Верить и любить

— Не слишком удачная мысль, — заметил он.

Николь недоуменно взглянула на него.

— Но он тебе понравился, разве нет?

— Очень понравился.

— Импровизированные каникулы время от времени ничуть не свяжут тебя. Вас разделяет Атлантический океан, но…

— Ничего не выйдет, — отрезал Генри. — Для мальчика такой вариант не годится.

— Почему?

— Потому что… — Он запнулся и посмотрел куда-то мимо Николь и малыша. — Нет.

— В твоем еженедельнике не хватит места, чтобы назначить час свидания с сыном? Но хотя бы изредка.

— Забудь об этом.

Ее глаза наполнились слезами, и Николь слегка запрокинула голову, стараясь сдержать их. Бесполезно чинить препятствия человеку, который жаждет одиночества, с досадой подумала она. Его прямолинейный отказ вызвал у нее прилив безнадежного ожесточения.

Джонни сладко зевнул и прислонил головку к ее плечу.

— Выбор за тобой, Генри, мне нечего добавить, — тихо сказала Николь.

5

Генри втиснул последний увесистый пакет с продуктами в длинный ряд сумок на заднем сиденье машины, затем расположился рядом с Николь, сидевшей за рулем, и захлопнул дверцу.

— Как раз вовремя, — сказал он: тяжелая капля дождя ударила в ветровое стекло.

Николь встревоженно посмотрела на небо.

— Не дай Бог, нас захватит ливень.

В прогнозе погоды сообщалось, что ожидаются сильный порывистый ветер и шторм. Час назад, когда они подкатили к знаменитому местному универсаму, на горизонте замаячило первое облачко. Постепенно тихий бриз разбушевался, низко над землей нависли зловещие сизые тучи.

— А эта штуковина не протекает? — с сомнением спросил Генри, оглядывая внутреннее убранство салона.

Они приехали на стареньком пикапе дядюшки Майкла, единственным достоянием которого был ржавый кузов, съемная брезентовая крыша и четыре кресла, обтянутые выцветшей тканью. Причем откидной верх прикреплялся к корпусу автомобиля металлическими заклепками, но некоторые из них давным-давно сломались, и на ходу «крыша» трепыхалась и издавала звуки, похожие на шлепки детской хлопушки.

— Даже не знаю. Мне еще не доводилось маневрировать здесь в бурю, — ответила Николь, выруливая с обочины на дорогу. — Если повезет, мы вернемся до того, как разразится гроза.

— Джонни любит кататься на машине? — спросил Генри, заметив маленький складной стульчик.

Его руки крепко сжимали набалдашник трости. Он сейчас особенно остро ощутил, что почти ничего не знает о своем — об их — сыне.

И есть столько вещей, которые навсегда останутся для него тайной.

— Любит, — сказала Николь, тоже думая о малыше. Он заснул, и Диана не позволила его будить даже по такому важному поводу, как поездка в город. — Ему очень нравится подпрыгивать на ухабах — самый потрясающий аттракцион.

Сейчас Николь улыбалась и говорила ровным, спокойным тоном. Взвинченная утренней сценой, она успела убедить себя, что такого рода катастрофа — не конец света. Силы и выносливости ей не занимать, ее не так-то просто сломить.

Честно признаться, Николь на большее и не рассчитывала — отношения с Генри за короткий срок и так продвинулись значительно дальше, чем она предполагала, еще будет шанс все уладить. Правда, теперь они вернулись к исходной точке… Николь мельком взглянула на своего спутника. Самое печальное, что от нее уже ничего не зависит, если Генри сочтет нужным закрыть тему.

— Проклятье, — пробормотала Николь; ей пришлось пустить в ход «дворники»: по стеклу забарабанил дождь. Он хлынул бурным потоком внезапно, как всегда в тропиках.

Поначалу капли отстукивали четкий ритм, попадая на капот, но вскоре слились в сплошной гул: образовалась непроницаемая водная завеса.

Николь, напрягая зрение, смотрела на узкую дорогу. В окрестностях Блэк-Ривер проезжая часть была исправно заасфальтирована, но вот остался позади населенный пункт, на перекрестке пикап повернул направо и поехал вдоль берега океана; здесь щебенчатое шоссе размякло и превратилось в бурую жижу, появились рытвины: кое-где — неглубокие, а местами напоминавшие каньоны.

— Замедли ход, — посоветовал Генри, когда Николь, огибая одну выбоину, приблизилась на опасное расстояние к другой. — Кем ты себя возомнила — победителем «авторалли — семьдесят»?

Она чуть-чуть притормозила — устраивать гонки по вязким лужам на этакой колымаге действительно рискованно — и посмотрела на океан. С тех пор как Николь оказалась на острове, она привыкла к безмятежному бирюзово-синему бескрайнему пространству, а сегодня мутные грязно-серые волны вздымались над волнорезами и с грохотом обрушивались на берег, почти достигая набережной. Ураганный ветер подхватывал и поднимал в воздух мелкие предметы, клонил к земле кокосовые пальмы.

Очередной порыв ветра налетел на пикап, и Николь испуганно вцепилась в руль.

— Я же велел тебе ехать тише! — рявкнул Генри.

Николь на мгновение лишилась дара речи, потом набросилась на него, словно разъяренная кошка.

— Я не обязана вам подчиняться, господин Всезнайка! Интересно, почему мужчины-водители воображают себя непревзойденными асами?

Он ухмыльнулся с видом явного превосходства.

— Потому что так оно и есть.

Прежде чем она сочинила уничижительный ответ, оборвались два самых уязвимых крепления, и брезент взметнулся кверху. Дождь хлестнул в салон, забрызгал их лица и одежду.

Генри выругался. Он потянулся, поймал край развевавшегося брезента и резко рванул на себя. Последовав его примеру, Николь, изловчившись, вцепилась в брезент со своей стороны.

— Уфф, — выдохнула она с облегчением.

Генри неодобрительно хмыкнул.

— Держать руль одной рукой неразумно. Еще раз дунет ветер, ты не справишься с управлением, и нас может занести в кустарник. Или, чего доброго, скатимся по склону прямо в океан.

Николь задиристо вздернула подбородок.

— Спасибо за инструкции, но мы в полной безопасности, я сумею предотвратить любую неполадку, — надменно заявила она. — Между прочим, за десять лет водительского стажа мне ни разу не пришлось платить штраф за превышение скорости, а уж за столкновение и подавно, в то время как ты… О нет!

Машину отшвырнуло к хлипкой перегородке, за которой начинался обрыв. Николь неистово крутила руль, пытаясь совладать с управлением, но в следующий момент передние колеса провалились в яму, наполненную водой, мотор заглох, и пикап застыл без движения.

Генри насмешливо вскинул брови.

— В безопасности, говоришь?

Она пропустила мимо ушей его саркастическое замечание, включила зажигание, нажала на акселератор, но, хотя колеса бешено вращались, злополучный драндулет буксовал и не двигался с места. Николь предприняла еще две попытки — безрезультатно.

— Не думаешь ли ты взлететь на этом гидроплане? — осведомился Генри после третьей неудачи.

Николь стиснула зубы от бессильного гнева. Пару дней назад она отчаивалась, что не может возненавидеть его, но сейчас ее распирало от злости: этот надутый индюк так невозмутим и кичится своей правотой, только, увы, в его кодекс чести не входит забота о собственном ребенке.

— Что ты предлагаешь? — едва сдерживаясь, процедила Николь.

— Вытащить машину из дыры и ехать дальше.

— Но снаружи льет как из ведра!

— И с каждой секундой мы увязаем все глубже — тем сложнее будет выкарабкиваться отсюда, — хладнокровно предсказал Генри. Он отбивал пальцами чечетку по коленке. — У тебя имеется более рациональный план?

— Нет, — через силу выдавила Николь.

— В таком случае постой около машины, а я подтолкну сзади. — Он извлек с заднего сиденья складной зонтик и протянул его Николь. — Некоторые спицы сломаны, но все же это укрытие лучше, чем ничего. Отключи двигатель и поставь машину на ручной тормоз.

— Уже готово, — сказала Николь, — ты что, за идиотку меня принимаешь?

— Нет, разумеется, ты ведь классически продемонстрировала свое шоферское искусство.

Открыв дверцу, она распахнула зонт — процедура не из легких при сильном ветре и ливне. Когда она наконец выбралась наружу, то увидела, что Генри уперся обеими руками в багажник и испытующе осматривает положение пикапа.