Еще один шанс

Но Хелен останавливало то, что она с детства была застенчива и считала себя существом второго плана.

Однако, впервые оказавшись перед камерами, она вдруг проявилась как человек обаятельный, разговорчивый, веселый и способный развеселить других.

После первой же передачи ее стали узнавать и на улице, и в магазинах.

Продюсер был восхищен и тут же предложил ей начать вести собственную программу. Хелен, пораженная метаморфозой, которая происходила с ней каждый раз, как она появлялась перед публикой, поделилась с ним своими сомнениями.

— Известные люди, при всех своих достоинствах, в жизни тоже бывают не слишком уверенными в себе, — успокоил он ее. — Мне кажется, что легкость и блеск им придает страстное отношение к любимому делу. А что касается тебя, — он улыбнулся и похлопал Хелен по плечу, — твое обаяние и доверительное отношение наверняка приведут к блистательным результатам.

Он оказался прав. Постепенно Хелен привыкла к своей известности, хотя ее по-прежнему смущало внимание публики.

Чувствуя, что это ей мешает, она решила воспринимать благосклонность фортуны как нечто полезное, сказав себе, что благодаря этому ее первая поваренная книга не слишком залежалась на полках, а семейный ресторанчик, которым все еще заведовала мать, имел большой успех.

И вот в один прекрасный день Хелен Райдер со съемочной бригадой своего шоу вторглась на кухню Фредерика Хейворта. Она, конечно, слышала об этом человеке и раньше. Его отец считался одним из богатейших людей страны, мать была известным психологом, а сестра, избравшая модельный бизнес, жила в Париже. Сам Фред был вторым человеком в обширной империи отца, занимавшейся, главным образом, минералами.

Он разъезжал по делам фирмы по всей стране, обожал автогонки и скачки, а также слыл заядлым сердцеедом. Судя по всему, его привлекало все то, что требовало энергии и напора, включая женщин.

Зная все это, Хелен Райдер очень удивилась, когда Фред тотчас угадал ее решимость противостоять его чарам и каким-то невероятным образом добился того, что шоу с ним стало одной из лучших в цикле программ. Веселая, разгоряченная, разговорчивая, она блистательно провела эпизод, где всего-навсего показывала ему, как правильно варить яйца.

Теперь Хелен припомнила даже то, о чем возмущенно поведала матери, когда они просматривали запись программы.

— Как ему это удалось? Он ведь не из тех мужчин, которые могут произвести на меня впечатление,

Мэрилин взглянула на дочь с усмешкой.

— Да что ты! Мистер Хейворт просто великолепен! Я имею в виду физически…

— Еще бы, типичный плейбой, — сухо заметила та.

— Да уж, в этом можно не сомневаться. По нему сразу видно — истинный сердцеед. Еще хорошо, моя девочка, что ты у меня не слишком впечатлительна, — лукаво продолжала Мэрилин.

Хелен удивленно взглянула на мать и заставила себя улыбнуться.

Высокий, темноволосый, опасный, уныло подумала она, этот Хейворт и вправду хорош.

Вскоре выяснилось, что благодаря Фреду рейтинг ее передачи астрономически вырос.

Продюсер настоял, чтобы она снова появилась на кухне Хейворта.

Хелен всячески сопротивлялась, но тут он сам явился в студию с цветами и пригласил ее разделить с ним ланч.

Позже она убеждала себя, что приняла приглашение только из решимости доказать, что способна противостоять его обаянию.

Теперь, лежа в постели с сухими глазами, Хелен вынуждена была признать, что поддалась обаянию Хейворта в ту самую минуту, когда взгляд его темных глаз впервые задержался на ней.

Да, сказала она себе, как только он, высокий и стройный, уселся в низкое кресло и пригладил свои прямые черные волосы, все было предрешено.

Фред не делал ничего, чтобы приманить ее, а просто рассказывал о своей работе и увлечениях — он весьма успешно занимался поиском железных руд, золота, серебра, олова и алмазов, а также говорил, что никогда не бывает так счастлив, как где-нибудь в глуши, в палатке…

И тут Хелен совершила непростительную ошибку: с интересом слушая его рассказы, она, сама не отдавая себе в том отчета, насколько расслабилась, что через три часа просто не могла поверить, что время пролетело столь быстро.

Он заметил ее легкое смущение и догадался, что под обликом известной телеведущей, прекрасные небесно-голубые глаза которой источают ледяной холод, скрывается совсем другая Хелен Райдер, — тонкая и ранимая. Фред был заинтригован. Эта девушка отличалась от всех других, что встречались на его пути.

Имей Хелен возможность заглянуть тогда в его мысли, она поняла бы, что он уже знает, как сломить ее внутреннее противостояние… Увы, она выяснила это слишком поздно.

Тот, второй их ланч Фредерик закончил на дружески небрежной ноте, не делая намеков относительно следующей встречи и наградив Хелен на прощание крепким рукопожатием.

После этого она не слышала о нем два месяца.

Но сразу же после их первой встречи ее отношение ко всему, включая работу, почему-то стало каким-то отстраненным. Она и в мыслях не могла допустить, что дело во Фредерике Хейворте, ведь, если вдуматься, общаться с ним было не так уж и просто. То остроумный, то серьезный, он вовлекал ее в разговор, интересовался мнением о книгах, фильмах, политиках, делился своими мыслями на этот счет. Никаких заигрываний, намеков… Словом, все выглядело как встреча с близким другом.

Однако Хелен иногда вдруг пронизывало странное ощущение. Нет, это не было желанием, — просто ей нравились его руки, голос, то, как он улыбается, а когда они расстались, она осознала, что его темные глаза пару раз остановились на ней как-то особенно, по-мужски внимательно. Это произошло в тот момент, когда Хелен смутилась, поняв, что три часа, проведенные с Фредом, показались ей несколькими минутами.

Видимо, его медленный, весьма целенаправленный взгляд, вспоминала она позже, не просто проходил сквозь ее одежду, но читал в самой душе.

В первый момент это открытие заставило Хелен содрогнуться — она испытала смутное ощущение опасности. Но потом все приятное, связанное с Фредом Хейвортом, забылось, и через несколько недель приятное ощущение дружбы исчезло безвозвратно, превратившись в нечто противоположное, похожее на обиду.

Таким образом, когда через два месяца они случайно встретились, она вместо радости почувствовала смутное раздражение.

Теперь, лежа в знакомой с детства комнате материнского дома, Хелен пыталась не думать о той пресловутой случайной встрече, но ей это так и не удалось…

— Кажется нам по пути, леди?

Голос, который постоянно звучал в ее горестных сновидениях, раздался над ухом Хелен, когда она ожидала лифта в модном дорогом отеле.

Сердце ее дрогнуло, и она медленно обернулась. Перед ней стоял худой и стройный Фред Хейворт в черной рубашке с открытым воротом и черных брюках. Его гладкие черные волосы непослушной волной спадали на лоб.

— А, это вы, — сказала она буднично, и этот небрежный тон дался ей нелегко.

— Угу, — промычал он, окинув ее откровенно оценивающим взглядом. — Должен заметить, мисс Райдер, выглядите вы превосходно. Но какой холод… Какой холод!

Это слово, казалось, повисло между ними в воздухе, и Хелен смущенно прикрыла глаза.

Она была в коротком, скроенном по косой платье цвета берлинской лазури из креп-жоржета, сквозь который сумеречно просвечивал розовый узор плотного чехла из тафты. Дополняли наряд серебряные босоножки на высоком каблуке. Волнистые от природы пряди прекрасных волос рассыпались по плечам.

— Вы хотите сказать, что я изменилась? — спросила Хелен, пытаясь противостоять этому человеку, чей взгляд так подавлял ее.

Хейворт улыбнулся, изумляясь, насколько неумело она пытается скрыть свои чувства, и сказал:

— Кажется, мы были друзьями? От нашей последней встречи у меня осталось именно такое впечатление.

Хелен сморгнула, сразу же осознав, что попала в ловушку, и в ее глазах промелькнула тень смятения.

Он мягко коснулся ее руки.

— Я уезжал за границу и пробыл там гораздо дольше, чем собирался. Кстати, не на один ли и тот же коктейль мы идем?