Два жениха и одна невеста

Между собой они обговорили версию, близкую к правде. Это была история о потерянном документе, который был случайно обнаружен в архиве, в каких-то старых папках. Не было необходимости упоминать отца Рии. Алексей не хотел связывать имя своей невесты с заговором Грегора.

— Ты будешь близка к правде, если расскажешь, как обнаружила документ, и это объяснит твой приезд ко мне в Лондон, — наставлял он Рию, сопровождая ее в телестудию.

Она знала, что это не более чем шоу, и была рада, что Алексей предоставил ей свободу решать, что говорить и как. Но Рия также понимала, что он наблюдает за ней, стоя позади телекамер, и внимательно следит за каждым ее шагом. Однако ее согревала мысль, что Алексей доверяет ей. Когда интервью закончилось и камеры выключили, он положил руку на ее плечо, притянул к себе и поцеловал в щеку.

— Спасибо, — прошептал он. — Упоминание о твоем визите в Лондон даст понять зрителям, что тогда у нас появился шанс возобновить нашу дружбу. Это как раз то, что нужно.

Рия кивнула, согласившись. Слово «дружба» покрывало множество грехов.

— И в передовицах появится романтическая история, — добавила она.

Инстинкт ее не подвел. «Сказочная романтическая история» любви нового короля и представительницы одной из знатнейших семей Мекджории нашла отклик в прессе. Вспышки фотокамер преследовали Алексея и его невесту каждый раз, когда их видели вместе, а многочисленные газетные публикации заставляли думать, что других тем для обсуждения не существует.

Алексей не позволил Рии поддерживать какие-либо контакты с семьей. Ее мать вместе с вещами передала молодой женщине короткую записку, но это было все. Большего ей не разрешили. Любопытные сограждане шепотом обсуждали, где может находиться ее отец. Однако было известно только, что мать королевской невесты больна и перебралась в загородное поместье. Рию уведомили, что она свяжется со своей семьей и получит новости об отце в свое время.

Но когда это время наступит?

Ей удалось перекинуться лишь несколькими репликами в разговоре с человеком, с которым она была помолвлена, да и то происходило это на публике. Сотни людей ловили каждое произнесенное ими слово, а фотографы выстраивались в очередь, чтобы запечатлеть каждый их шаг. В конце дня Алексей обычно улыбался, целовал Рию в обе щеки, один раз в губы, чего так ожидала публика, и уходил в свой кабинет, чтобы обсудить следующие шаги по подготовке к коронации. А она снова оставалась одна.

И желала большего.

Он был способен быстро переключиться, сконцентрироваться на другой теме. Рия этого не умела. Она проводила долгие бессонные ночи одна, в огромной мягкой постели, в роскошной спальне. Одиночество мучило ее. Было больно вспоминать, что она испытывала к Алексею, когда была подростком и не понимала природу своих чувств. Сейчас Рия была взрослой женщиной, испытавшей серьезные чувства к взрослому мужчине, и она точно знала, что они означают.

Рия хотела его. Так, как женщина хочет мужчину. Она жаждала видеть его в своей жизни, в своей постели… чувствовать его внутри себя. И это желание было настолько сильным, что одни только мысли о нем заставляли ее страдать. Вздыхая, Рия вертелась на кровати, испытывая самый настоящий сексуальный голод. Отправляясь в Лондон, она и подумать не могла, что откроет своего рода ящик Пандоры и выпустит на свободу множество воспоминаний. Она надеялась, что убедит его спасти Мекджорию, а сама, избавившись от угрозы брака с Иваном, заживет своей жизнью.

Вместо этого Рия угодила в жерло вулкана ощущений, вызвав извержение. Эмоции были слишком мощными, и вернуть их обратно она не могла, как ни старалась.

Неужели Алексей использовал ее, увидев желание, которое невозможно было спрятать, и заставил ее поступать так, как было выгодно ему? Была ли она просто пешкой в шахматной игре, которую он начал, играя с будущим страны — и с ее будущим? Всего лишь цементом, укрепляющим его положение на троне? Или же он ждал от нее большего?

«Почему я не могу избавиться от этого наваждения? До сих пор!» — размышляла Рия.

Беспокойно вертясь на тонком постельном белье, которое вдруг оказалось слишком грубым для ее чувствительной кожи, женщина яростно взбивала подушку, чтобы найти удобное положение. За окном, в ночи, воздух был тяжелым и душным. Далеко за горами слышался гром, предвещая дождь, длинные легкие шторы развевались от ветра. Но не от духоты горело ее тело, а от вспышки страсти.

Алексей предупредил, что никогда не полюбит ее, но Рия осознавала, что он хочет ее так же сильно, как и она его.

Заснуть было невозможно. Она встала и надела бледно-голубой халат поверх роскошной шелковой ночной сорочки.

Этот комплект был прислан вместе с новым гардеробом, предназначенным для невесты будущего короля. Когда Рия увидела его, она предположила, что, возможно, в этих ночных одеяниях кроется некое секретное послание. Что они предназначаются для того времени, когда они с Алексеем останутся одни и закончат то, что начали в Лондоне и продолжили в самолете. Она ждала шесть долгих ночей, и красивый комплект успел измяться.

«Шесть ночей — вполне достаточно!»

Она не собиралась сидеть и ждать, словно какая-то вещь, которую извлекают из кладовой только по необходимости. Ей больше не тринадцать лет, чтобы быть покладистой девочкой.

Ей даже не обязательно делать то, что приказывает Алексей, если она этого не хочет.

Затянув на талии поясок голубого халата и надев мягкие тапочки, Рия направилась к апартаментам Алексея.

— Мадам?

Внезапный вопрос, заданный мужским голосом, испугал ее. Она забыла, что Алексей предупреждал о предпринятых им мерах безопасности, поскольку волнения в стране еще не прекратились и проблема престолонаследия не была решена до конца. Быстро собравшись с духом, она холодно взглянула на офицера охраны.

— Его величество пригласил меня.

— Конечно, мадам. Если вы последуете за мной…

Они прошли по длинному коридору с высокими потолками. Офицер, сопровождающий ее, остановился около огромной деревянной двери, постучал и отошел с поклоном.

— Да?

Дверь открылась. Высокая, как никогда, внушительная фигура Алексея показалась в дверном проеме.

Он был без пиджака, в котором ужинал вечером, но на нем по-прежнему была безупречно-белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей. Развязанный черный галстук-бабочка болтался на шее. Волосы были в беспорядке, словно он только что совершил пробежку. В руке Алексей держал наполненный бокал.

— Госпожа герцогиня…

В его голосе слышались нотки цинизма — без какого-либо тепла.

Не колеблясь, Рия поступила согласно этикету, которому обучалась. Она присела в реверансе, держась за полы халата, словно на ней было бальное платье.

— Вы звали меня, сэр.

«Я звал?» Она видела вопрос в его глазах. Алексей удивленно поднял брови, но, к счастью, его взгляд переместился на офицера. Он кивнул, сделал шаг назад, открыв дверь еще шире.

— Да, я просил вас зайти, герцогиня, — ответил он очень серьезно, хотя уголки его рта подергивались от сдерживаемого смеха.

— Спасибо, — прошептала Рия.

Дверь закрылась, оставив ее наедине с Алексеем.

Его апартаменты были значительно больше, чем те, в которых она провела последнюю неделю, — огромные комнаты, широкие окна, завешенные темно-зелеными шторами. Обстановка напоминала темный лес и выглядела так, будто все было сделано лет двадцать назад. Рия обратила внимание на то, что здесь не было ни одной фотографии. Собственно, в комнатах вообще не было ничего личного, ничего, принадлежащего Алексею.

Рия сделала несколько шагов, потом остановилась, вспомнив, как попала сюда.

— О боже… — Она не знала, что вызвало дрожь в ее голосе — смех или смущение. — Офицер. Что он мог подумать?!

— Что? — поинтересовался Алексей, отпив из бокала.

— Ты… Он решил, что ты позвал меня к себе и…

Она не смогла закончить предложение, но блеск темных глаз Алексея говорил, что он прочитал ее мысли.