Прекрасные мечты

Он думал о том дне, когда нашел ее во время грозы в Сингапуре. Тогда он влюбился в нее; он любил ее с того момента и до сих пор.

Устав читать рецензии, она слегка откинулась на подушки и улыбнулась ему.

Он наклонился вперед и вытряхнул трубку в камин.

— Ну что, милая, — спросил он, стараясь говорить бесстрастно, — как ты себя чувствуешь теперь, когда ты дома?

— Великолепно, — улыбнулась она. — Может, только устала немножко.

— Счастлива?

— Очень, Блэйк. Вы с Паулой так много для меня значите.

— Неужели я тебе, правда, не безразличен, Сигна?

Она откинула голову на синюю бархатную подушку, которая прекрасно оттеняла ее волосы.

— Разве ты не самый мой лучший друг?

Он пересек комнату и сел рядом с ней на диван, взяв ее руки в свои. Он дрожал, его пугала ее красота, приглашение, исходившее из ее глаз. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Сигна, маленькая моя любимая Сигна… не мог бы я стать для тебя больше чем другом? Я люблю тебя… я полюбил тебя, как только впервые увидел в Сингапуре. Я немногое могу предложить тебе, я довольно беден. Но я сделаю для тебя все на свете, если ты мне позволишь, Сигна!

Она коротко вздохнула и посмотрела на него. Она и сама дрожала. Итак, он любит ее. И это было поистине чудесно, потому что она тоже любила его. Ведь она всегда любила его? На мгновение ее затуманенная память встревожила ее. Она сдвинула брови, пытаясь вспомнить что-то, но потом бросила попытки, отдавшись радости момента.

— Блэйк, милый! — ответила она. — Я тоже тебя люблю.

И после всех пережитых волнений, после ревности к Ивору восторг, испытанный Блэйком, чуть не лишил его чувств. Он прижал худенькое тело Сигны к своей груди, глядя ей в лицо сияющими серыми глазами.

— Сигна! — прошептал он. — Милая, любимая моя!

Их губы слились в долгом поцелуе, и Сигна чувствовала себя целиком и полностью любимой, и она тоже любила.

Глава 10

Прежде чем Паула вернулась в комнату, Сигна пообещала стать женой Блэйка, как только она достаточно окрепнет для церемонии.

— Даже не знаю, что сказать, — были первые слова Паулы, когда она вернулась к сестре и Блэйку. — Кажется, все произошло так быстро. И все-таки я ни о чем не сожалею. Я так хочу, чтобы ты была счастлива, Сигна. Тем более, что я и сама собираюсь выйти замуж еще до Рождества.

Сигна взглянула на Блэйка, который сидел напротив девушек и в тихом восторге курил свою трубку. Его красивые глаза сияли от счастья. Он не сводил взгляда с Сигны. Казалось, он никак не мог наглядеться на обожаемое личико. Он смотрел на розовые губки, и воспоминание о том, как страстно они только что отвечали на его поцелуи, казалось ему чудом. Ее нежность и ласка восхищали его. Сигна любила его — наконец-то. Сигна забыла Ивора Гардинера. И даже если к ней когда-нибудь вернется память, он был уверен, она не пожалеет о своем выборе. Она наверняка разлюбила этого убийцу, как только ее измученный отец вернулся, чтобы умереть у нее на руках. Сигна теперь думала только о Блэйке.

— Я буду очень-очень счастлива, Паула, — мягко сказала она. — Я уже чувствую себя совсем другим человеком.

— Да, любовь творит чудеса, — согласилась Паула. — Дорогая, как же мне хочется, чтобы ты познакомилась с моим Ивором… моим будущим мужем. Он самый красивый мужчина на свете.

— Я тоже хочу с ним познакомиться, — откликнулась Сигна. — Когда он вернется?

— Как только закончит дела. Я напишу ему сегодня вечером, попрошу, чтобы он во что бы то ни стало вернулся в эти выходные. А ты, Сигна, девочка моя, должна поправляться и набираться сил для свадьбы.

Сигна и Блэйк обменялись влюбленными взглядами.

— Именно, — сказал Блэйк, убирая трубку в карман. — Она должна заботиться о своем здоровье изо всех сил и ни в коем случае не волноваться. Я прав, Паула?

— Абсолютно, Блэйк, — улыбнулась Паула. — Получается, что очень скоро я стану твоей сестрой. Верно?

Он протянул ей руку и слегка сжал тонкие пальцы.

— Большая удача для меня, — ответил он. — Паула, как ты думаешь, когда я смогу забрать Сигну? Я хочу получить твое персональное разрешение, немедленно жениться на ней и отвезти на море.

— Что ты на это скажешь, Сигна? — спросила свою сестру Паула.

Сигна бросила быстрый взгляд на Блэйка и без колебаний ответила:

— Я ужасно хочу быть с ним вместе. Но я не хочу, чтобы на его шее сидела жена-развалина.

Блэйк подошел к ней и обнял за плечи… такие хрупкие плечи в его сильных объятиях. Она совсем похудела, подумал он. Лихорадка и этот несчастный случай отняли все ее жизненные силы.

— Любимая, — сказал он, — ты не сядешь мне на шею, а сделаешь меня самым счастливым человеком на свете. И ты не развалина. Ты скоро поправишься. Единственное, что беспокоит меня, — то, что я не так хорошо обеспечен, как мне бы хотелось, и…

— Не смей, — перебила она. — Я не хочу слушать про деньги. Немного есть у тебя, да и мне отец, судя по телеграмме от адвоката из Сингапура, оставил кое-что.

— Деньги необходимы так же, как и любовь, милая, — с улыбкой заметила Паула. — К счастью для меня, мой Ивор богат и успешен. Ты же знаешь, как я расточительна.

— Разумеется, деньги нужны, — со смехом сказал Блэйк. — Как бы то ни было, у меня кое-что есть, а если надо, я всегда могу вернуться в Малайю. Но, честно говоря, мне бы хотелось найти работу здесь и обзавестись хозяйством.

— Отличный план, — сказала Паула. — Бог его знает, что будем делать мы с Ивором. Месяцами путешествовать, наверное. Но даже когда мы поженимся, я хочу продолжать танцевать. Я не смогу бросить сцену. И Ивор со мной согласен. Он обожает мое искусство и понимает, что мое сердце всегда будет принадлежать балету.

— Больше всего я хочу, когда поправлюсь, посмотреть, как ты танцуешь, Паула, — сказала Сигна. — Мне все еще с трудом верится, что у меня такая знаменитая сестра.

— Ну уж не такая знаменитая, — ответила Паула. — Ну а теперь, Блэйк, дружище, я собираюсь выставить тебя и отправить Сигну в постель. Ей нужно отдыхать, сегодня у нее был трудный день.

— Ты права. А я поеду к себе в клуб. Так что по поводу твоего персонального разрешения, Паула?

— Что касается меня, я — за. На мой взгляд, если вы поженитесь и уедете в Девон или Корнуолл, это будет для Сигны самым лучшим лекарством.

Прежде чем он успел ответить, она ушла, снова оставив влюбленных наедине. Блэйк сел на диван и обнял Сигну. Она была очень соблазнительна в своем очаровательном платье.

— Любимая, малышка моя, — нежно проговорил он, — я так люблю тебя. Ты, правда, любишь меня, Сигна?

— Ужасно, — прошептала она, обняв его за шею тонкими руками и прижимая его темноволосую голову к груди.

— Ты понимаешь, что я очень давно люблю тебя, милая?

— Это трудно понять, потому что я все забыла, — вздохнула она. — Совсем все.

— Ничего, любимая, главное, что теперь ты меня любишь.

— Да, люблю, — ответила она. — Но мне бы хотелось вспомнить про нас, когда мы жили в Сингапуре. Ведь я и тогда любила тебя, правда?

Он не ответил. В глубине души он благодарил Бога, что она забыла Сингапур, Ивора Гардинера и их неудачный роман. Любое воспоминание об этом и об ужасной смерти ее несчастного отца только принесло бы бесполезную боль и сожаление в ее жизнь, которую он хотел сделать счастливой.

Сигна наслаждалась его теплом и нежностью. Она удобно устроилась в его объятиях, и они говорили о своем будущем.

С каждым днем Сигна становилась все сильнее и здоровее. Казалось, любовь и забота Блэйка действовали на нее как лекарство — лекарство, которое не смог бы прописать ни один врач. Паула предложила, чтобы сестра полечилась еще неделю, а потом выходила замуж за Блэйка, после чего он хотел отвезти Сигну на медовый месяц в Торквей. Осенью в Девоншире было красиво и стояла хорошая погода. В детстве Блэйк как-то провел каникулы в Баббакомбе-Бей, и ему там понравилось. Теперь он хотел отвезти туда Сигну. После лет, проведенных в Малайе, ей должны были понравиться синее небо, красные скалы и зеленые пастбища Девона.