Впервые

— Ну же? Что ты думаешь?

Ник поднял серые глаза, но ничего не ответил и опять молча оглядел ее с головы до ног. Лорен пришлось долго ждать.

— Думаю, платье тебе как раз впору, — наконец хрипло проговорил он.

— Никогда никому не говори, — рассмеялась Лорен, — что ты умеешь льстить, потому что ты не умеешь этого делать.

— Да? — насмешливо переспросил он, глядя ей прямо в глаза. — В таком случае я скажу тебе, что думаю. А думаю я, что ты на редкость красивая женщина. Но этого мало. Ты владеешь удивительным даром выглядеть весьма соблазнительной женщиной и юным ангелом в одно и то же время. И мне чертовски обидно, что придется еще несколько часов проболтаться тут среди всей этой толпы, потому что стоит мне посмотреть на тебя, как я сразу же чувствую себя неловко… потому что представляю… каково будет обнимать тебя ночью.

Лорен покраснела. Ангелом она, конечно, не была, поэтому до нее сразу же дошел смысл сказанных им слов. Он чувствует себя неловко. Лорен отвела взгляд от его смеющихся серых глаз и посмотрела на гостей, на яхты, похожие на зажженные рождественские елки… Она готова была смотреть на что угодно, только не на сильного, высокого, красивого Ника. Зачем же он так прямолинеен? Может быть, подозревает, что она еще ни с кем не спала и нарочно пугает ее? А он не испугается, что она еще девушка?

Судя по его виду и его словам, вряд ли в сексе есть что-то, чего он не знает. Лорен ни секунды не сомневалась, что в отношении женщин Ник не сохранил ни капли наивности или робости. И все-таки Лорен почему-то чувствовала, что ему не захочется «совращать» девственницу. Правда, девственница как раз хотела быть совращенной, но не так быстро и не с такой легкостью. Ей бы хотелось, чтобы он немножко потерпел и помучился, пока не почувствовал бы, что любит ее. Ей бы очень этого хотелось, но она боялась, что не сумеет устоять.

Неожиданно Ник взял Лорен за подбородок и повернул к себе, заставив посмотреть прямо в свои насмешливые серые глаза.

— Если я такой красивый, почему ты отворачиваешься?

— Глупо было с моей стороны говорить такое, — стараясь держаться с достоинством, оправдывалась Лорен. — И я…

— Конечно, ты здорово преувеличила, — улыбнулся он, убирая руку с ее подбородка, — но мне понравилось. И если тебя это интересует, — добавил он с неожиданной хрипотцой в голосе, — то мне еще никто не говорил ничего подобного.

Он слегка вздрогнул, услышав, как кто-то назвал его по имени, но тотчас сделал вид, будто ничего не произошло, и, взяв Лорен под руку, повел ее к столу, на котором официанты расставляли холодные и горячие закуски.

— Пора тебе что-нибудь съесть и выпить, — сказал он.

В течение пяти минут еще шесть человек обратились к нему, и Ник с раздражением проговорил:

— Как бы мне ни хотелось провести этот вечер наедине с тобой, у нас ничего не выйдет. Нельзя долго делать вид, будто я внезапно ослеп и оглох.

— Понятно, — выразила ему свое сочувствие Лорен. — Они очень богатые и очень избалованные, а ты работаешь на них, поэтому они считают тебя своей собственностью.

Он удивленно поднял брови.

— С чего ты это решила?

— Случайно слышала, как Бебе Леонардос говорила кому-то, что ее муж прилетел сюда из Рима, потому что хочет строить с тобой отели. А другая женщина сказала, что ее муж, которого зовут Карлтон, тоже хочет поговорить с тобой о каком-то деле.

Ник оглядел собравшихся гостей, словно в каждом видел угрозу для себя и для своего отдыха.

— Я приехал сюда, потому что два месяца работал как вол и мне захотелось расслабиться, — сердито произнес он.

— Если ты не хочешь говорить о делах, то и не говори. В этом нет ничего страшного.

— Когда люди проделывают тысячи миль, чтобы поймать тебя, они могут быть чертовски настырными, — ответил Ник, обводя гостей недружелюбным взглядом. — И если я не ошибаюсь, то здесь, по крайней мере человек шесть ждут не дождутся, когда я потеряю бдительность.

— Предоставь их мне, — предложила Лорен, заговорщицки улыбаясь. — Я тебя спасу.

— Ты? — усмехнулся он. — И как же ты собираешься это сделать?

Лорен сверкнула синими глазами, затененными густыми ресницами.

— Как только кто-нибудь начнет деловой разговор, я притворюсь, будто мне от тебя что-то нужно. И уведу тебя.

Ник посмотрел на ее губы.

— Это будет совсем не трудно сделать. Ты и так все время меня уводишь.

Следующие три часа Лорен в точности следовала своему плану. Она вела себя как талантливый тактик и вполне могла бы поспорить в этом искусстве с Наполеоном Бонапартом. Раз пятнадцать, стоило ей заметить, что разговор становится серьезным, она с милой кокетливостью напоминала Нику, будто он обещал принести ей виски, или погулять с ней, или показать ей берег, или… короче говоря, годился любой предлог, который только приходил ей в голову.

И Ник подчинялся, позволяя ей командовать собою, и смотрел на ее в высшей степени эффективные маневры с откровенным восхищением и едва скрываемым любопытством. Держа в левой руке стакан, а правой обнимая Лорен за талию, он не отпускал ее от себя, бесстыдно пользуясь ею как военным щитом. Прием тем временем набирал обороты: спиртное лилось рекой, разговоры становились громче, смех веселее, шутки откровеннее. И мужчины, которым был нужен Ник, наседали на него все настойчивее.

— Тебе, правда, нужно было пройтись, чтобы избавиться от судороги в ноге? — с усмешкой спросил Ник, когда они отошли от краснолицего яхтсмена, который требовал, чтобы Ник рассказал ему в подробностях о какой-то нефтяной компании в Оклахоме.

Лорен с удовольствием пила уже третий бокал какого-то вкусного напитка, как вдруг начала осознавать, что ей, как говориться, море по колено.

— Ну конечно же нет. С ногами у меня все в порядке, — весело объявила она.

Внимание Лорен привлекли шестеро теннисистов, игравших в парный теннис на одиночном корте. Одна из женщин, французская кинозвезда, успела снять юбку и осталась в блузке, которая едва-едва прикрывала шелковые кружевные трусики. Однако туфли на высоких каблуках ей, как видно, не мешали.

Ник взял у Лорен пустой бокал и поставил его на столик.

— Пойдем на озеро?

На одной из празднично освещенных яхт веселье было в разгаре. Ник и Лорен стояли на берегу, слушая музыку и глядя на лунную дорожку на воде.

— Потанцуй со мной, — попросил Ник.

Лорен с готовностью приникла к нему, с радостью ощущая тепло его рук.

Прижавшись щекой к мягкой черной ткани смокинга Ника, счастливая Лорен двигалась в такт любовной песенке, наигрываемой оркестром, и с трепетом отзывалась на каждое прикосновение своего великолепного партнера.

Слишком много всего произошло сегодня. Сначала допрос у мистера Уитерби. Потом собеседование у мистера Уильямса. Ланч с Ником. Долгая дорога. И вот теперь вечеринка, во время которой она выпила больше, чем следовало, желая снять напряжение и неловкость. За один день столько переживаний! Неловкость, страх, волнение, надежда, страсть… И уик-энд с мужчиной ее мечты! Счастью Лорен не было предела. Она чувствовала, что, хотя и устала до крайности, готова веселиться до утра.

Мысли Лорен вернулись к французской кинозвезде, и она тихо засмеялась.

— Будь я на месте той женщины, я бы не сняла юбку, зато сняла бы туфли. И знаешь почему?

— Чтобы удобнее было играть? — шепотом спросил Ник, сдувая дыханием шелковистые волосы с ее виска.

— Нет. Я понятия не имею, как играть в теннис. — Лорен подняла глаза, словно решилась на Бог знает какую откровенность. — Причина в том, что я скромная. Или заторможенная? Ладно… Все равно… Или то, или другое.

Она вновь прижалась щекой к груди Ника, а он, хмыкнув, провел ладонью по ее обнаженной спине.

— На самом деле, — мечтательно и сонно продолжала она, — я не скромная и не заторможенная. Просто я неудачный продукт полупуританского воспитания и либерального образования. Это значит, что я считаю для себя неправильным совершать некоторые поступки, хотя другим предоставляю делать все, что их душе угодно. Тебе понятно?