Поцелуй на закате

Он снова зарычал, приблизившись к ней, заключая в объятия и покрывая ее поцелуями. Габриелле показалось, что она утопает в волнах наслаждения. Она проваливалась куда-то, растворяясь в сплошном потоке ощущений.

Никогда прежде растворяться в ком-то не было столь приятно. Его горячие губы ласкали ее, руки притягивали к себе, сладостно соединяя их тела. У Габриеллы перехватило дыхание, когда она почувствовала, как к ее животу прижимается он – твердый, настойчивый и жаждущий. Она сразу ощутила обжигающий огонь между бедрами.

Габриелла зарылась пальцами в длинные волосы Рауля, настойчиво и неистово лохматя их. Пальцы наслаждались их шелковистостью. Он опустил голову и набросился на ее грудь. Даже будучи одетой, она ощущала, как его дыхание обжигает ее кожу. Рауль покусывал чувствительный сосок, пока она не вскрикнула от удовольствия. Мешающая им обоим одежда начала сползать.

Рауль навис над ней, его пальцы боролись с пуговицами блузки и наконец сняли ее. То же самое он проделал с юбкой и откинулся назад, любуясь красотой Габриеллы. Она ждала, испуганная и дрожащая, надеясь, что ему нравится увиденное. Ей необходимо было его одобрение. И конечно, желание.

На темном лице Рауля сверкали глаза. Его руки спустились к ее бедрам, потом задержались на животе и вернулись к бретельке бюстгальтера.

– Белла, – произнес он. Его голос был таким низким и хриплым, что она скорее почувствовала его слова, а не услышала их. – Ты идеальна.

Рауль втянул в себя воздух, темный взгляд его вдруг стал страдающим и смущенным.

– Но я… Белла, я не заслуживаю…

– Я хочу тебя, – сказала она.

Это не было ошибкой, да и не могло быть. Габриелла оперлась на локоть, расстегнула свободной рукой бюстгальтер, спустила бретели, позволяя кружевной чашечке сползти с груди.

– Я хочу, чтобы ты любил меня, Рауль. Хочу почувствовать тебя глубоко в себе.

Он издал стон, словно рвавшийся из самой души. Стон был исполнен горечи и муки, и Габриелла испугалась, что он покинет ее. Однако Рауль замер; грудь его тяжело вздымалась, а глаза твердили, что он никуда не уйдет. Он расстегнул рубашку и сбросил ее. Она не смогла устоять и положила руку на мускулистую грудь, упиваясь смуглой кожей, курчавыми волосками и набухшими сосками.

Рауль зашипел, когда Габриелла надавила на них ногтем. Он стянул брюки и сбросил туфли, одним движением стянул нижнее белье, открывая всего себя ее взору.

У нее перехватило дыхание, тело покрылось потом при виде мощного мужского достоинства. Его глаза вспыхнули при виде реакции Габриеллы, и он опрокинул ее на кровать.

– Ты прекрасен, – произнесла она, благоговея от силы и красоты его тела.

Рауль покрыл поцелуями ее горло, живот, грудь, заставляя Габриеллу кричать, когда он обводил кончиком языка чувствительный контур соска, а потом ласкал его горячими влажными губами.

Желание скручивало ее все сильнее и настойчивее. Так что когда рука Рауля скользнула вниз и сняла трусики, Габриелле показалось, что она вот-вот взорвется.

– Рауль! – закричала она.

Он закрыл ей рот страстным поцелуем, сплетая язык с ее языком. Рука мужчины прокралась сквозь завитки волос. Горячие кончики пальцев сводили ее с ума. Она еще никогда не испытывала ничего подобного. Дыхание затруднилось, Габриелла пребывала в предвкушении чего-то великолепного, чего-то очень важного. Она полностью утратила контроль над собой.

– Ты нужен мне, – прошептала она.

Рауль не знал пощады, играя языком с ее соском, все глубже запуская пальцы в ее горячую влажную бездну. Большой палец обводил по кругу изящный бугорок, где, казалось, сосредоточились все нервные окончания. Это приводило Габриеллу в неописуемый восторг.

Она потянулась к нему – твердому, как скала, горячему и влажному. На этот раз застонал Рауль. Он задрожал и схватил ее за руку.

– Белла, – процедил он сквозь зубы, как будто она причиняла ему нестерпимую боль.

– Я хочу тебя, – сказала Габриелла, извиваясь от страсти. Она понимала, что, если он не будет любить ее прямо сейчас, она сгорит в беспощадном всепоглощающем пламени. – Пожалуйста, ты нужен мне.

На этот раз Рауль сжалился и не медлил ни секунды. Больше всего на свете Габриелле хотелось стать единым целым с этим мужчиной. Когда он отодвинулся, она возмущенно пробормотала что-то, а затем порадовалась, что хотя бы один из них не забыл о предохранении. Габриелла притянула Рауля к себе для поцелуя. Она с облегчением раздвинула бедра, а его умелые пальцы ласкали ее, дразнили и сводили с ума до тех пор, пока она не смогла больше выносить это.

Габриелла раздвинула бедра шире, торопливо приглашая Рауля. Голова ее металась из стороны в сторону. Она не могла больше ждать. Все вокруг – сатиры, сирены, боги, богини – замерло, затаив дыхание.

И тут Рауль одним толчком вошел в нее, заполняя целиком, заставив Габриеллу откинуться на подушку. Из груди ее вырвался тяжелый вздох, тело выгнулось.

Ничто, ничто в мире не доставляло ей столько удовольствия – ни первые весенние лучи солнца, ласкающие кожу, ни шепот свежего ветерка после долгого летнего дня, ни даже воспоминание о том, как Рауль появился из клубящегося тумана в тот печальный час.

Габриелла попыталась сфокусироваться, найти его черные глаза, наблюдающие за ней, но ей это не удалось. Она забывала дышать, внутри ее бушевал шторм. Он усиливался с каждой волной, с каждым энергичным толчком. Их тела сами задавали ритм, ощущения усиливались, разрастались…

Пока не достигли предела. Одним финальным энергичным толчком, одним торжествующим криком Рауль взорвал звезды, луну и осыпал Габриеллу блестящими осколками. С губ ее сорвались слова, которые уже давно были правдой:

– Я люблю тебя, Рауль!

Этого он не ожидал. Рауль упал на кровать рядом с Габриеллой, вдыхая воздух так, словно его жизнь висела на волоске. Что же произошло? Он предполагал заняться с Габриеллой любовью. Соблазнить ее. Вот каков был его план.

Тогда почему у него появилось ощущение, что соблазнили его самого? Почему он чувствует себя так, будто ему преподнесли драгоценный подарок?

Должно быть, он спал, и ему приснилась их ночь любви. Рауль встал рано, будучи не в состоянии оставаться в этом любовном гнездышке. У него начиналась клаустрофобия в окружении стольких зрителей. Сатиры ухмылялись ему, а их любовницы сочувствовали, будто знали правду.

Поэтому, когда раздался звонок, он поторопился ответить. Лучший адвокат Европы, его хороший друг, сообщил новость: вопреки всем ожиданиям, Гарбас выпущен под залог. Еще хуже было то, что сразу после освобождения он отправился в дом Габриеллы. Без сомнений, Гарбас решил добраться до ее богатства.

Пока Гарбас на свободе, нужно как можно скорее что-то предпринять. Иначе он найдет Габриеллу и попытается снова изображать ее друга. Рауль не должен это допустить.

Он взглянул на часы, потом на спальню, где Габриелла все еще спала и, возможно, проспит достаточно долго. Часть его желала вернуться в постель, быть там, когда она проснется, снова любить ее горячее податливое тело и выбросить все из головы: обещание, данное Умберто, собственное прошлое, Гарбаса. Забыться рядом с обворожительной женщиной, отдавшись страстным занятиям любовью.

Но Рауль не мог позволить себе даже думать об этом. Все должно закончиться одной-единственной ночью.

Поэтому сейчас он улетит в Париж, поговорит со своими людьми и выяснит, что пошло не так у полиции. А в это время Натанья съездит вместе с Габриеллой на остров Мурано. Должно быть, она расстроится, что не он отвезет ее, но с него хватит этой ночи.

– Я не знаю, что делать: остаться в Венеции или ехать домой.

Габриелла почувствовала, как на другом конце провода забеспокоилась Филиппа.

– А у тебя есть выбор? – поинтересовалась подруга.

В этом-то и заключалась проблема Габриеллы – она не могла ни на что решиться. Она проснулась, укутанная в пижаму, гадая, была ли вчерашняя ночь любви сном. Непривычно ноющие мышцы говорили о том, что все произошло на самом деле. Габриелла улыбнулась, сердце ее радостно запело.