Законная наследница

— Убирайтесь вон! — в гневе закричала миссис Макинрой. — Чтобы ноги вашей здесь не было!

— Не хотите сознаться, что вы мне мать? Жаль. Тогда пусть совесть и сердце станут вам судьями! Зато я, настоящая Пэгги Макинрой, вправе спросить — коль эта женщина мне не мать, то кто же, черт возьми, она такая и на каком основании живет в Реджвуде?

Ответом ей было молчание. Круто развернувшись, Пэгги вышла.

— Опять неприятности? — спросила сиделка, столкнувшись с ней в коридоре.

— Не для меня, — решительно ответила Пэгги. — Вам долго придется приводить ее в чувство. Сожалею… я просто не могла больше сдерживаться.

С запада дул легкий ветерок. Растрепавшиеся волосы скользили по щекам, цеплялись за ресницы, надо бы их смахнуть, но Пэгги не могла даже пошевелиться. Сцена с матерью отняла у нее все силы. К скамье среди дубов она пришла машинально, подспудно надеясь, что Брюс, если появится, найдет ее именно здесь.

По усыпанной гравием дорожке прошелестели шаги, скрипнув, чуть осело дощатое сиденье, мужская рука легла на плечи Пэгги. От жалости к самой себе у нее потекли слезы.

— Она знает, что я ее дочь, — всхлипнула Пэгги, уткнувшись лицом в мужскую грудь. — Я по ее глазам вижу. Но не желает этого признавать! Почему, Брюс?

Раздался смешок, от которого Пэгги вздрогнула. Ее обнимал вовсе не Брюс, а Вилли. И тот вовсе не намеревался выпускать пленницу из своих объятий, как та ни старалась.

— Успокойтесь, — сказал он. — Как говорится, есть братья по разуму, ну а мы с вами — по несчастью…

— Мне не до смеха.

— Мне тоже. Деньги — вот как называется эта игра. Вы страдаете из-за матери, я из-за брата. Да, да, не удивляйтесь! Брюс — первенец, поэтому ему досталось все, а мне ничего. Я оказался в роли приживалы. Так было угодно нашему твердому как орешек деду. Он даже своего сына, нашего с Брюсом отца, ничем не пожелал одарить… Впрочем, у него были основания. Но оставить без копейки меня?!

— Каждому свой крест.

— Да, но разве брат не должен помочь брату, когда тот изнемогает?

— Не похоже, чтобы вы изнемогали, — сердито сказала Пэгги, упорно вырываясь. — И потом, насколько я поняла, Брюс содержит вас и отца.

— Отец долго не протянет. С насквозь проспиртованной печенкой он не жилец. А у меня что за жизнь? У брата в руках все. Наше хозяйство, доходы от него, еще он управляет Реджвудом. Мне кажется, Брюс пытается взять под свой контроль всю долину!

— Чушь!

— Не будьте идиоткой, — фыркнул Вилли. — Кто бы из вас — Пэгги или Энн — ни стал наследницей, он наверняка предложит, чтобы вы продали ему землю. Я раскусил его замысел. Он хочет ее скупить, так как полно богатых компаний, мечтающих развернуть здесь строительство. Энн я посвятил в его тайные планы, с ней такой номер не пройдет. Вас же он обязательно обдурит. Откуда приезжей барышне знать, какова настоящая, а не бросовая цена на здешние земли?

— Так коварно можно поступить с человеком, которого ненавидишь… — растерялась Пэгги.

— Он ненавидит всех Макинроев. Наша семья развалилась из-за вашей матери, разве вы не в курсе?.. И он в конце концов за это отомстит! Надеюсь, у вас нет романтических идей в отношении него?.. Брюс готов переспать с кем угодно, если результатом окажется выгода!

— Зачем говорить гадости?!

— Не хочу, чтобы вы пострадали из-за Брюса. Мой старший братец ловкач и всегда использует женщин. Пожалуйста, не протестуйте, вы его не знаете.

Пэгги была потрясена. С трудом ухитрилась чуть отодвинуться от Вилли. Да его изысканно красивое лицо — лишь маска, мелькнуло у нее в голове, вон как поджаты змеиные губы, кривится, будто лимон проглотил.

— А вам-то обо мне заботиться какой резон? — подозрительно спросила она. — Не из благотворительных же целей?..

— Я могу стать вашим агентом, — быстро проговорил Вилли. — Мне известны имена более денежных потенциальных покупателей Реджвуда и как с ними связаться. Все, что мне нужно, — процент с продажной цены. Не беспокойтесь, дорого с вас не возьму…

— Мне нужно подумать, — отозвалась Пэгги. Ей стало ясно — доверять младшему Патерсону нельзя. А старшему?.. Неужели Вилли рассказал о нем правду? — Когда приму решение, дам вам знать. Идет?

Тот радостно улыбнулся и неожиданно прильнул к ее губам. За всю свою жизнь она не так уж много целовалась, но поцелуй Вилли показался ей нарочито страстным. Пэгги довольно резко девушка оттолкнула наглеца! Он расхохотался.

— Чего вы ощетинились? Считайте, это всего лишь печать на нашем тайном договоре.

— А как же Энн? Если она узнает, что мы с вами союзники?.. — не без ехидства произнесла Пэгги.

— Энн? Пусть использует свои шансы в игре, как и мы все, — цинично сказал он и тут же откланялся.

Брюс и не думал ехать на бостонский цветочный рынок. С утра он отправился в Дорфилд, чтобы зайти в юридическую контору «Матьюс и сын». Старику Матьюсу было под восемьдесят, и поэтому лично он занимался лишь делами своих старинных друзей. Макинрои были в их числе. Еще бы — самый знатный в округе род. Управляющего Реджвудом глава конторы встретил более чем приветливо, хотя он и поднял его спозаранку.

— Как у вас там дела?..

— Мне кажется, доктора махнули рукой.

— Неужели так плохо? — покачал головой адвокат.

— Более чем, — развел руками Брюс. — Однако насчет своего завещания миссис Макинрой упорно помалкивает, а ситуация с наследниками такая запутанная, что мне следовало бы ознакомиться с этим документом заранее. Вы бы не могли показать хотя бы ту часть, которую сочтете нужной?

Вопрос был задан прямо, и старик так же прямо ответил:

— Нет! Даже если бы оно и было… Но я им не располагаю вообще!

— Как? У вас нет завещания миссис Макинрой?

— Совершенно верно. Ни копии, ни подлинника, ничего! — Заметив растерянность Брюса, адвокат продолжил: — Не вижу основания для беспокойства. В данном случае в документе нет даже необходимости. У миссис Макинрой нет никакой собственности, которую она могла бы кому-нибудь оставить.

— У хозяйки Реджвуда?.. Вы шутите!

Старик молча встал, подошел к полкам с папками, занимавшим всю стену кабинета.

— Так, дайте подумать, куда я положил: на букву «М»? Нет, на букву «Р». Это мой шифр по бракоразводным делам.

Рылся он довольно долго, пока не нашел нужную папку.

— «Акт о расторжении брака», — прочел Брюс и пролистал страницы. — Здесь слишком часто встречается слово «поскольку», чтобы я мог понять суть, — сказал он через минуту.

— Все очень просто. В момент развода миссис Макинрой получила деньги на бочку. За мужем осталась вся недвижимость и ребенок. Поэтому миссис Макинрой попросту нечего завещать. Я получил вчера ваш пакет с документами. Стивену Макинрою еще бы жить да жить. Жаль, что умер. Он был неплохой человек… Относительно его собственности могу сказать одно — ее унаследует дочь. Как он ошибся, выбрав ей имя жены! Впрочем, разве угадаешь, как сложится, семейная жизнь! Надеюсь, молодая Пэгги Макинрой характером не в мать?

— Похоже, нет, — сказал Брюс. — Признаться, я давно догадывался — темнит затворница из Реджвуда. Наконец понял, почему. Но беда в другом. На наследство претендуют сразу две девушки, и я не знаю, то есть с точностью не могу утверждать, какая из них законная… Окружная налоговая инспекция оценивает Реджвуд в десятки миллионов, и я не хочу, чтобы они достались мошеннице.

Адвокат довольно долго молчал, обдумывая ситуацию.

— Вам нужно найти житейское, но безошибочное испытание, позволяющее выбрать нужную девушку, иначе единственными, кто извлечет выгоду, окажутся судейские чиновники.

— Я надеялся на вашу помощь, — взмолился Брюс.

— С юридической точки зрения я сделаю все. Подготовлю копию бракоразводного контракта, другие документы. Мне важно добиться официального признания записки, которую покойный Стив Макинрой оставил своей дочери. Лучше бы, конечно, он написал завещание, а не царапал каракули на листочке. Ничего не поделаешь, придется положиться на экспертизу. Следующий этап — раз речь о таких больших деньгах и конфликте — передача всего дела в суд. Вы же знаете, нужно будет уплатить налог на наследство. Штат Массачусетс взыскивает в казну налоговую долю даже раньше, чем адвокаты получают свою. К сожалению, волокиты и крючкотворства нам не избежать. Набирайтесь духу, молодой человек, законную претендентку мы непременно отстоим…