Головокружительный роман

Он был недалек от истины, хотя Челси ни за что не призналась бы в этом.

— Я не собираюсь становиться игрушкой для вас или кого-то еще! — заявила она с чувством. — И думать забудьте! Как только я смогу передвигаться, меня здесь не будет.

— И каким образом вы планируете покинуть остров? — спокойно осведомился Никос.

— Дион… — начала она, но замолчала, увидев, что он покачал головой.

— Дион вам не поможет.

Дрожащей рукой Челси провела по волосам. Ей стало все равно, как она выглядит.

— Вы не можете удерживать меня здесь силой!

— Ни в коем случае. Если все пойдет хорошо, ваша лодыжка заживет к моему возвращению, тогда и будем решать. — Он сделал паузу, скользнув многозначительным взглядом по ее разрумянившемуся лицу, полуобнаженному телу. — А пока…

Челси со страхом смотрела, как он подходит к кровати. А вдруг он воспользуется ее беспомощностью прямо сейчас?

― Не подходите! — приказала она, пытаясь говорить уверенно, в то время как бушующие в ней эмоции требовали прямо противоположного.

Никос и ухом не повел, словно она и рта не открывала. Присев на край кровати, он привлек ее к себе. Поцелуй был нежным и вселил в нее ложное чувство безопасности. Она поняла, каковы его намерения, только когда руки, гладившие ее плечи, спустили узенькие бретельки, обнажив грудь Но даже в эту минуту она не сделала попытки остановить его, желая его ласк.

Никос что-то хрипло пробормотал и, наклонив голову, вобрал губами трепещущий набухший сосок, доводя ее до немыслимого блаженства. Шок — вот что она испытала, когда он вдруг отстранил ее от себя.

— Я должен идти, — объяснил он с сожалением в глазах и в голосе. — Если что-то потребуется, вам стоит лишь попросить.

Единственное, что ей требовалось, и немедленно, — продолжение того, что только что случилось, усмехнулась она про себя. Вот и вся ее хваленая храбрость! Она поправила бретельки дрожащими пальцами, не смея посмотреть ему в глаза.

Никос встал.

— Вернусь, как только смогу, — тихо произнес он. — Kali andamosi, agapi mou [6].

Он вышел не обернувшись, оставив дверь приоткрытой. Челси услышала, как он что-то сказал, детский голосок ответил. Через минуту в дверях появился Димитрис в пижамке. Он смотрел на Челси с подкупающей теплотой.

— Папа говорит, ты останешься у нас! — выпалил он и, подумав, добавил: — Мне жаль, что ты упала.

— Ничего серьезного, — заверила Челси. — Через пару дней буду прыгать, как блоха.

Мальчик хихикнул.

— Блохи противные.

Учитывая обстановку, в которой он жил, вряд ли он когда-нибудь видел блоху.

— Это точно, — согласилась она. — Зато они могут прыгать, а я сейчас даже ходить не могу.

— Поэтому тебе и привезли кресло на колесиках? — с любопытством спросил Димитрис, разглядывая кресло. — Я могу тебя возить.

— Сначала пойди оденься, — дипломатично предложила Челси, заметив за спиной мальчика Ледру. — Если захочешь навестить меня после завтрака, заходи, я буду рада.

— Приду, — пообещал Димитрис.

Когда мальчик исчез, Челси услышала, как заводится вертолет. Если подойти к балкону, можно посмотреть, как он взлетит.

Ей не составило большого труда перебраться с постели на кресло: все-таки вчера попрактиковалась да и места для маневра достаточно. Снаружи балконные двери были закрыты двойными ребристыми ставнями, причем одна пара открывалась внутрь, а другая — наружу, что не облегчало ее задачу. К тому времени, когда она выехала на балкон, вертолет уже набирал высоту.

И пилот, и пассажир были хорошо видны. Только когда последний повернул голову и посмотрел прямо на Челси, она вспомнила, что почти не одета. Слава Богу, пилот был слишком занят управлением, чтобы глазеть по сторонам. Никос поднял руку в насмешливом приветствии, когда машина на секунду задержалась в воздухе и тут же резко взмыла вверх.

Через некоторое время вертолет превратился в еле заметную точку в небе, и Челси переключила внимание на великолепный вид, открывшийся перед ней. Вдали была видна белая полоска пляжа, окаймленного с обеих сторон невысокими холмами. У берега был пришвартован небольшой катер.

Впереди три бесконечных дня, томительных во многих отношениях, вздохнула Челси. Будь она здорова, можно было бы хотя бы побродить по окрестностям.

Хотя, с другой стороны, будь она здорова, ее бы здесь уже не было, напомнила она себе.

Интересно, что конкретно имел в виду Никос, говоря об их отношениях? Больше, чем одну ночь, это ясно, но насколько больше? Несколько дней? Неделю или две? Все будет зависеть от того, как долго ей удастся поддерживать его интерес.

Челси помотала головой, шокированная направлением, которое приняли ее мысли. Любовница греческого магната — вот кем она собирается стать! Наверняка не первая в его жизни, если доверять собственной интуиции. И не единственная Весьма вероятно, что у него везде подружки.

Самое разумное, что можно сделать, — уехать до его возвращения. Диону, видимо, не велено забирать ее, но должны же быть и другие способы покинуть остров. Как только она начнет передвигаться…

Челси скорчила кислую гримаску, вынужденная признать, что мысль об отъезде невыносима. Никосу достаточно взглянуть на нее — и у нее подгибаются колени, дотронуться — и она дрожит, как лист на ветру. Провести целую ночь в его объятиях было бы чудесно!

Так почему не сделать ее единственной? Никос пообещал не удерживать ее против воли. Она запретила себе думать о том, что одной ночи будет мало, что велика опасность влюбиться в него без памяти.

День шел своим чередом. Еду приносила на подносе Ледра. Она позволила Димитрису навестить Челси после обеда: наверно, обрадовалась возможности побыть со своим дружком садовником.

Неужели у них роман, удивлялась Челси. Невозможно представить, что под суровой внешностью скрывается полнокровная, жаждущая любви женщина. Вспоминая мнение Никоса об отношениях мужчины и женщины, Челси была уверена, что он не одобрил бы эту связь. Главная обязанность Ледры — приглядывать за его сыном.

Что касается самой Челси, она с радостью общалась с мальчиком. Под его руководством научилась обращаться с новой игрушкой и сама объяснила, как играть в «виселицу», требующую всего лишь бумаги и карандаша, Димитрис пришел в восторг от нового развлечения и зауважал Челси еще больше. Конечно, они играли по-английски, пользуясь поначалу простыми словами. Но Челси поняла, что необходимо увеличить сложность, чтобы выиграть. Его запас слов удивил ее.

Димитрис проявил характер, под стать отцовскому, когда Ледра наконец пришла за ним. Только получив обещание, что ему позволят прийти завтра, он неохотно согласился пойти спать. Интересно, играет ли с ним когда-нибудь эта женщина, гадала Челси. Едва ли. Вероятно, она не считает игры важной частью своих обязанностей. Как бы там ни было, мать такая няня точно не заменит.

Оставшись в одиночестве на весь вечер, казавшийся бесконечным, Челси принялась читать одну из принесенных ей книг, но сосредоточиться на сюжете не смогла. Неизбежно ее мысли обратились к хозяину дома. Чем он сейчас занимается? Наверняка ему несложно найти женское общество, если захочется. Как ни приятно думать, что он откажется от любовных утех с другими из-за увлечения ею, здравый смысл подсказывал, что это весьма сомнительно. Для такого мужчины, как Никос, сексуальное удовлетворение естественно, как дыхание, то есть является необходимым условием жизни. Остается определить, насколько оно важно для нее.

Наутро ее состояние немного улучшилось. Она могла шевелить ногой, почти не ощущая боли, и даже чуть-чуть наступать на нее. Значит, точно не перелом. И даже не вывих, раз все заживает так быстро, хотя опухоль пока не спала.

Может ли подсознание создавать физические симптомы, размышляла Челси. Безусловно, ей хотелось остаться, но не хватало мужества поступить так, как хочется. Циник предположил бы, что и споткнулась-то она не случайно.