Под маской Клеопатры

– Я была в костюме Клеопатры. Ты был Марком Антонием.

– Это еще ничего не доказывает. Кто-то другой мог рассказать тебе о том, что меня видели с женщиной, одетой в костюм Клеопатры.

Филли вздохнула. Она вспомнила слова, которые он сказал ей в тот вечер. Они глубоко запали ей в душу.

– Ты сказал мне тогда, что ждал меня две тысячи лет, – почти прошептала Филли.

– Ты могла подслушать, – продолжал сопротивляться Дамьен.

– Могла, – грустно повторила Филли, оскорбленная резким ответом. – Тогда, может быть, мне стоит рассказать тебе, как ты закрывал дверь и поднимал меня на этот огромный стол, как обнимал и целовал меня. Или как… Это было так смешно – ты был абсолютно голый, но вот в этих, же кожаных ботинках, – усмехнувшись, уточнила Филли.

В глазах Дамьена что-то изменилось: они потемнели, зрачки расширились. Филли говорит правду, и ему, уже не отвертеться.

– Так это была ты? – протянул он.

Могла ли она ожидать чего-нибудь другого? И все же тон Дамьена задел ее.

– Я понимаю, тебе в это трудно поверить, – тихо произнесла Филли.

– Но от той женщины пахло другими духами.

Это замечание Дамьена озадачило Филли. На секунду она растерялась.

– Другими, – собравшись с мыслями, подтвердила она. – В тот вечер я взяла духи у мамы. Их запах больше подходил к костюму Клеопатры.

В эту минуту Дамьен подумал о том, как удачно поступил, что предпочел привезти Филли к себе домой. Если бы он уложил ее на диване в своем кабинете, этот разговор через полчаса стал бы достоянием всей корпорации.

– Мне необходимы доказательства, – подойдя ближе, сказал Дамьен.

– Ты имеешь в виду генетический анализ? – уточнила Филли.

– И это тоже. – Дамьен сделал еще один шаг. – Но сейчас мне нужно кое-что попроще.

– О чем ты говоришь? – спросила Филли, прижимаясь спиной к стене.

Дамьен подошел к ней вплотную.

– Тогда ты была в маске. Ты знаешь много деталей, но кто-то мог рассказать тебе о них.

Филли хотела возразить, но Дамьен прижал к ее губам палец.

– Мне просто необходимо убедиться в том, что это была ты. Только тогда я смогу поверить, что ты говоришь мне правду.

Дамьен внимательно изучал лицо Филли. Она гордо вскинула подбородок, но в газах чувствовалась растерянность.

– Что ты имеешь в виду?

Дамьен протянул руку. Филли вздрогнула.

– Спокойно, – сказал он. – На тебе была маска. Я просто хочу увидеть, как ты выглядишь с закрытыми глазами.

Дамьен ладонью прикрыл ей глаза.

– Да, – прошептал он. – Никаких сомнений. Он взял Филли за подбородок и приподнял ее лицо. Это была она. Ее дыхание было нежным и обволакивающим. Оно манило его к себе, и сопротивляться не было сил.

– Теперь ты убедился? – спросила Филли дрожащим голосом.

– Почти, – ответил Дамьен дрогнувшим голосом. – Еще один тест.

Он наклонился и поцеловал ее в губы. Филли снова вздрогнула. Дамьен привлек ее к себе и крепко обнял. Он чувствовал, как руки ее какое-то время не знали, куда им деться, и беспомощно ловили воздух, затем вцепились в его сорочку и начали комкать ее, а потом крепко обвились вокруг его тела.

Это была она, его Клеопатра. Теперь он не сомневался. Казалось бы, сейчас ему уже можно остановиться. Но стоит ли останавливаться?

«Странный вопрос», – подумал Дамьен, когда его губы скользили вниз по шее Филли. Он так долго искал эту женщину и вот, наконец, нашел.

Дамьен чувствовал ее взволнованное дыхание. Он ощутил, как напряглись ее груди. Его рука нашла у нее на спине застежку-молнию. Поняв, что он делает, Филли испуганно отпрянула назад, но Дамьен снова поцеловал ее в губы. Его язык скользил по ее зубам, руки блуждали по ее телу, то пробираясь под платье, то выбираясь наружу.

Дамьен стянул с ее плеч платье, и оно, легко скользя, упало на пол.

Он не дал ей времени опомниться и подумать, поднял на руки и быстро понес к постели. Филли впилась губами в горячий рот Дамьена и, отпустив все свои внутренние тормоза, полностью отдалась наслаждению. Здравый рассудок на время покинул ее. Да и к чему он ей сейчас? Постель не подходящее место для логических рассуждений. Здесь главенствуют чувства.

Ее тело изгибалось и трепетало. Оно чувствовало его тело. Все остальное было неважно, все остальное просто перестало существовать. Только ощущения. Только чувства. Потрясающие. Незабываемые. Дамьен заставлял ее чувствовать себя особенной. Единственной и неповторимой. Любимой!

– Пожалуйста… – прошептала Филли. Дамьен быстро поднялся, скинул с себя одежду и снова вернулся к ней. Теперь их уже ничто не разделяло. Он лег рядом и крепко обнял ее.

– Какая ты красивая, – сказал он, убирая влажный локон с ее щеки. – Я не переставал думать о тебе после той ночи. Я мечтал о том, чтобы это произошло снова…

Потом они лежали рядом, обессиленные и спокойные. Это было новое для них обоих ощущение счастья и удовлетворенности.

Первым пошевелился Дамьен. Он спустился пониже и пальцами начал рисовать круги на ее животе. Эти легкие прикосновения словно гипнотизировали Филли.

– Там растет наш ребенок, – задумчиво произнес он.

Эти слова поразили ее. Он произнес их как-то странно, как будто не очень хорошо понимал, что такое семья, что такое дети.

– Что произошло с твоей семьей? – спросила Филли.

Дамьен откинулся на спину и уставился в потолок. Филли подумала, что он не хочет отвечать на ее вопрос, и пожалела о том, что задала его.

– Прости, я не хотела сделать тебе больно, – сказала она, проведя рукой по его волосам.

Дамьен притянул к себе ее ладонь и нежно поцеловал.

– Все в порядке, – сказал он, вздохнув. – Просто я стараюсь не думать об этом.

– Наверное, это было ужасно.

Филли знала, что такое потерять близких.

– Мои родители много работали, – начал свой рассказ Дамьен. – Когда у них было свободное время, они собирали яблоки или груши в чужих садах. Я был самым младшим в семье и всегда оставался дома, а мои старшие братья Санто и Джо уезжали работать вместе с родителями. Собирая фрукты, родители за день могли заработать больше, чем за неделю на своем огороде, где выращивали помидоры.

– Сколько лет было твоим братьям?

– Тринадцать и четырнадцать. Санто был очень похож на отца. Отец гордился им.

– Что произошло?

Дамьен сокрушенно вздохнул.

– Сад был высоко на холмах. Они ездили туда в кузове грузовика вместе с другими сезонными рабочими. Дорога наверх была извилистой и узкой, а кузов был без бортов. Навстречу выскочила машина. Водитель резко повернул в сторону. Машину занесло, и она перевернулась. Никакой надежды на спасение уже не было.

– Ты потерял сразу всех?

– В том грузовике было четырнадцать человек. Выжило только двое. – Дамьен снова тяжело вздохнул и закрыл глаза, прижимая пальцы к вискам. – Я узнал об их смерти только на следующий день. Полиция долго не могла идентифицировать трупы.

– Всю ночь ты был один?

Дамьен помолчал, потом пожал плечами.

– К этому постепенно привыкаешь. – Голос его был глухим и бесчувственным.

– Как это несправедливо, – сказала Филли. – Тебя забрали родственники?

– Нет. В Австралии родственников у меня не было. В Италии остались дедушка с бабушкой, но они были уже слишком стары. К тому же я не хотел возвращаться. Я вырос здесь и чувствую себя австралийцем. Наш огород был продан, вырученных денег едва хватило на то, чтобы покрыть долги, а меня отдали в приемную семью. – Дамьен усмехнулся. – Временно, конечно. Приемные родители не любили меня. В школе я трудился изо всех сил, получил стипендию и при первой же возможности уехал в Мельбурн.

– Так этот ребенок станет твоим единственным родственником, – подумала вслух Филли и тут же пожалела об этом.

Дамьен резко поднялся с кровати, схватил свою одежду и начал одеваться.

Этот парень сделал себя сам. Всю жизнь он прожил без семьи, в полном одиночестве. Разумеется, он не собирался распускать нюни по поводу того, что кто-то очень хочет стать его родственником.