Рокировка

Что же произошло вчера? Сергей вернулся. И вместо того, чтобы устроить по этому поводу праздник, он, Вадим Сергеевич, зрелый и здравомыслящий мужчина, закатил самую настоящую истерику. Хорошо еще — самому себе. Что, он не понимал возможности подобного развития событий? Понимал, еще как понимал! Только гнал от себя эти мысли как можно дальше. Ничего хорошего это, естественно, не принесло, да и не могло принести.

Но, собственно говоря, что он видел? Алину на руках у Сергея? Само по себе это еще ни о чем не говорило… или говорило обо всем сразу. Его любимая предала их любовь? Может быть, да, а может быть, и нет. Зато сам он, несомненно, поступил не слишком красиво: ушел, напился и предоставил девушке самостоятельно выкручиваться из того положения, в которое попали оба. То есть заблудились вдвоем, а выход должна искать она одна.

Так. Теперь нужно отодвинуть эмоции как можно дальше и попробовать рассуждать здраво. Во-первых, сын вчера вернулся. Само по себе это прекрасно: живой, надо полагать, здоровый, лишнего служить не заставили, теперь начнет строить жизнь на гражданке. Как? Нет, это уже вопрос из другой серии и вообще — не по адресу. Как захочет, так и будет строить.

Во-вторых, Алина ему ничего не сказала. Не успела или не захотела? Опять вопрос из другой серии и опять — не по адресу. Она уже год как совершеннолетняя, сама способна принимать решения и отвечать за их последствия.

В-третьих… В-третьих, вчерашняя мысль насчет того, чтобы куда-нибудь уехать — подальше и надолго, — никакой критики не выдерживает. Здесь у него бизнес, здесь — источник благосостояния, здесь — будущее его, его сына и… его внуков, чего уж там! Значит, он просто не имеет права все бросить и, хлопнув дверью, гордо удалиться.

Кстати, о бизнесе. В офисе его, наверное, потеряли. Нужно хотя бы секретарше позвонить.

Вадим Сергеевич не без труда отыскал мобильник, оживил его и с изумлением увидел, что время приближается к полудню. Ничего себе поспал! Правда, сегодняшний день он себе заранее благоразумно освободил от важных дел: неизвестно ведь было, как поведет себя Сергей после объяснения с Алиной, и что при этом придется делать непосредственно Вадиму Сергеевичу. Хотя… это вот как раз до сих пор абсолютно неизвестно.

Секретарша, услышав голос шефа, тут же запричитала:

— Ой, Вадим Сергеевич, как хорошо, что вы нашлись! А то мы тут уже не знали, что и думать…

— Я, между прочим, не терялся, — буркнул Вадим Сергеевич. — Может человек элементарно проспать?

Секретарша могла бы сказать многое, поскольку работала у Вадима Сергеевича лет десять и на ее памяти ничего подобного не происходило даже в черные дни болезни и смерти Инны Ивановны. Но именно потому, что долго работала, не сказала ничего. Ни об отключенных телефонах и дверном звонке, ни о том, что сын с будущей невесткой с ума сходят от беспокойства, ни о том, что она сама прокрутила в голове уже сотню вариантов, один другого хуже.

— Скоро буду, — уже мягче продолжил Вадим Сергеевич. — Позвони Сергею, скажи ему, что все в порядке. А то я вчера немного… того…

Тут уж секретарша успокоилась окончательно. Шеф — хотя это и произошло с ним впервые! — повел себя как нормальный, среднестатистический мужчина. Отметил возвращение сына из армии, не рассчитал дозу, возможно, закатился куда-нибудь после застолья, теперь должен прийти в себя… Все в порядке, медициной, как говорится, не возбраняется.

Вадим Сергеевич стал, не торопясь, собираться на работу, с трудом ориентируясь в новой обстановке. Сварил кофе, только со второй попытки освоив мудреную кофеварку, сделал пару бутербродов, но тут же понял, что с едой погорячился: есть не хотелось абсолютно. Хорошо хоть голова перестала трещать и прояснилась.

Сделав несколько глотков кофе, он закурил и… услышал, как кто-то пытается вставить ключ в дверной замок. Его окатило горячей волной непонятных чувств: страха, надежды, вновь проснувшейся ревности, любви… Потому что только один человек мог пытаться войти в эту квартиру, только у него был второй комплект ключей. От замка, который Вадим Сергеевич накануне заменил собственными руками.

Он рванулся было отпереть дверь… и тут же снова опустился на место. Нет, не готов он сейчас к этой встрече, к этим неизбежным разговорам. Потом, позже, через несколько дней… Или хотя бы через несколько часов и в присутствии. Сергея. Объяснения с глазу на глаз он просто не выдержит. Каким бы это объяснение ни было.

Он прислушался и понял, что Алина ушла. Разумеется, она все поняла, всегда была очень разумной девочкой. И можно быть уверенным в том, что второй попытки увидеться с глазу на глаз она не сделает. Даже не позвонит. А жаль…

И тут замурлыкал мобильный телефон. Все-таки позвонила! Все-таки переломила свою гордость, беспокойство за него взяло верх. Не нужно брать трубку, не нужно…

— Слушаю, — выдохнул он.

— Батя, ну, наконец-то! — раздался басок Сергея. — Ты где пропадаешь? Я, между прочим, еще вчера приехал.

— Я зн… — начал было Вадим Сергеевич и осекся. — Я замотался, сынок, прости. Думал, к вечеру освобожусь, не рассчитал. И, понимаешь, перебрал чуток…

— Ты? — изумился Сергей. — Чудеса да и только. Батя, где ты?

— Через десять минут буду в офисе, — уклонился от прямого ответа Вадим Сергеевич.

— То, что надо, — почему-то обрадовался Сергей. — Я туда подгребу через полчасика.

— Один? — вырвалось у Вадима Сергеевича.

— Один. Поговорить нужно. Тут, понимаешь, такая петрушка получилась… В общем — не по телефону. До встречи.

Легко сказать — «до встречи»! То Алина приходит одна с явным намерением поговорить, то Сергей настаивает на беседе с глазу на глаз. Хотя Алина, возможно, просто забеспокоилась, не тот у нее характер, чтобы первой начинать выяснять отношения. И не только первой, вообще — выяснять.

Кое-как Вадим Сергеевич собрался, даже ухитрился не порезаться при бритье. Вгляделся в свое отражение: седины на висках вроде бы прибавилось, под глазами — тени, лицо осунулось. Даже глаза, всегда такие пронзительно-синие, теперь как-то поблекли.

«А пить нужно меньше, старый дурак, — с чувством подумал Вадим Сергеевич. — Полвека не пил, нашел время начинать!»

Сергей уже ждал его в приемной, причем вид у сына тоже был, мягко говоря, не блестящий. Обнялись, постояли какое-то время молча, и так же молча прошли в кабинет.

— Да, батя, видок у тебя… — нарушил, наконец, молчание Сергей. — И часто ты так? Прости, что спрашиваю…

— Да ладно! — махнул рукой Вадим Сергеевич. — В первый раз. И в последний. Не мое это. Давай лучше о тебе. Извини, что встретил так по-дурацки…

— Проехали! С кем не бывает? — философски заметил Сергей. — Как видишь, приехал.

— Когда свадьба? — вырвалось у Вадима Сергеевича.

— А свадьба, батя, уже была, — неожиданно отозвался Сергей. — Женился я два месяца тому назад. Вот такие дела.

— Как — женился? — ошарашено переспросил Вадим Сергеевич. — А Алина?

Сергей безнадежно махнул рукой:

— Алька в своем репертуаре. Сплошное благородство. Но, по-моему, расстроилась сильно. Какая-то она… смурная, что ли.

— Будешь тут смурной, — пробормотал Вадим Сергеевич, с трудом переваривая услышанное.

— Вчера, когда тебя потеряли, вообще в обморок грохнулась. С ней это что, бывает?

— Давно не было, — машинально отозвался Вадим Сергеевич.

Он не успевал осмысливать то, что говорил ему Сергей. Женился… на ком? Алина — сплошное благородство, ну, это понятно. А почему в обморок упала? Перенервничала? Испугалась за него? За себя? Или, так сказать, по совокупности?