Впервые

— Мы с Трейси выросли по соседству, — сказал он. — В том районе, где теперь ресторан Тони.

Лорен изумилась. Ресторан Тони располагался в модном новом районе, значит, лет пятнадцать — двадцать назад, когда Ник и Трейси были подростками, его вряд ли называли престижным и даже приличным.

Ник внимательно наблюдал за сменой выражений лица Лорен, отражавших ее чувства. Он отлично понял, о чем она думала.

— Трейси вышла замуж за Джорджа, который почти в два раза ее старше, чтобы сбежать оттуда.

Стараясь, чтобы это выглядело случайностью, Лорен затронула тему, которой Ник избегал касаться, но которая больше всего ее интересовала.

— Ник, ты сказал, что твой отец умер, когда тебе исполнилось четыре года, и тебя вырастили дедушка с бабушкой. А что случилось с твоей матерью?

— Ничего не случилось. В день похорон она покинула наш дом.

Лорен показалось странным, что он произнес это совершенно безразлично, и она попыталась по его лицу прочитать то, что он недоговаривал. Ей это не удалось. Как она ни напрягалась, он демонстрировал ей покой и безмятежность. И она подумала, что он слишком спокоен с виду, чтобы на самом деле стать таким. Она не собиралась его жалеть, но, влюбившись в этого самоуверенного, загадочного, красивого мужчину, она отчаянно хотела его понять.

— Твоя мать не взяла тебя с собой? — помедлив, спросила Лорен.

Ник заговорил таким тоном, что Лорен сразу поняла, как не нравятся ему ее вопросы, и все же он ответил:

— Моя мать была богатой девицей на выданье, которая жила в Гросс-Пойнт, когда мой будущий отец пришел в дом ее отца чинить электрическую проводку. Через шесть недель она разорвала помолвку с богачом и вышла замуж за моего гордого, но нищего папу. Естественно, она тотчас об этом пожалела, потому что отец настоял, чтобы они жили только на его заработок. Потом она возненавидела его за это. Даже когда его дела пошли лучше, мать все равно ненавидела и презирала его. Ненавидела и презирала свою жизнь с ним.

— Почему же она не ушла от него?

— Дедушка говорил, — сухо произнес Ник, — что она считала отца неотразимым мужчиной.

— А ты похож на отца?

— Говорят, я — его копия. А что?

— Ничего, — ответила Лорен, подумав, что представляет чувства матери Ника к его отцу. — Расскажи еще что-нибудь, пожалуйста.

— Больше нечего рассказывать. После похорон она заявила, что собирается забыть о своей нищей жизни с моим отцом, и переехала в родительский дом. Очевидно, я был частью того, о чем она хотела забыть, потому что она оставила меня у родителей отца и через три месяца вышла замуж за своего бывшего жениха, а еще через год у них родился сын… мой единоутробный братец.

— Неужели она не навещала тебя?

— Нет.

Лорен ужаснулась, представив мать, живущую в роскоши всего в нескольких милях от своего брошенного сына. Гросс-Пойнт был ей знаком. Там жили и Уитворты. Кстати, он совсем близко с тем районом, где вырос Ник.

— Ты хочешь сказать, что ни разу не видел ее с тех пор?

— Почему? Видел. Но только случайно. Однажды мы с ней встретились на заправке, где я работал.

— И что она сказала? — еле слышно спросила Лорен.

— Она попросила проверить, сколько у нее осталось бензина, — все так же спокойно, но не без иронии, отозвался Ник.

Как бы он ни был спокоен сейчас, Лорен не могла поверить, что и в юности он был таким же. Наверняка Ник ужасно мучился от того, что его мать ведет себя так, словно его вовсе не существует.

— И все?

Не замечая, что Лорен не разделяет с ним ироничного отношения к его прошлому, Ник сказал:

— Ну почему же? По-моему, она еще попросила проверить, хорошо ли накачаны шины.

Лорен постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно, но на сердце у нее было тяжело. К глазам подступили слезы, и она отвернулась, скрывая их и делая вид, будто ее внезапно заинтересовали плывшие по небу кружевные облака, за которыми пряталась луна.

— Что с тобой?

— А?

Приблизившись, Ник взял Лорен за подбородок и, повернув лицом к себе, с изумлением уставился на ее мокрые глаза.

— Ты плачешь! — недоверчиво воскликнул он.

Лорен отмахнулась.

— Не обращай внимания… В кино я тоже плачу.

Ник рассмеялся и посадил Лорен к себе на колени, а она впервые в жизни ощутила в себе нечто материнское, когда обняла его и провела ладонью по густым волосам.

— Наверно, — дрожащим голосом проговорила она, — у твоего брата было все, о чем ты мог только мечтать. Одежда, машины…

Не отрывая взгляда от ее синих глаз, Ник весело улыбнулся.

— У меня были замечательные бабушка и дедушка, и я клянусь тебе, что никаких шрамов из-за поведения моей матери в моей душе нет.

— Наверняка есть… Не может не быть… Она бросила тебя, отдав все свое внимание другому сыну…

— Хватит. Или я тоже расплачусь.

Лорен даже не улыбнулась.

— Я плакала из-за мальчика, которым ты был, а не из-за мужчины, которым ты стал. Что бы там ни было… Нет… Благодаря тому, что было, ты стал сильным и независимым человеком. Собственно, жалеть надо твоего брата.

Ник хмыкнул.

— Ты права… Он осел.

Лорен словно не слышала его.

— Я хотела сказать, что ты сам справился с трудностями, без помощи богатых родителей, и это делает тебя выше твоего брата.

— Ах, вот почему я выше! — Ник все еще старался перевести разговор в шутку. — А я всегда считал, что виноваты мои гены. Видишь ли, мой отец и мой дед тоже были высокими…

— Ник, я серьезно!

— Прошу прощения.

— Когда ты был маленьким, ты наверняка мечтал стать таким же богатым и удачливым, как муж твоей матери и их сын.

— Богаче, — возразил Ник. — И удачливее.

— Ты учился в университете. Стал инженером. А что потом?

— Потом я хотел завести свой бизнес, но у меня не хватало денег.

— Жаль, — сочувственно произнесла Лорен.

— Все. Хватит обо мне на сегодня, — заявил Ник. — Тем более что мы уже почти у берега.

Глава восьмая

Тепло, человеческая близость, которые возникли между Ником и Лорен на яхте, согревали их и во время ужина на открытой веранде над озером.

Когда Лорен встала и собралась заняться посудой, Ник остановил ее.

— Не беспокойся. Завтра утром придет кто-нибудь из прислуги и все здесь уберет.

Взяв бутылку, он налил вино в два бокала и один протянул Лорен, после чего откинулся на спинку кресла. Потягивая вино, он не сводил с нее глаз. А Лорен, делая вид, что не может оторваться от созерцания вина, изо всех сил старалась не замечать, как сгущается вокруг них атмосфера ожидания. Наступал решающий момент. Ник удовлетворил голод физический и теперь предвкушал удовлетворение сексуального голода. Она понимала это по тому, как по-хозяйски он смотрел на нее и улыбался.

Лорен отпила из бокала. В любую минуту он может встать и повести ее в дом. Ник закурил. В ночном сумраке, который не мог разогнать фонарь, его черты потеряли четкость, зато исходившая от него энергия стала еще более осязаемой. У Лорен холодело в груди отчасти от страха, отчасти от возбуждения.

— Тебе холодно? — заботливо спросил Ник.

Она торопливо покачала головой, боясь, что сейчас он предложит ей пойти в дом. Конечно, подумала Лорен, Ник заметил, как она дрожит, поэтому добавила:

— Ты прав. Здесь немножко прохладно, зато так красиво, что не хочется уходить.

Через пару минут Ник погасил сигарету и отодвинулся от стола. Сердце Лорен убежало в пятки. Она залпом опустошила бокал и протянула его Нику.

— Я хочу еще.

Ник удивился, но налил вина и Лорен, и себе, а потом опять уселся в кресло, с любопытством глядя на нее.

Лорен боялась встретиться с ним взглядом и боялась отпугнуть его. Она встала, неловко улыбнулась и, подойдя к краю обрыва, принялась смотреть на темное озеро и дальние огни в горах. Ей хотелось доставить Нику наслаждение, и она боялась, что у нее ничего не получится. Он знал слишком много женщин, чтобы ее неопытность могла его хотя бы развлечь.