Не верю во зло

Дженни рассказала Клементу Эйвори о том, что случилось с Полем. Голос старика задрожал.

— Слава Богу, доктор Хогарт еще не ушел! Ты говоришь, следующий дом по холму? Оставайся с ним, Дженни. Мы прибудем немедленно.

Дженни с облегчением положила телефонную трубку на рычаг. Она сделала для Поля все, что могла.

В комнате, где она находилась, было безукоризненно чисто. Ни пылинки на телефонном столике. Даже портреты на стенах казались надраенными до блеска. Дженни с интересом отметила, что увековеченные на холстах мужчины были разительно схожи друг с другом и с Брисволдом. Хотя стиль одежды изменялся от поколения к поколению, все они, несомненно, были одеты, как морские капитаны.

Очевидно, профессия капитана была традицией в семье Брисволдов. Дженни заметила непременные в таких домах модели кораблей, тщательно встроенные в бутылки, которые стояли парадом на каминной полочке.

Направившись обратно на кухню, она вдруг заметила картинку, которая заинтересовала ее больше других. В отличие от портретов маслом, это была недавняя фотография торгового парохода. На борту было название «Янки Трейдер».

В команде, стоящей на палубе корабля, Дженни узнала Брисволда почти в том же возрасте, что и сейчас. По той форме, в которую он был одет, она догадалась, что он был капитаном судна.

На ее взгляд, мистеру Брисволду вряд ли было больше пятидесяти пяти. Морские капитаны редко уходят в отставку в столь раннем возрасте. Что же заставило его порвать с семейной традицией и бросить морскую службу?

И тут Дженни обратила внимание на приглушенные голоса в соседней комнате. Очевидно, от волнения миссис Брисволд заговорила громче.

— Я тебе говорила, что этот забор до добра не доведет, ну и вот что случилось!

— Мальчику совершенно незачем было пытаться перелезть через забор, — прорычал в ответ муж. — Забор для того и был построен, чтобы люди здесь не шастали. Я не могу выносить, чтобы здесь шатались люди и глазели на нас!

— Да и с какой стати они это будут делать? Здесь никто не знает, кто ты, да и не интересуется тобой! — раздраженно возразила миссис Брисволд. — Что хорошего, Аммос, жить только прошлым? Как бы мне хотелось, чтобы мы никогда не приезжали сюда…

Конец ее фразы заглушили рыдания. Вероятно, — подумала Дженни, — ключ к странному поведению и нелюдимости Брисволда лежит в его прошлом, а не в нынешних неблаговидных делах. Хотя ее подозрения и не вполне рассеялись, она не могла позволить себе подслушивать дальше.

Она кашлянула, чтобы дать о себе знать, и вошла в кухню. Она обратилась к мистеру Брисволду, стараясь не замечать испуганного выражения лица его жены.

— Сюда сейчас прибудут дедушка Поля и доктор Хогарт. Как мальчик?

— Полагаю, что он скоро придет в сознание, — экс-капитан оценивающе посмотрел на девушку. — А зачем он пытался залезть на мой участок?

Дженни выдержала его взгляд.

— Я не знаю, мистер Брисволд. Может, он просто решил где-нибудь полазить? Или излишне любопытен?

А в самом деле — зачем? Дженни была не на шутку взволнована. В голову лезли противоречивые мысли. На днях, когда она застала его за запрещенным плаванием, Поль пытался ей что-то рассказать о «плохом дядьке». Но что? Она ругала теперь себя за то, что не обратила тогда на это внимания.

С губ мальчика слетел сдавленный стон, и сердце Дженни подпрыгнуло от радости, когда он открыл глаза.

— Он очнулся!

Но Поль посмотрел на нее каким-то блуждающим взглядом.

— Поль, миленький, ты не узнаешь меня? Ты сильно ушибся, но скоро тебе будет легче, — прошептала она.

Ее слова были прерваны звонком в дверь. Минуту спустя миссис Брисволд ввела в кухню доктора Эйвори. За ним деловито следовал невысокий мужчина с черным чемоданом в руках.

После тщательного обследования доктор Хогарт заверил их, что никакой причины для серьезного беспокойства нет.

— Несколько дней отдыха, и этот юный сорванец будет вновь таким же шустрым, как и был, — заявил врач. — Не пугайтесь, если поначалу его память будет несколько туманной. Сильные удары по голове иногда вызывают временную амнезию, но она скоро пройдет.

Дженни схватила доктора Эйвори за руку. Рука дрожала, профессор был бледен, и девушка беспокоилась, как бы эти переживания не оказались для него слишком серьезными. Однако у него хватило сил поблагодарить Брисволдов за заботу, которую они оказали Полю.

— Сейчас я не могу думать ни о чем другом, кроме как благополучно доставить внука домой, — заявил он. — Но позже я постараюсь вознаградить вас за вашу доброту.

Брисволд только буркнул:

— Каждый на моем месте сделал бы то же самое. Вы нам ничем не обязаны.

Он остался на кухне, пока его жена провожала всех нежданных гостей до двери. Когда мужчины выносили мальчика в машину, Дженни чуть отстала. Эта худая изможденная женщина с неулыбчивым лицом вызывала у нее жалость.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы нас навестили. Я уверена, что вы подружились бы с мисс Урсулой, — робко предложила Дженни. — Она тоже чувствует себя одиноко вдали от всех своих друзей.

По тоскливому взгляду миссис Брисволд Дженни поняла, что та, возможно, и жаждет принять предложенную ей дружбу, но нечто, должно быть, страх перед реакцией ее мужа, заставило ее отрицательно покачать головой.

А кто не будет выглядеть также, подумала Дженни, если живешь с таким суровым старым отшельником, как Аммос Брисволд? Однако размышлять над печальной участью соседки ей было некогда. Она уложила Поля в постель. Когда он спокойно уснул, она уговорила и профессора лечь отдохнуть.

— Последуйте совету молодой леди. Я думаю, что троих больных для нее окажется слишком много, — поддержал ее мистер Хогарт. Уходя, он заверил ее, что снова заглянет завтра утром. — К тому времени мисс Эйвори уже будет на ногах. Ее артрит не особенно тяжек. А вы, надеюсь, обеспечите и ей, и мальчику надлежащий уход.

Как только за доктором Хогартом закрылась дверь, Дженни устало рухнула в кресло. Она с трудом могла поверить, что это всего лишь начало дня — так много уже за это время случилось! Она закрыла глаза, но ей тотчас же пришлось открыть их снова, так как раздался телефонный звонок. Что там еще?

— Поверишь ли ты в мои извинения? — печальным голосом начал Вэн. — У «Урагана Эдны» сломалась мачта, едва я вывел ее в море. К тому времени, когда я закончил ее чинить, было уже намного больше часа.

— Ничего. Я все равно не могла бы сегодня поехать.

Дженни рассказала о болезни мисс Урсулы и добавила, что произошел несчастный случай с Полем.

— У нас дома сейчас нечто вроде лазарета!

— Значит нет никаких шансов, что ты сегодня пообедаешь со мной?

— Боюсь, что нет. Я очень нужна здесь.

Она положила трубку, чувствуя легкое раздражение — неужели Вэн считает ее такой безответственной, что надеется зазвать ее на обед в ресторан и что она бросит больную семью ради этого?

Ей пришло в голову, что, если бы это позвонил Расс, он, вероятно, предложил бы придти к ней и оказать помощь. Она задумчиво улыбнулась. Какая разница между этими двумя молодыми людьми? Ей нравился Вэн, и он несомненно был красивее Расса. Но в том, что касается душевных качеств, не было и речи о сравнении!

Затем ее уколол укор совести. Слишком уж поспешно она делала свои выводы. В конце концов, Вэн повсюду сопровождал своего дядюшку. Разве это не доброта? Или просто здравый смысл? Конечно же, это не ее дело, но доктор Эйвори упоминал, что Вэн был единственным родственником Хэммонда Марша, а мистер Марш был очень богатым человеком. Некоторые племянники весьма внимательны к престарелым дядюшкам в надежде получить состояние.

В понедельник утром Дженни разбудил яркий солнечный свет. Исчезли последние следы вчерашней бури, и теплая, сухая погода в последующие дни восстановила здоровье мисс Урсулы.

Однако, вопреки оптимизму доктора, состояние Поля продолжало беспокоить. Амнезия, вызванная его падением, коснулась лишь событий нескольких последних дней. Он помнил все имена, сохранил свой живой веселый характер. Но был искренне удивлен, когда Дженни сообщила ему, что он упал с забора.