресторан, на танцы или отправиться со мной в путешествие?

— Знаешь, для меня главное — это чтобы с женщиной было хорошо в постели! — не раздумывая ни минуты, ответил испанец. — Все остальное — ерунда! Ты меня понимаешь?

— Прекрасно понимаю. А теперь иди, а то не выспишься! — Сильви резко отвернулась.

— Обещаю быть здесь ровно в восемь, — бодро пообещал Мигель.

— Да не стоит, не трудись, меня не будет дома! — Сильви говорила равнодушным тоном, собирая посуду со стола. — У меня найдутся занятия поинтересней!

— Ты не хочешь больше меня видеть? — недоуменно спросил испанец.

— Я этого не сказала. Просто мне необходимо подумать. После сегодняшней ночи следует привести в порядок мысли! — бесстрастно ответила Сильви, направляясь в кухню.

— Оставить тебе мой адрес? Я не успел сообщить его раньше! — крикнул Мигель вслед девушке, стоя на пороге квартиры.

— Да, мы были слишком заняты, — сказала Сильви, возвращаясь в комнату. — Но мне не нужен твой адрес. Если я захочу тебя увидеть, то дам знать через агентство. До скорого!

С этими словами она быстро захлопнула дверь, оставив ошеломленного Мигеля одного на лестничной площадке. Возмущенный испанец собрался было позвонить и даже начать стучать кулаками в дверь, чтобы сказать, что он может кого угодно заставить себя уважать и не потерпит, чтобы его выставляла за дверь женщина, к тому же француженка! Но затем, немного постояв, пожал плечами, подумав: «В конце концов не одна она на свете! Даже смешно: с ее-то физиономией вообразить себя неотразимой! Конечно, она умело занимается любовью. Но это вовсе не означает, что с ней можно показаться на авеню Ваграм, где по воскресеньям собираются испанцы. Меня бы тут же подняли на смех, и вся испанская колония в Париже стала бы издеваться надо мной! С такой женщиной можно трахаться, но втихомолку!»

Обескураженный, еле волоча ноги, он начал медленно спускаться по лестнице.

Запершись у себя дома, Сильви не могла унять клокотавшее в ней негодование. Ей хотелось бить и крушить все что ни попадя, дав выход ярости, к которой примешивалась досада и во многом оправданная горечь. Ночь напролет она изо всех сил старалась доставить партнеру как можно больше удовольствия и тем самым привязать его к себе. Уроки Доминго в сочетании с ее собственной, наконец-то пробудившейся чувственностью возымели потрясающий успех. Мигель отвечал на ее изощренные ласки с нескрываемым восторгом, полностью подчиняясь желаниям партнерши. Он часами оставался ее послушным пленником, упиваясь своей неволей. Испанец тоже старался не ударить в грязь лицом, но, несмотря на все его усилия, Сильви так и не достигла вершин блаженства. Она позволяла делать с ней все, что ему хотелось, но ни на мгновение не почувствовала радости, оттого что отдавалась ему! Для испанца прошедшая ночь была непрерывным наслаждением; для нее же — очередным крушением надежд. И в довершение всего он признался, что Сильви интересует его лишь как партнерша. Это было, пожалуй, самое большое в ее жизни оскорбление. Он смотрел на нее как на девку, годную только на то, чтобы доставить удовольствие мужчине. Да ему ничего больше и не требовалось! Плевать он хотел на чувства лежащей рядом с ним женщины! Главное, что он сам остался ею доволен, в подтверждение чего потребовал возобновления удовольствия на следующую же ночь! Ну уж нет! Ни за что! Больше она никогда его не увидит!

Весь этот день в салоне «Мари-Каролин» обычно милая и услужливая Сильви пребывала в отвратительном настроении.

— Что с тобой происходит? — спросила ее одна из продавщиц.

— Ничего! — ответила Сильви.

То же самое она повторила и другим, задавшим подобный вопрос, и это был поистине правдивый ответ — с ней, действительно, в который уже раз ничего не произошло.

— Может быть, вам нездоровится? — обратилась к девушке мадам Бернье.

— Нет, мадам, — негромко сказала Сильви.

— Похоже, вы чем-то расстроены. Следите за собой. Несколько постоянных клиенток остались недовольны вашим настроением. Надо уметь контролировать себя, Сильви!

Тут девушка не выдержала и ответила так, как раньше никогда себе не позволяла:

— Клиентки? Хотела бы я видеть их на моем месте!

— В чем дело, милочка? — недоуменно спросила мадам Бернье.

— Дело в том, что у меня неприятности! — почти выкрикнула Сильви.

— Проблемы с родителями? — предположила директриса.

— Нет, личные, — опустив глаза, ответила девушка.

— Но это — не причина для того, чтобы не улыбаться на работе! Наша фирма не может терпеть перемены в настроении продавщиц. И пожалуйста, не вынуждайте меня еще раз повторить подобное замечание! — назидательным тоном отчеканила мадам Бернье.

После закрытия магазина, когда все расходились, кроткая Сильви впервые за все время работы в «Мари-Каролин» ушла ни с кем не попрощавшись.

— Она, должно быть, устала, — заключил в свойственном ему духе безмятежной философии Нат Венфель. — В последние недели ей пришлось много работать. Девушке нужно немного отдохнуть. Завтра же поговорю с ней об этом.

— У Сильви лошадиное здоровье, возразила патрону директриса. — Усталость ей несвойственна. Причина наверняка в другом, но в чем?

— Может быть, в неудачном увлечении? — высказал догадку Нат Венфель.

Мадам Бернье расхохоталась.

— Увлечение у Сильви? Не смешите меня! У кого она может вызвать интерес?

— Как знать, — загадочно улыбаясь, произнес патрон. — Еще встречаются мужчины, которые ставят душевные качества женщины выше всего. Не будем торопиться. Она — прекрасная продавщица! Уверен, завтра мы увидим Сильви все с той же приветливой улыбкой на лице. Ей надо хорошенько отоспаться.