Строптивая невеста

Боже! Не прошло и минуты, как Джина почувствовала, что достигает нирваны, и с приглушенным стоном вжалась в угол дивана.

– Если когда-нибудь устанешь от террористов, можешь смело переквалифицироваться в массажисты. С такими руками к тебе валом повалят люди.

– Хорошо, возьму на заметку.

Джина с любопытством посмотрела на него из-под ресниц:

– А чем ты раньше собирался заняться на случай, если устанешь от террористов?

Волшебные пальцы старательно размяли ей правую пятку и взялись за левую.

– Хороший вопрос.

– Ну а как насчет тех мнений, что я слышала? – осторожно продолжила Джина. – Что в будущем ты вполне можешь занять президентское кресло?

– «В будущем» здесь ключевая фраза. Прежде чем замахиваться на такой пост, мне сперва нужно еще пройти несколько промежуточных ступеней.

– Каких?

– Ну, для начала занять какой-нибудь государственный пост. Сейчас-то я обыкновенный чиновник.

– Ну конечно. И много, по-твоему, самых заурядных чиновников в одиночку справляются с целыми бандами террористов?

– К сожалению, слишком много. В любом случае сперва я обязан занять какую-либо выборную должность. Это негласное правило, но, если не считать таких героев войны, как Вашингтон и Эйзенхауэр, перед тем как перебраться в Овальный кабинет, все наши президенты были или губернаторами, или членами Конгресса.

– Ну так и выдвигайся на роль губернатора. Или иди в Конгресс. Из тебя получится отличный сенатор или представитель штата. Должен же хоть кто-то навести там порядок.

– Я не ослышался? – Усмехнувшись, Джек слегка потянул ее за кончики пальцев. – Откуда столько энтузиазма у женщины, которая еще совсем недавно называла меня надоедливым и заносчивым? Это уж не говоря о тех определениях, что мне вообще повторять не хочется?

– Ну, иногда ты действительно чертовски надоедлив и заносчив, а иногда… – Джина задумчиво помахала рукой, пытаясь отыскать для него парочку менее раздражающих характеристик. – А иногда, господин дипломат, ты меня удивляешь. Вот как сегодня, когда встал за барную стойку. Ты же не обязан был этого делать.

– Я вообще очень разносторонний человек, – самодовольно улыбнулся Джек. – Но раз уж ты напомнила, кое-кто обещал со мной за все расплатиться.

– Я помню. Ты уже придумал, какую хочешь плату?

– Конечно, дорогая. Я весь вечер только об этом и думал.

Сразу догадавшись, к чему он клонит, Джина мгновенно напряглась. Она даже понимала, что ей не стоит принимать неудобную позу и садиться на колени, но именно это она и сделала.

Пристально разглядывая загоревшую кожу, морщинки вокруг глаз и твердый подбородок, Джина вдруг сосредоточилась на его шее. В ней проснулся какой-то вампирский голод, и она подалась вперед, припав губами к основанию шеи, поднялась чуть выше, провела губами по отросшей за день щетине, дошла до уголка губ…

И, разумеется, в эту секунду он повернулся и накрыл ее губы своими губами. В этом поцелуе не было и намека на нежность. Одна лишь чистая, неприкрытая страсть. В ход пошло все – губы, зубы, язык. Напряжение мышц, переплетение рук и ног, и вот уже два тела неотделимы друг от друга.

Смахнув волосы с ее лица, Джек аккуратно повалил Джину на подушки, а сам пристроился сверху, но так, чтобы при этом не давить ей на живот.

Джина чувствовала, как напрягается его плоть, и от этого полузабытого ощущения ее желание многократно усилилось. Развязав широкий пояс и одним рывком расстегнув рубашку, она наконец-то добралась до вожделенного тела. Растягивая удовольствие, Джина неторопливо провела рукой по крепким плечам, чувствуя, как напрягаются мышцы под ее ладонью, когда мужская рука потянулась к ней самой. Две пуговицы на взятом напрокат жакете с блестками не смогли сдержать натиска, и то ли прорычав, то ли простонав что-то невнятное, Джек прошелся пальцами по ее кружевному бюстгальтеру.

– Хорошо, что я раньше не знал, что под пиджаком у тебя так мало брони. Я и так-то едва дождался окончания фильма…

Джина без малейшего восторга оглядела собственную грудь, самым непристойным образом выпиравшую из шелковых чашечек.

– Ну вот, она еще на целый размер выросла, – с отвращением выдохнула Джина. – Опять придется обновлять гардероб.

Видимо, что-то уловив в ее голосе, Джек разумно воздержался от комментариев. Вот и замечательно, тем более что она его все равно вряд ли бы услышала. Всего одно легчайшее прикосновение пальцев к груди, и она уже выгибалась дугой, а стоило ему слегка приспустить бюстгальтер и ухватиться за напрягшиеся соски, как Джина воспарила в небесные дали, уже не в силах думать ни о чем земном.

Она выгнулась еще сильнее, и Джек с готовностью завладел предложенным богатством. Его руки, губы и язык искусно ласкали ее тело, а покоившаяся между бедер нога уперлась ей в самое чувствительное место.

– Подожди! – слегка отстраняясь, выдохнула Джина едва слышно. – Подожди!

Джек приподнял голову, отрываясь от ее груди. На его лице ясно читалось разочарование.

– Извини. Наверное, ты не рассчитывала, что мои полчаса за барной стойкой так дорого тебе обойдутся.

Джек уже собирался сесть, но, ухватив за лацканы смокинга, Джина удержала его на месте.

– Подождите, господин дипломат. Эта возня пока что недотягивает даже до минимальной ставки, просто… просто я подумала, что неплохо скинуть немного лишней одежды.

Прищурившись, Джек пристально посмотрел на лежавшую под ним Джину. Ну конечно, «скинуть немного лишней одежды». Можно подумать, на этом дело и закончится.

Но раз уж она сама захотела, передумать он ей ни за что не даст. Затащить Джину Сен-Себастьян в постель ему хотелось ничуть не меньше, чем затащить ее к алтарю.

– Что-нибудь скинуть я всегда готов, – усмехнулся Джек. – Так что приступим.

Сразу же за этими словами смокинг полетел на пол, а следом за ним последовали и пояс с рубашкой.

Джина потянулась к голому торсу, и Джек, улыбнувшись, ухватил ее за руку и поставил на ноги, чтобы и с нее скинуть все лишнее. Жакет с блестками, атласные черные брюки, к чему они сейчас?

От одного взгляда на черные кружевные трусики Джек едва не лишился остатков самоконтроля. Погладив роскошные бедра, он прижал Джину к своей напрягшейся плоти, и ее глаза мгновенно затуманились от желания.

– Ладно, – раскрасневшись, выдохнула она, слегка запрокинув голову. – Похоже, мне придется сполна за все расплатиться. Но от того что мы снова окажемся в постели, ничего не изменится.

Ну конечно.

Решив, что сейчас не время спорить, Джек подхватил ее на руки и понес в спальню.

«Тремейн групп» неплохо постаралась для гостей. Королевских размеров кровать, шоколадно-коричневые простыни и целая груда бежевых и аквамариновых подушек с серебряной окантовкой. Горевшие по углам торшеры слабо освещали комнату, а восковые шарики на подносе наполняли комнату ароматом ванили.

Джека так долго учили подмечать все малейшие детали обстановки, что, даже сгорая от желания, он сперва мгновенно оглядел незнакомое помещение. Эта весьма и весьма полезная привычка не раз ему пригождалась, а несколько раз и вовсе спасала жизнь. Но стоило ему лишь уложить Джину на кровать, как он сразу же забыл обо всем на свете, полностью сосредоточившись на роскошном теле.

Сбросив с себя остатки одежды, Джек устроился рядом с ней и легонько провел рукой по все еще плоскому животу:

– Ты великолепна.

Джина тихонько рассмеялась:

– Лесть – ваше самое грозное оружие, господин дипломат.

Скользнув рукой под кружевные трусики, Джек наконец-то добрался до вожделенного тепла, и Джина, слегка приоткрыв губы, сразу же запрокинула голову, и он с готовностью поцеловал эти мягкие губы, буквально молившие о поцелуе. И вдруг понял, что больше всего на свете хочет быть именно здесь, с этой женщиной. Любить ее и быть любимым.

Не в силах больше сдерживаться, Джек слегка грубовато стащил с Джины нижнее белье, развел ей колени и, устроившись между ее бедер, наконец-то погрузился в прекрасное тело одним коротким движением. Не о чем больше не думая, он полностью отдался древнему инстинкту, желая слиться с этой женщиной в единое целое, пометить ее своим запахом и посадить в ней свое семя.