Тропическая жара

– Разве ты забыла пари? – проговорил Девин почти на ухо.

Бритни резко повернулась и посмотрела на него.

– Это же только… я практикуюсь, – пролепетала она. – На самом деле я не имела в виду…

– Что не имела в виду?

– Я… – Бритни замолчала, боясь выговорить, что имела в виду на самом деле – что она не собиралась заключать пари по-настоящему, всерьез. – И потом, я же выиграла! – возмутилась она.

– А я проиграл. – Девин нежно улыбнулся. – А проигравший целует победителя.

Бритни с трудом глотнула.

– Я… Я не думаю, что мы должным образом обговорили условия, – тихо сказала она, отведя взгляд к успокаивающим просторам океана.

Бритни не могла позволить Девину поцеловать ее.

Воспоминания о том единственном разе в колледже, когда они поцеловались, и о последовавшем резком отпоре с его стороны неудержимо нахлынула на Бритни. Слишком много унижения, слишком много боли. И если Девин думал, что поцелуй – просто шутка, результат легкомысленного пари, то Бритни знала, что, поцеловав Девина, уже не сможет об этом забыть. Память о первой попытке жгла ее восемь долгих лет. Сколько же будут ее терзать воспоминания о другом поцелуе?

– Я думал, мы оба представляем себе последствия нашего пари, – нежно сказал Девин. – Если ты проигрываешь, то ты целуешь меня. – Он мягко провел пальцем по ее подбородку. – Если я проигрываю, я целую тебя.

Последствия пари. Дыхание замерло в горле Бритни. Последствия могут быть более серьезными, чем просто поцелуй.

Она поняла, внезапно и бесповоротно, что последствия будут намного более серьезными. Эта игра с Девином становилась все опаснее и опаснее.

Мерцание его глаз, мягкий юмор его поддразниваний и нежность прикосновений будто сговорились разбить заградительные укрепления, возведенные ею вокруг своего сердца. Она так твердо намеревалась найти свою любовь – и сделать это согласно своим собственным тщательно изученным методам, по установленному ею расписанию и согласно ее требованиям.

А потом появился Девин и пустил все прахом. Он высмеял ее методы и никоим образом не соответствовал ее требованиям к кандидатам на долговременные отношения, ведущие к браку. И все же ее тянуло к нему физически и эмоционально больше, чем к любому другому мужчине, которого она когда-либо знала.

Бритни вздохнула, пытаясь избавиться от затопившего ее страха. Она должна добиться контроля прямо сейчас – или потерять его навсегда.

Она заставила себя улыбнуться.

– Не волнуйся. Я освобождаю тебя от пари.

Она сделала несколько шагов к центру палубы в поиске лифтов. Но Девин быстро схватил ее и остановил.

– А если я не хочу, чтобы ты меня освобождала? – спросил он, сузив глаза.

Бритни покачала головой.

– Все эти разговоры о практике просто глупы, Девин, – настаивала она. – Нам не стоило даже начинать эту игру. И пари было глупое. Я совсем не подумала. Мы не должны доводить его до неизбежно неловкого заключения.

– Неловкого? – Девин приподнял одну бровь. Бритни почувствовала, как порозовели ее щеки. Чем больше она говорила, тем больше смущалась.

– Чего ты боишься, Бритни? – спросил Девин.

– Я ничего не боюсь, – пылко отрезала она, пытаясь выдернуть у него свою руку.

– Нет, боишься, – настаивал он. – Вспомни совет своей собственной статьи! Не бояться доводить начатое до конца. – Он ждал, размышляя, не слишком ли далеко зашел, не поторопил ли события. Бритни смотрела на него потемневшими беззащитными глазами. – Я хочу, чтобы ты была абсолютно свободной и внутренне уверенной в себе и вела себя сообразно, – сказал Девин, испытывая облегчение от собственной правдивости.

Бритни отступила к поручням и снова стала смотреть на океан.

– Это так заметно? – спросила она так тихо, что Девину пришлось напрячься, чтобы расслышать ее слова, прежде чем бриз унес их в океан.

– Что так заметно? – Он придвинулся ближе. Бритни метнула на него обиженный взгляд.

– То, что, как бы я ни одевалась, какой бы макияж ни накладывала, что бы ни делала с волосами, внутри я все та же неловкая Бритни! – Вот. Она призналась наконец, какая она все-таки простушка. Бритни смотрела на Девина неотрывно, ожидая реакции на свои слова.

Бритни знала, что часть ее внутреннего беспокойства идет оттого, что ее тянет к Девину. Но часть колебаний и сомнений произрастает также и из ее неопытности.

Она никогда не замечала, чтобы Девина привлекали неопытные барышни, подпирающие стены в ожидании кавалера. Все женщины, с которыми она его видела в прошлом, были стильными, уравновешенными, самоуверенными. То есть обладали всеми теми качествами, которых нет у нее.

– Нет, Бритни, ты не права, – мягко сказал Девин. Его зеленые глаза были такими нежными… Он провел кончиками пальцев по ее щеке, снова опустил руку. – Ты переменилась. И это больше, чем внешность. Та Бритни, с которой я был знаком, не решилась бы даже на такое приключение – одной отправиться в круиз. Ты расправляешь крылья. Уверенность и целеустремленность в твоих глазах – вот настоящая перемена, а не твой внешний вид.

Горло ее сжалось от нахлынувших эмоций. Внимание и уважение, прозвучавшие в голосе Девина, окутали ее сердце теплом.

– У тебя просто не было возможности попрактиковать свою уверенность, – сказал Девин. – Ты берешь инициативу в свои руки, но не доводишь до конца. – Дважды он потерял ее уже на пороге поцелуя. После каждого раза он хотел ее еще больше. – Ты знаешь, чего хочешь. Но как только протягиваешь руку, чтобы взять это, убегаешь.

Он прав, вздохнула Бритни. Более прав, чем сам знает об этом. Она хотела Девина – и каждый раз, когда оказывалась рядом с ним, бросалась бежать в другую сторону.

– Думаю, я не очень уютно чувствую себя в мужском обществе. – Бритни повернула разговор в более безопасное обобщающее русло. Последнее, чего она хотела, – это чтобы Девин понял, что именно его она жаждет всем сердцем – не какого-то безымянного, безликого перспективного жениха, а его, Девина.

– Как раз в этом я определенно могу тебе помочь, – сказал Девин, легко улыбаясь. – Ты, конечно, знаешь, что Бобби устроил отдельный столик на двоих в обеденном зале?

Бритни закатила глаза.

– Не может быть!

– Так что я зайду за тобой перед обедом в семь сорок пять, – спокойно продолжил он.

– Не знаю… – протянула Бритни, повернувшись спиной к океану. Обед с Девином. Снова. После предыдущего, накануне ночью, она чуть не совершила ужасную ошибку. Она чуть не поцеловала его.

– Тебе надо есть, – напомнил он. – А обед в одиночестве в каюте не добавит тебе умения держать себя в обществе.

– А обед с тобой добавит? – ехидно спросила она. Девин пожал плечами.

– Считай это продолжением практики.

Он предложил ей это упражнение как удобный случай научить ее чувствовать себя комфортно рядом с мужчиной. Но надеялся, что к концу вечера она сумеет достаточно расслабиться, чтобы осознать, что между ними есть нечто реальное и необъяснимое – и могущественное.

Он сам еще не понял, каковы его чувства к Бритни. Настоятельная потребность быть рядом с ней, защитить ее, притянуть к себе и поцеловать так, будто не собирается больше отпускать, ошеломила его. Девин не знал до сих пор такого мощного влечения ни к одной женщине. Он знал только одно – что он хотел быть рядом с Бритни все время, что, когда она говорила о браке с другим мужчиной, ощущал угрозу его собственническому инстинкту, будто мог потерять драгоценность, которую не сможет найти снова.

Единственное, в чем он был абсолютно уверен, – что ему нужно больше времени, чтобы разобраться в происходящем в его голове и сердце. И он сделает все возможное, чтобы выиграть время, если даже придется тренировать Бритни в ее, как Бобби выразился, искусстве заарканить мужа.

– Я иду в каюту, – сказала Бритни, избегая прямого ответа. – Мне надо разобрать багаж. – Она чуть прикусила нижнюю губу. – Увидимся за обедом.

Девин заставил себя не следовать за ней. Он должен предоставить ей эту толику свободы. Он хотел, чтобы она желала его так же сильно, как он ее.