Одинокая птица

Рия вспыхнула:

— Нет! Я ее продала, понял? Слушай, я гоняю на машине, но…

Дхрув проигнорировал ее возмущение:

— Зачем? На чем ты будешь ездить на работу?

— Не твое дело, почему я ее продала! — парировала Рия. — На работу я буду ездить на такси. Это такие маленькие черные штучки с четырьмя колесами и желтыми крышами. Ты слышал о них?

Дхрув нахмурился:

— Я думал, тебе очень нравилась твоя машина, Рия.

Его голос звучал так нежно, что Рия едва не расплакалась.

— Мне нужны деньги, — ответила она тихо, и Дхрув с трудом разобрал ее слова.

— Я же предлагал тебе помощь, — произнес он, растягивая слова. — Причина в твоих родителях, да? И в древней развалюхе, в которой они живут. Рия, не имеет смысла вкладывать деньги в ремонт. Лучше сломать этот дом и построить новый или продать землю и купить дом и участок поменьше.

Помимо страстного вожделения, которое охватывало Дхрува всякий раз, когда он смотрел на Рию, он все отчетливее осознавал желание о ней заботиться. Она была независимой и немного вспыльчивой и ни за что на свете не обратилась бы за помощью. Однако сейчас ей не удалось бы справиться с ситуацией в одиночку. Болезнь отца, разрушенный дом родителей, затопленная квартира, продажа машины, босс-тиран. Дхрув знал только об этих проблемах, но чувствовал, что Рия скрывает от него еще много чего.

— Дело не в доме. — Рия заговорила сквозь зубы, с каменным выражением лица. — Моя сестра позаботится о жилье. Я влезла в долги, и мне было трудно выплачивать кредит на автомобиль.

Дхрув нахмурился, но не стал снова предлагать помощь. Перечень тем, которые она отказывалась с ним обсуждать, стремительно увеличивался. Скоро они будут разговаривать только о погоде и экономическом кризисе.

До конца ужина они почти не общались. Оба отказались от десерта, и Дхрув попросил принести счет. Дождь прекратился, на улице пахло чистотой и влажной землей. У ресторана продавали цветы, и Рия, поддавшись импульсу, остановилась, чтобы купить маленькую гирлянду из жасмина, которую носили в волосах пожилые женщины Махараштра. Когда подъехал автомобиль, Дхрув придержал для нее дверцу.

— Что ты собираешься с этим делать? — спросил он, указывая на жасминовую гирлянду, которую Рия держала в руках.

— Мне нравится запах. — Поднеся цветы к носу, она глубоко вдохнула. — У нашего дома рос большой куст жасмина.

Дхрув ничего не сказал, но выражение его лица смягчилось. Несмотря на то что внешне Рия выглядела опытной и искушенной женщиной, в душе она оставалась маленькой девочкой. Она изо всех сил старалась сохранить верность родине, дому, где выросла, семейным традициям. Это нравилось Дхруву.

Его связь с родителями была давно разорвана. Да, он оставался послушным сыном и навещал их по крайней мере раз в год, но всегда радовался, когда визит подходил к концу. Годы конфликтов оставили в его душе слишком глубокий след, чтобы он хотел поддерживать с ними более близкое общение. Даже встречи с Караном и Чутки он сокращал до минимума, желая избежать неприятных воспоминаний о жизни в родительском доме. Из-за работы отца они так часто переезжали с места на место, что Дхрув даже не успел привязаться к какому-то конкретному зданию. Кстати, он не был привязан и ни к одному человеку. И только в обществе Рии он отчетливо осознавал, насколько отстранен от мира.

Рия и Дхрув вошли в вестибюль отеля и увидели высокого седого европейца, только что спустившегося на лифте. Заметив их, он радостно улыбнулся.

— Рия! — Он посмотрел на карточку-ключ в ее руке. — Я видел тебя здесь вчера. Я думал, ты живешь в Пареле.

— Я здесь только на несколько дней, Пит, — ответила она, проклиная себя за забывчивость: начальник ее отдела, Пит Ларсен, приехавший в Индию на год, снимал номер в этом же отеле.

— Ты с другом, как я погляжу. — Ларсен улыбался, пожимая руку Дхруву. — Малхотра, да? Я уже несколько дней не вижу вас в тренажерном зале, — произнес он, а затем, кивнув на Рию, добавил: — Но я конечно же понимаю, что вы заняты.

Дхрув рассмеялся:

— Я завтра приду. Обычно я тренируюсь ежедневно, но после встречи с Рией мой график изменился.

Мужчины принялись обсуждать недавний финансовый кризис, пока Рия буквально корчилась от смущения. Когда двери лифта открылись, она почти насильно затолкала Дхрува внутрь.

— Отлично! Теперь мой начальник знает, с кем я сплю, — пробормотала она. — И как это скажется на моей деловой репутации?

— Рия, он швед, — терпеливо ответил Дхрув, — и я сомневаюсь, что он сочтет скандальной или недопустимой твою сексуальную жизнь.

— Да, но я индуска, — ответила Рия, сверкая глазами. — Я считаю свою сексуальную жизнь скандальной и недопустимой. Я даже не собираюсь выходить за тебя замуж. И не понимаю, почему сплю с тобой!

— Не понимаешь? — угрожающе тихо спросил Дхрув, и Рия опасливо посмотрела в его золотисто-карие глаза.

Когда лифт остановился на их этаже, Дхрув взял Рию за запястье и втащил в номер. Включив свет, он повернулся к ней, прижал спиной к стене и уперся руками по обе стороны от нее.

— Мне надоело, что ты воспринимаешь меня как некий постыдный секрет, — прошептал он решительно. — Я терпел твои выходки, считая, что ты смущена и нуждаешься в некотором уединении, но с меня хватит.

— Если я воспринимаю тебя как некий постыдный секрет, то, вероятно, ты этого заслуживаешь, — твердо заявила Рия. — Ты настолько отдалился от Индии, что даже не представляешь, что здесь приемлемо, а что нет. Если бы у тебя осталась хоть капля разума, ты бы не афишировал наши отношения.

— Если бы ты была святой, то не легла бы со мной в постель. — Дхрув сильно рассердился. — Рия, мы должны кое-что уточнить. Я не стыжусь того, что мы вместе. Если ты считаешь, что встречаться со мной — это позор, то предлагаю тебе подумать и понять причину своих чувств. Какой бы она ни была, она никак не связана со мной. — Глубоко вздохнув, он указал на нее пальцем: — Ты установила для себя множество глупых правил и живешь по ним, но эти правила придуманы другими людьми, а не тобой. Ты боишься людского мнения. Хочешь всем понравиться и всем угодить, не задумываясь о собственных желаниях. Ты изменилась, Рия, и я тоже стал другим. И прости меня за эти слова, но ты стала хуже.

Его гнев накатывал на Рию волнами; она была вынуждена признать правоту Дхрува. На самом деле она не боялась сплетен, и ей было наплевать на мнение людей. Ее страшила мысль о том, что кто-нибудь, даже ее семья, узнает, как сильно она любит Дхрува.

Он даже не догадывался о ее чувствах, но они были очевидны любому их знакомому. Когда они расстанутся, ей будет очень больно, но она верила, что сможет справиться со страданиями. Любовь, которая мучила ее, одновременно служила и защитой.

И она не собиралась уступать Дхруву в споре.

— Может, ты прав, — призналась она. — Меня интересует мнение других людей. Я хочу, чтобы меня любили. Я просто еще не успела превратиться в чванливое, высокомерное и несправедливое существо, как ты.

Дхрув прищурился:

— Значит, теперь я чванливый?

— И высокомерный, — услужливо прибавила она.

Впервые у Рии возникло ощущение, что она по-настоящему небезразлична Дхруву. Он быстро потерял над собой контроль. Несмотря на волнение, она испытала извращенное наслаждение, наблюдая за его яростью. Дхрув раскраснелся, его глаза метали молнии.

Он сильнее прищурился:

— Ладно, я высокомерный. Значит, ты держишь в строжайшем секрете наши отношения потому, что я чванливый и высокомерный?

Рия склонила голову набок.

— Нет, я бы так не сказала, — произнесла она. — Ты не задавал бы мне подобных вопросов, если бы обращал внимание на то, что происходит вокруг. В Индии до сих пор считается позором, если мужчина и женщина спят вместе и не состоят при этом в браке. Даже в Мумбаи. Я знаю, ты долго жил за границей, но с тех пор, как мы были подростками, тут почти ничего не изменилось.

— Зачем же ты тогда спишь со мной? — спросил он, его глаза были по-прежнему темны от гнева, но в их глубине читалась уязвимость.