Жаркие ночи

— Пройдемся? — Она указала головой вдоль кромки воды и вдруг остановилась. — Вот опять! Тебе сейчас не показалось, что нас качнуло? Даже ноги подкосились… Наверное, это близость моря так на меня действует? У меня может начаться морская болезнь на берегу?

— Вряд ли. У меня, кстати, тоже, с головой творится что-то неладное.

— Это из-за вчерашнего придурка, — сказала она убежденно. — Меня всю ночь мучили кошмары.

— Странно…

— Что именно?

— Ты проснулась и сказала: «Слава Богу!» И что мол, ты подумала, будто тебе это только приснилось. Так это ты о Форстере говорила.

Она непритворно возмутилась:

— С ума сошел?! Просто под утро мне приснилось… кое-что другое. Вот я так и сказала. Форстер! Придумал же! Это как раз и был мой кошмар.

— Ну, извини. Он ведь красивый мужик.

— Просто потрясающе красивый! — согласилась Алисия, не понимая, что бьет меня прямо по сердцу. — Но псих полный. От таких нужно держаться подальше…

Она улыбнулась мне:

— А ты, наверное, вообще не спал?

Я заверил, что спал, но Алисия усомнилась:

— В кресле-то? Разве можно уснуть в кресле?

— Отец храпел всю ночь…

— Ну, ему-то все нипочем! Ты не скажешь мне, почему он так не хочет возвращаться домой?

— Не домой. Он не хочет жить в Америке.

Она спросила с трогательной обидой в голосе:

— Почему?

Может, следовало пощадить ее патриотические чувства, но я решил сказать ей правду:

— Он презирает все американское. Снобизм. Притворство. Самонадеянное вмешательство в жизнь любой из стран этого мира. Тебе самой это по душе?

Алисия ушла от ответа:

— Они разведены? Твои родители?

Это была больная тема, но Алисия спросила об этом с таким подкупающим простодушием…

— Он почему-то не хочет разводиться. Он шантажирует мать, понимаешь?

— Нет. Каким образом?

— Говорит, что не даст денег моим сестрам на обучение, пока мать не переедет к нему. Сюда.

Алисия остановилась. Личико ее стало серьезным и пытливым. Почему-то ей очень хотелось разобраться в этой ситуации.

— Так он хочет, чтобы они были вместе? А я-то думала… Тогда почему же она не переезжает?

— Жить здесь? Алисия, но ведь это курорт! Оглянись: здесь не живут, а отдыхают.

— Но она любит твоего отца?

Пришлось признать:

— Любит. В том-то и беда.

Она вздохнула:

— Ничего не понимаю. Если твоя мама его любит, то какая ей разница, где жить? Да хоть на Аляске, лишь бы вместе с любимым!

— Но там у нее работа! — У меня, видимо, не хватало слов, чтобы все стало понятно, или находились не те. — Она ведь журналистка, ей хочется быть в гуще событий, а здесь совершенно ничего не происходит.

Алисия слегка приподняла брови, и я тут же вспомнил, что уже произошло.

— Ох, извини… Как-то вылетело из головы!

— Что?

— Ну… На секунду я совсем забыл про твою сестру. Извини меня.

— Про мою сестру, — опустив голову, повторила она каким-то странным голосом.

Потом быстро взглянула на меня:

— Кевин! А если бы не было у меня никакой сестры? То есть если бы с ней ничего не случилось? Ты остался бы здесь, если б я просто попросила?

И вдруг простонала, не дождавшись ответа:

— О господи, опять он!

Крутанувшись на песке, я увидел, как к нам приближается Гарри Форстер, с которым наивно надеялся больше не встретиться здесь. На этот раз он был в светлых шортах и открытой майке, но мне показалось, что выглядел он не менее импозантно.

— Приветствую вас, молодые люди! — громко сказал он еще издали и помахал загорелой рукой. — Уверен, вы надеялись больше не увидеть меня, но я сознательно искал вас все утро.

Алисия процедила сквозь зубы:

— Сейчас будет извиняться.

Остановившись в двух метрах от нас, Форстер сделал серьезное лицо:

— Прошу простить мне вчерашнюю выходку. Прежде всего, прошу вас, Алисия. Вчера я выпил лишнего, вы, наверное, догадались…

— Как ни странно, нет, — призналась она и обратила ко мне повеселевший взгляд. — Правда? Если честно, мне вы показались не пьяным, а…

Форстер оживленно закончил за нее:

— А просто сумасшедшим!

Алисия расхохоталась, хотя в голосе ее зазвучали виноватые нотки. В отличие от нее, я что-то не особенно воспрянул духом.

— Мы принимаем ваши извинения, — сказал я так, чтобы он это почувствовал. — А теперь позвольте нам продолжить наш разговор.

— О чем речь? — с нахальной самоуверенностью поинтересовался Форстер.

Вопросительно наклонив голову, Алисия смерила его взглядом, потом неожиданно призналась:

— О любви.

Скорее всего она сознательно не упомянула, что мы говорили только о любви моих родителей. Но то, как это прозвучало, мне понравилось.

Гарри картинным жестом хлопнул себя по лбу:

— Ах, я — старый осел! О чем же еще двое молодых людей могут разговаривать возле моря?

— О чем угодно, — осадила его Алисия. — Если вы думаете, что это единственная тема, которая интересует в нашем возрасте…

Он усмехнулся:

— Прекрасная Алисия, все преимущество моего возраста в том, что я все знаю про ваш, а вы…

— Все верно, — перебил я. — Но мы все узнаем в свое время, не так ли? А теперь нам пора…

— Никуда вам не пора! Нечего вам тут делать, кроме как валяться на пляже и заниматься любовью.

У меня вспыхнули уши, и Форстер засмеялся, заметив это. Но Алисия не поддержала его. Она ответила даже несколько грубовато:

— Не ваше это дело, мистер Форстер.

Он галантно поклонился:

— Вы запомнили мое имя! Это больше того, на что я мог надеяться. Но, прошу вас, зовите меня Гарри.

Тут она сдалась, наверное, ей стало неловко за себя, хотя он заслужил и не такое:

— Хорошо. Гарри.

— Спасибо, — ответил он, уже не кривляясь. — Но, чтобы окончательно загладить свою вину, я должен подарить вам прогулку на яхте.

— Ничего вы не…

Я даже не успел договорить, потому что Алисия восторженно вскрикнула:

— На яхте?!

— Она не такая уж огромная, но, надеюсь, вам понравится.

Алисия посмотрела на меня умоляюще:

— Кевин, я никогда не бывала на яхте.

Я тоже не был… Но принять приглашение Гарри Форстера! Разве это возможно после вчерашнего?

Она между тем лукаво спросила:

— А вы обещаете, что не будете поедать фужеры и рюмки?

Он засмеялся так, будто действительно был счастлив. Я подумал, что, может быть, Гарри Форстер и не притворяется. Все-таки Алисия была потрясающе красивой девушкой, он вполне мог влюбиться в нее с первого взгляда. Как я когда-то…

Но смотреть на него отныне, как на товарища по несчастью, мне было не под силу. Никогда мне не стать христианином до мозга костей, и, надо признать: я не особенно и старался.

— Мы будем угощаться лучшими фруктами, которые только найдутся на этом острове. Самыми спелыми! — весело пообещал Форстер.

И тоже просительно посмотрел на меня:

— Кевин, вы не против прогулки по морю?

— А если бы я был против?

Алисия перестала улыбаться:

— Я не поехала бы.

— Почему? — вырвалось у меня.

Она, конечно же, не могла ответить так, как мне хотелось, как просило того мое сердце. Алисия просто чувствовала, что она в долгу перед человеком, который остался на этом острове из-за нее. Хотя реально я еще ничем ей не помог…

— А ты не понимаешь? — спросила она.

И такая тоска прозвучала в ее голосе, что мне захотелось немедленно освободить ее от опостылевших пут придуманного долга.

— Не чувствуй себя обязанной, Алисия. Ты вовсе не должна повсюду таскать меня за собой. Я найду чем заняться, пока ты катаешься на яхте.

— Кевин!

— Кевин, вы действительно не хотите поехать с нами? — произнес Гарри каким-то странным тоном.

Я сразу забеспокоился:

— А вы что, не можете гарантировать полной безопасности Алисии?

— В каком смысле? — опешил он. — Что такое вы подумали, интересно знать?

Алисия махнула рукой: