Быть ли свадьбе?

— Я предупредил персонал. И ты бы ничего не узнала, — спокойно сказал Финн.

Его железная невозмутимость довела Амбер до белого каления.

— Продолжаешь командовать, Финн? По-прежнему подстраиваешь мир под себя… несмотря на инвалидную коляску?

— Господи, — восхищенно выдохнул он. — Ты явно не стесняешься в выражениях, О'Нил!

В памяти ожили минувшие дни, легкое подтрунивание друг над другом в офисе, окончившееся сближением.

— А что? Ты разве против, Фитцджералд? — парировала она, с удовольствием вспоминая их шуточные перепалки.

Ее вдруг охватил прежний восторг. Неожиданный, пьянящий, такой знакомый, но забытый, потерянный, казалось, навсегда. Амбер безжалостно стряхнула с себя это наваждение. Хоть Финн и беспомощный инвалид, все равно она не намерена его прощать. Ведь он отверг ее и обидел. Один тот клочок бумаги чего стоит…

Амбер покачала головой.

— Черт возьми, Финн Фитцджералд! — крикнула она. — Я не собираюсь прощать тебя только потому, что ты…

— Парализован? — любезно подсказал он.

Слово ей не понравилось. И сердитый взгляд Финна тоже. И то, как на нее действует этот взгляд, тем более…

— Где Биргитта?

На лице Финна мелькнуло нечто смутно напоминающее раскаяние и легкая, невозмутимая улыбка. Потом все исчезло.

— Я не видел Биргитту.

— Ах да! Ты же лежал парализованный? — Амбер через силу выдавила последнее слово. — Ну конечно, она не пришла? Ведь Биргитте нужен был преуспевающий и здоровый Финн Фитцджералд. Хорошо, что ты не успел на ней жениться, правда? Она быстро превратила бы клятву быть вместе «в болезни и здравии» в пустое место!

— Ты закончила? — спокойно спросил Финн.

— Закончила ли я? — Амбер недоуменно вытаращила глаза. Слишком долго она размышляла над тем, как Финн обошелся с ней, чтобы вот так просто остановиться! — Я еще и не начинала, гуляка! И о чем ты подумал, а? — Она сделала глубокий вдох. — «Биргитта сбежала, к кому же мне обратиться, Боже Всесильный? Где я всегда смогу найти понимание? Кто меня любит и готов прибежать по первому зову? Конечно, милая крошка Амбер!»

— Это правда? Ты меня так сильно любишь, милая крошка Амбер?

— Финн, убирайся к черту! — выпалила она. — И не вздумай путать сострадание с безумной любовью!

— Ну, если это сострадание, дорогая, — сухо заметил он, — я пас.

Амбер взглянула на него уже другими глазами. Злость отчасти прошла, а Финн вопреки болезни не потерял в ее глазах ни капли мужской привлекательности. Сильный, подтянутый — прекрасный!

— И все-таки, где Биргитта?

Финн поежился и медленно, с усилием расправил плечи.

— А если я скажу «не знаю», ты поверишь?

— Не поверю!

«Ему, похоже, ни капли не стыдно! — разозлилась Амбер. — Он смотрит, как сытый кот».

— Наверное, завтракает где-нибудь, — сказал Финн.

— В два часа дня?

— Биргитта сейчас в Штатах, а там утро.

— Что она делает в Штатах? — насторожилась Амбер.

— Как всегда, сопровождает Каролину в ее деловых поездках.

Амбер поджала губы.

— Ты вполне мог бы быть с ними… но из-за болезни она от тебя отказалась?

Впервые его разочарование, злость и страх прорвались наружу.

— Хватит рассуждать о том, как Биргитта восприняла мою болезнь! Если хочешь знать, больной или здоровый, я не смог бы поехать с Биргиттой. По той простой причине, что это не понравилось бы ее мужу. Они помирились, да будет тебе известно.

— Правда?

Их взгляды встретились.

— Правда, — кивнул Финн.

— Хм, а как он отнесся к вашим нежным объятиям у рояля?

Оба не сводили глаз друг с друга, казалось, воздух между ними кипит от множества противоречивых эмоций.

— Это был не самый удачный поступок, — признался он наконец.

— О? — Амбер поперхнулась от удивления, — На глазах у всех, в том числе у собственной невесты, целоваться с другой? Неудачный поступок? Что тебя натолкнуло на такое потрясающе мудрое решение?

— Есть причина, — буркнул он и озабоченно прищурился. — Ты выглядишь уставшей.

— Ах, сколько заботы! — фыркнула Амбер и весело прибавила: — А вот ты просто пышешь здоровьем!

— Ладно, спасибо. — Финн нахмурился, а потом вдруг широко улыбнулся.

— Я сказала что-то смешное? — поинтересовалась Амбер.

Финн покачал головой.

— Нет. Но до сих пор никто не осмелился даже заикнуться о том, что я выгляжу здоровым! Это слово, по-моему, не ассоциируется у большинства людей с человеком в инвалидной коляске.

Он снова украдкой взглянул на нее, напрягшись, очень сосредоточенно. Раньше он так смотрел, когда ему трудно было собраться с мыслями. А чаще всего — когда хотел поцеловать ее…

— Может, спустимся в сад через террасу? — предложил он.

«Можно, если тебе здесь не сидится», — хотела ответить Амбер, но вовремя передумала. Ясно, что Финн соскучился по движению. И нужно проявить такт, в конце концов.

Она думала, что испугается или расстроится, увидев, как Финн управляется с инвалидной коляской. Или то и другое вместе. Страх, наверное, был. Но в основном восторг. Финн мастерски скользил по полу, как будто ничем другим в жизни не занимался.

Она дождалась, пока Финн минует дверь на террасу, и очень медленно, осторожно подошла. Он, должно быть, испытывает чувство горечи, досады, зависти оттого, что она ходит своими ногами, подумала Амбер. Но… ничего этого не было. Только легкий, оценивающий взгляд и слишком знакомый блеск в самой глубине глаз. Говорящий обычно о том, что Финну очень хочется… только одного. И Амбер ждала… ждала…

— Ты покраснела, Амбер, — шепнул Финн, когда она устроилась напротив.

— Я жду.

— Чего ты ждешь, дорогая?

Она не обратила внимания ни на чувственные нотки в его голосе, ни на многозначительную паузу.

— Твоих объяснений, Финн. Для начала — роман с Биргиттой…

— Дело в том, что романа с Биргиттой не было! — тут же перебил ее Финн.

— Да? А что было?

Вся накопившаяся за месяцы обида и злость водопадом вырвалась наружу.

— Зачем ты это сделал?! Зачем ты меня ранил?..

— Чтобы заставить уйти, — отрезал он и облегченно вздохнул, будто сбросив с души тяжелый камень. — Иначе ты бы осталась, Амбер. Я был вынужден пойти на крайность, потому что оказался в отчаянной ситуации. Испробовал все: холодность, развязность, грубость, наконец… зная, что ты любишь меня, Амбер, гораздо больше, чем я этого заслуживаю. Но ты не уходила.

Амбер, ахнув, вытаращила на него глаза и так стиснула руки, что костяшки побелели.

— Что ты имеешь в виду? — хриплым шепотом спросила она. — Не понимаю.

— Мы спорили несколько недель без перерыва. Помнишь?

— Как это можно забыть? — горько сказала Амбер.

— Я работал до потери пульса. Был нетерпелив, раздражителен…

— Знаю, — тихо проговорила она, — можешь не рассказывать.

— Да. — Его глаза смягчились. — Помнишь, я больной прилетел из Австралии?

— Ты заболел в Австралии, — уточнила Амбер.

Он кивнул.

— Подцепил вирус. Доктора сочли, что я простыл, из-за переутомления. И вот… — он рукой показал на безжизненные ноги, — видишь? — Финн поднял голову. — Тебе известно хоть немного о моей болезни?

Амбер уже успела прочесть о ней все, что только смогла найти, и знала: Финну не повезло, его реакция на вирус оказалась слишком бурной.

— Это побочный синдром, который различается по своему типу и тяжести. — Она вздернула подбородок и уверенно посмотрела на Финна. — Но… я не хочу говорить о твоей болезни.

— Не хочешь?

— Да. Я не ухожу от скользких и деликатных тем, — оправдалась она, — но мне гораздо интереснее будет узнать, зачем ты целовал Биргитту?

Финн, непонятно почему, развеселился.

— Амбер, ты никогда мне не наскучишь. Своей непредсказуемостью…

— Где ты откопал во мне непредсказуемость? — удивилась она.

— Видишь ли, когда человек становится инвалидом, как я, например, он как бы срастается со своей инвалидностью, и все люди хотят говорить с ним именно об этом. Как будто он не живой человек, а воплощенная болезнь. Большинство людей, по крайней мере, — он сверкнул улыбкой, — но не ты.