Только ты и я

– Я все знаю… я понимаю… я попробую что-нибудь придумать, – бормотала Мишель вслед уходящей женщине.

Она купила виноград, вернулась в квартиру и застала миссис Фейн на кухне. Та хлопотала над какао. Она ехидно посмотрела на Мишель.

– Ну что – она уговаривала тебя уговорить меня? Но ты ведь не станешь, правда?

– Нет, я вас понимаю, я сама терпеть не могу больницы. Три года назад мне удаляли аппендикс, и я готова была сбежать оттуда в окно. Но сейчас вы прилягте, чтобы укол лучше подействовал, и расскажите мне о вашей последней работе, а я все приготовлю.

– Я мастерю Титанию, королеву фей, но о ней говорить еще рано. Лучше ты расскажи-ка мне про своего парня.

Мишель замерла и уже хотела ответить в шутливо-легкомысленном духе, но вдруг подумала, что Лора, пожалуй, единственная, с кем она может говорить откровенно.

– Дело в том, что он был влюблен в одну девушку. Но оказалось, что она собирается за другого, втайне от него. Руди это так потрясло, что он пошел служить в Ирак… вы только представьте, Лора! А ведь он такой… утонченный, такой… деликатный… И он любит ее до сих пор, – прибавила она тихо.

– Любит ее? Чушь, – вдруг произнесла Лора с такой убежденностью, словно узнала что-то из самых первых рук. – Он без ума влюблен в тебя, душенька.

– С чего вы… почему вы так решили? – изумилась Мишель, проворачиваясь к ней и едва не роняя на пол чашку.

– О! Я все-таки немало прожила и о чем о чем, а об этом могу судить с уверенностью.

– Но вы видели его со мной только несколько минут.

– Мне бы хватило и пяти, – похвасталась Лора. – Достаточно было увидеть, как он смотрит на тебя телячьими глазами. Этот взгляд ни с чем не спутаешь. Поверь мне, душечка. А тебе он нравится?

Как он может не нравиться!

– Мне кажется, я влюблена в него, – произнесла она вслух то, о чем уже два дня настойчиво шептало ей сердце. И сама себе поразилась. – Но тогда это любовь с первого взгляда, – усмехнулась она. – А это так ненадежно, странно…

Лора удивленно посмотрела в растерянное лицо Мишель.

– Милая, никакой другой любви вообще не бывает! Влюбляешься именно так – в один миг, словно ослепило вспышкой. Но потом мы пугаемся и начинаем уговаривать себя, что так не бывает, что это опасно, ненадежно, ведь он может оказаться не таким, как нам показалось, а каким угодно. Так нашептывает наш разум, но ему не следует вторгаться в сферу чувств, где действуют совсем другие законы. А ты разве боишься любить? Ты ведь не из трусливых.

Мишель с некоторым удивлением выслушала ее слова – Лора говорила совершенно здраво.

– Но ведь я уже один раз верила, что люблю, вы знаете, Лора…

– Вот в чем я не уверена – это обратила бы ты внимание на моего внука, если бы он не был красив, как Аполлон, – отрезала Лора. – Я сразу знала, что он тебе не пара.

– Почему? – спросила Мишель. Хотя и сама уже поняла, что «любовь» к Винсу была скорее восторгом от того, что этот красавец, по которому все сходят с ума, обратил внимание на нее, вполне заурядную девчонку…

– Потому, что вы не ровня.

– В том смысле, что мой отец – обычный полицейский, а его – финансовый директор крупной компании! – поддакнула Мишель, беря с блюда самый аппетитный пирожок.

Лора ухмыльнулась.

– Главное, что они воспитали вас по-разному. Винс парень неплохой, но слабый. Любовь к комфорту и покою в нем сильнее всего. Конечно, ты внесла бы в его жизнь недостающий ему дух авантюры. С тобой от него со временем мог бы выйти толк. Его несчастье, что он упустил тебя.

– Он поступил порядочно – выбрал ту женщину, которая ждала от него ребенка, – сказала Мишель.

– Он позволил манипулировать собой.

– Великолепно, Лора, вы даете людям потрясающие характеристики! Ну а каким вам показался Руди? – спросила она, не скрывая живого интереса. – Вы едва перекинулись с ним парой слов…

– Он сделает счастливой женщиной ту, которую полюбит. И которая ответит ему взаимностью.

Вот как – ни больше ни меньше!

– Вчера я решила, что мы больше не должны видеться, – вздохнула Мишель. – Я не хочу быть для него заменой его великой любви к Белле. В конце концов, я – всего лишь первая девушка, которую он увидел, вернувшись из Ирака, и ему просто-напросто могло что-то такое показаться… Я даже решила не отвечать, если он позвонит…

Лора поморщилась.

– Я же говорю тебе – слушай свое сердце. Ты и впрямь боишься? Ты меня разочаровываешь, Мишель.

– Но все это было вчера. Сегодня я уже не так уверена…

– Браво, моя дорогая! Смелее вперед и только вперед. Позвони ему сама.

Представляю, что сказала бы по этому поводу Мэгги!

Мишель перевела разговор на другую тему, а уходя сказала как бы мимоходом:

– Ваш телефон настроен на мой номер. Если я вам понадоблюсь срочно – нажмите кнопочку, я сразу прибегу. Даже можете ничего не говорить – я пойму, что это звонит Лора.

Попрощавшись с Лорой, несколько успокоенная на ее счет, Мишель вышла из ее дома. Ей предстояло оправдать слова Лоры о том, что в ней живет авантюрный дух.

В автобусе Мишель думала не о предстоящем визите – перед ее глазами стояло лицо Руди. Она то улыбалась, то между ее бровями появлялась мрачная складка. Стоило ей вспомнить, как он целовал ее, и она вся начинала дрожать. Отчаяние сменялось надеждой, и, наоборот, игра ее лица, наверное, позабавила бы праздных пассажиров, если бы они вздумали наблюдать за ней.

Доехав до нужной остановки, она сошла и перешла дорогу. Белла Николсон, брюнетка с синими глазами и длинными диккенсовскими локонами, жила в благоустроенном тихом районе, и перед ее домом раскинулся чистенький сквер с фонтаном. Мишель вздохнула и набрала телефонный номер по мобильному. Трубку сняли почти немедленно – четкий голос с хорошей дикцией ответил:

– Белла Николсон слушает.

Словно она не у себя дома, а в приемной большой шишки!

– Здравствуйте, Белла, – решительно заговорила Мишель. – Вы меня не знаете, меня зовут Мишель Уорвик, и я хотела поговорить с вами по очень важному делу. Я стою около вашего дома. Это касается вашего знакомого Рудольфа… Рудольфа Хаммера.

Повисло молчание.

– С ним что-то случилось?

– Нет, с ним все в порядке. Вы разрешите мне зайти?

– Хорошо, заходите, – ответил голос после небольшой паузы.

Мишель поднялась на пятый этаж в лифте, где пахло сладкими духами, и вышла на площадку. Напротив, в распахнутых дверях, стояла девушка.

– Это вы Мишель? Войдите.

Белла, видимо, недавно вернулась с работы, на ней был серый дорогой брючный костюм и белоснежная блузка. Мишель жадно впилась глазами в ее лицо – не особенно-то она красивая. Локонов нет и в помине. Черные волосы коротко подстрижены, темно-голубые, почти синие глаза не особенно выразительны и довольно близко посажены. Мишель совсем упала духом – значит, Руди смотрел на нее глазами любви! И еще в выражении этих глаз нет ничего романтичного – они смотрят очень уж деловито. А губы слишком тонкие, и эта неприятная привычка все время их поджимать ее определенно старит.

Мишель перевела взгляд на ноги Беллы в дорогих итальянских туфлях – размер ноги не меньше шестого! И красавиц не бывает без изъяна, подумала Мишель с тайным злорадством.

Она быстро обвела глазами гостиную – все новое и дорогое и никаких признаков присутствия в квартире ребенка…

– Вы простите, я только что с работы, – сказала Белла, – поэтому ничего вам не предлагаю. Но вы садитесь. – Она кивнула на обтянутый белой кожей диван и сама села в такое же кресло напротив. – Значит, Рудольф вернулся?

– Да. Мы познакомились… совсем недавно, и… он рассказал мне о вас. Как вы долго встречались, но потом… – Она стиснула на коленях пальцы и смело взглянула в глаза сидящей перед ней девушке. – Потом он узнал от вашей матери, что вы собираетесь замуж за другого мужчину и ждете от него ребенка.

Тут она запнулась, опустила глаза и приготовилась услышать от красавицы что-то вроде «А ты-то тут при чем, милая?». Но Белла вдруг протяжно вздохнула и, взглянув на нее, Мишель увидела, что лицо у нее стало расстроенное и виноватое.