Любовь и горы

Ночь обещала быть долгой. Она сообразила, что ей лучше остаться на месте еще несколько часов, чтобы не уйти куда-нибудь в сторону. Как только забрезжит рассвет, она увидит, куда идти. Тогда она найдет дорогу к стоянке до того, как все поймут, что она заблудилась в трех соснах. По крайней мере это казалось логичным. За ее спиной что-то затрещало. Вне себя от страха, Гейл бросилась бежать. Треск нагонял ее. Поддавшись страху, она запустила в чащу бесполезный фонарик. Звуки будто прекратились, а потом что-то задвигалось в кустах снова. Гейл замерла. Дикое животное? Олень? Лось? Или медведь? В конце концов она прикусила нижнюю губу, чтобы не стучать зубами и не привлечь звуками этого кого-то, кто пробирался по лесу. Ее сердце бешено колотилось. Она заставила себя замереть, чтобы этот «кто-то» прошел мимо, не заметив ее. Впрочем, дикий зверь учует человека только так, и если он собирается утащить ее в логово своим детенышам на полуночную закуску, то нет ничего проще. Зверь выжидал? Гейл медленно открыла глаза и сразу оказалась в полосе света. Зажмурившись, она поднесла руку к глазам. «Если уж медведь может держать фонарик…» – при этой мысли Гейл почувствовала себя почти вне опасности.

– Гейл, – зазвучал в ночи мягкий голос. – Что ты делаешь здесь одна?

Еще ничего не понимая, она послала благодарность Богу за то, что он услышал ее молитвы. Несколько секунд она молчала, а потом собралась с силами, чтобы ответить ему.

– Билл, не знаю, как я… – Она опять замолчала.

Билл опустил фонарик.

– Ты заблудилась?

– Ты мог бы не спрашивать об этом.

– А почему ушла из палатки?

– Мне что, в самом деле нужно объяснять? – Гейл отвернулась в сторону. «Он думает, что я полная идиотка».

Он подошел ближе, и Гейл повернулась. Она немного могла разглядеть его – ночь была очень звездная. Билл выглядел мягче и нежнее.

– Хочешь, присядем на минутку, а потом вернемся к моей стоянке. У меня здесь спальный мешок.

Гейл нерешительно присела и ждала, когда он усядется тоже. Некоторое время они молчали, глядя в ночное небо. Билл нежно поглаживал руку Гейл. С каждым мгновением ее сердце билось все сильнее. Их пальцы тесно переплелись. Она ждала, что будет дальше. Казалось, он был счастлив, что нашел ее.

– А ты-то здесь как оказался? – спросила она.

– Не мог заснуть и пошел прогуляться.

В лунном свете она разглядывала его четкий профиль.

– Понятно. Слишком много забот?

Он кивнул.

– Знаешь, – начал Билл после паузы, – нам надо поговорить.

Он повернулся к ней лицом. Его глаза были такие черные, что она могла видеть в них отражение звезд.

– Мы, гм… так сказать, начали не с той ноги.

Гейл даже дышать перестала.

– Я иногда ужасно твердолобый.

Билл выглядел спокойным, таким она его никогда не видела. Он был почти… нежным.

Прежде чем она опомнилась, он взял ее за руку.

– Успокойся, давай выберемся отсюда раньше, чем фонарик погаснет.

Он светил на дорогу. Рука Гейл, такая маленькая и неуверенная, дрожала в его руке. Она ощущала, что кожа на его руке была шершавая и мозолистая, как у рабочего человека. И это соответствовало его характеру. Она понимала, что предпочла бы опереться именно на такую руку.

С тех пор как они ушли из перелеска, прошло не так уж много времени, звезды над ними то вспыхивали, то гасли где-то очень высоко. Билл вел девушку некоторое время, потом остановился, не выпуская ее руки. Гейл взглянула на небо, осмотрелась вокруг.

– Мы ведь идем не к стоянке, правда?

Она повернулась к Биллу. Он не отвел взгляда.

– Нет.

Он продолжал вести ее за руку. Она видела, что уголки его рта растянулись в полуулыбку. Ей нравилось, как он улыбается.

– Твердолобый – не совсем точное слово.

– Ну, я думаю, лучше сказать, мы оба упрямые.

Билл рассмеялся, но через некоторое время его лицо стало снова серьезным.

– Я думал, что ты окажешься такой занудой.

– Я считаю, что так и было.

– В самом деле, ты очень удивил меня.

– Неужели? – Гейл выпрямилась и придвинулась поближе.

Его взгляд упал на их сцепленные руки.

– Ты научилась ездить на лошади, твоя стряпня была превосходной, и ты справлялась, в общем, с любой работой, какую я тебе предлагал.

– И это тебя удивило?

– Это было как гром с ясного неба.

– Почему?

Билл помолчал.

– Я… я… не знаю. Казалось, ты не из того теста.

Гейл смиренно поинтересовалась:

– Что ты имеешь в виду? Вьючную поездку верхом? Или отношения с тобой?

– Местность довольно-таки гористая, а что касается маршрута, я и вовсе не был уверен…

Гейл с облегчением вздохнула. Она не знала, что он собирался сказать.

– Я был не прав. Вы намного выносливее, чем я думал. Вы, наверное, сможете вынести все, что жизнь преподнесет вам.

Гейл была уверена, что он имеет в виду только поездку верхом.

Очень удивленная оценкой, которую он ей дал, она поразилась тому, какие они были разные. Но двое они будто составляли единое целое. И у них должно быть будущее.

– Выходит, я не такая слабая, как могло показаться. Правда, последнее время я часто не справлялась… с другим. Я знаю, это… не очень…

– Если быть честным, я не знал, чего мне ожидать от тебя. Да и от себя.

Он замолчал. Гейл смотрела на него во все глаза.

– Знаешь, Гейл. У меня есть одно незыблемое правило.

– Правило?

– Да… – Он посмотрел ей в лицо.

Она ответила ему пристальным взглядом. Он осторожно наклонился и ласково потрепал ее по щеке.

– Правило это такое: никогда не смешивать дело с бездельем. У владельца компании отношения с клиентами должны быть чисто деловыми.

– Другими словами, – добавила Гейл, – ты не всегда спасаешь женщин-туристок, целуя их за походной столовой.

Он улыбнулся.

– Именно так, Гейл, – прошептал он. – Обычно у нас все по-другому.

– Понятно.

Он был совсем рядом, его губы почти касались ее, она чувствовала его теплое дыхание.

– Знаешь, – сказала она вполголоса. – Я привыкла думать, что ковбои – это неотесанные бродяги-скотоводы, скачущие верхом на лошадях с лассо в руках. Я не могла представить себе, что когда-нибудь смогу увлечься одним их них.

Билл устремил на нее свой смиренный взор.

– Гейл, – его голос был нежным и ласковым, – я не смел и мечтать, чтобы тебе понравиться.

– Я никогда не хотела этого, – подтвердила она мягко, вглядываясь в его лицо.

– Это было наваждение.

Он заглянул ей в глаза.

– Гейл… – Он едва вымолвил ее имя. – Сегодня днем я хотел тебя больше, чем кого-нибудь еще. Я не знаю, почему… опять так получилось. Со мной еще такого не было. Ты можешь меня простить?

Большим пальцем он водил по ее верхней губе и щеке, дыхание Гейл участилось. Его ласки были неописуемы. Кончики его пальцев словно воздействовали на нервные окончания ее лица, приводя ее в еще больший восторг.

– Билл, – прошептала она, дотрагиваясь до его подбородка. – Неужели ты осмелишься уйти от меня на этот раз?

Он ничего не ответил, и Гейл поняла, что на этот раз ничего решать не надо. Потом он медленно покачал головой, не отрывая взгляда от ее лица.

Его губы выпятились, и, как только он поцеловал ее, Гейл тихо сказала:

– Так и будет, потому что я не собираюсь отпускать тебя.

Билл обнял Гейл с нежностью, какой она никогда не подозревала в нем, и крепко прижал к своей груди. Сама Гейл все теснее прижималась к нему.

– Твое сердце так сильно бьется, – шептал Билл, отрываясь от ее губ.

Он начал покрывать поцелуями ее шею и нижнюю часть груди – ближе к сердцу. Она приложила руку к его сердцу.

– Не только мое, – ответила она тоже шепотом.

– Да, – выдохнул он, – не одно твое.

Покусывая и целуя ее в шею, он ухватился пальцами за планку рубашки и начал медленно расстегивать каждую пуговицу. Гейл выгнулась и почувствовала, как свежий, холодный воздух обдал ее торчащие голые соски, когда он снял с нее рубашку и накинул ей на плечи.