Головокружительный роман

Словно сама по себе, ее рука поднялась, схватила его запястье и остановила движение.

— Не надо, — с трудом выговорила она. — Пожалуйста, Никос. Хватит!

— Пока хватит, — тихо уточнил он, убирая руку. — Согласен, место неподходящее. Но вы будете моей.

— Только если соглашусь.

Он лишь улыбнулся, когда она отстранилась, и не предпринял попытки задержать.

— Согласитесь, потому что хотите меня. Потому что ваше тело не позволит вам отказать мне.

— Плотью управляет разум! — выпалила Челси, отчего его улыбка стала еще шире.

— Посмотрим.

Это должно прекратиться, твердо заявила себе Челси, и немедленно!

— Нет, поскольку завтра я покидаю Скалос.

— Уехать так скоро после приезда — значит оскорбить гостеприимство моей тети. Хотите ее обидеть?

— Если на то пошло, думаю, она будет только рада моему отъезду. Не говоря уж о Флорине…

Смуглое лицо Никоса Напряглось, добродушие исчезло.

— Я спросил вчера вечером, спрашиваю и сейчас: какое вам дело до Флорины?

«Спрашиваю» прозвучало как «требую», подумала Челси, увидев стальной блеск в его глазах. Ладно, сам напросился.

— Должно быть, вам известно, какие чувства питает к вам кузина, — начала она. — Вы не находите, что уж слишком долго держите ее в подвешенном состоянии?

— Мне известно, что думают она и ее мать последние три года, — резко бросил он. — Но это не накладывает на меня никаких обязательств. Если я решу взять в жены другую женщину, выбор будет за мной. — Он на мгновение умолк, словно понял, что сказал больше, чем собирался, а потом выразительно добавил: — Забудьте о Флорине. Она не стоит вашего внимания.

— Есть предложение получше: давайте все забудем, — ровным тоном сказала Челси. — Утром я попрошу Диона отвезти меня на Скиатос, а оттуда двинусь дальше.

Никос равнодушно пожал плечами, лицо его приняло непроницаемое выражение.

— Как хотите.

Не столько хочу, сколько должна, подумала Челси, следуя за ним к лестнице. Чего не испытал, о том не тоскуешь, гласит народная мудрость. Так оно или нет, но лучше поверить.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда они вышли из дома на верхнюю террасу, солнце еще висело над горной грядой, озаряя теплым светом лица оставшихся гостей. Челси заметила Элини, но Диона поблизости не было.

— Я видел, как Элини Верикиу подошла к вам, — сказал Никос, перехватив ее взгляд. — О чем вы говорили?

— Просто болтали. Интересно, откуда такое любопытство?

— Поначалу у меня сложилось другое впечатление. — Сильная рука взяла ее под локоть, отвела от верхней ступеньки лестницы, по которой Челси уже собиралась спускаться. Он развернул ее лицом к себе и впился в глаза девушки испытующим взглядом. — Вы сказали ей что-то такое, отчего ее поведение изменилось. Я хочу знать, о чем шла речь.

— Зачем же было ждать так долго, чтобы спросить? — осведомилась Челси, не желая признавать эмоций, которые пробуждало в ней каждое его прикосновение.

На его губах заиграла ироничная усмешка.

— Меня занимали более важные проблемы. Если предположить, что предметом вашей беседы явился Дион, то что вы сказали Элини, что вызвало такую радостную улыбку на ее лице?

— Правду, — ответила Челси, не желая лукавить. — Что он ее любит.

Отпустив Челси, Никос, прищурившись, изучал ее лицо.

— Вы это знаете наверняка или предполагаете?

— Дион мне сам признался. Он использовал меня, чтобы заставить Элини ревновать.

Темные брови сдвинулись.

— Вы приехали с ним на Скалос, зная о его намерении?

— А почему нет? — Челси расслышала оправдательные нотки в собственном голосе и постаралась убрать их. — Мы же друзья.

По словам Диона, вы познакомились всего несколько дней назад. За столь короткое время едва ли может возникнуть крепкая дружба, способная подвигнуть на подобный поступок.

— Значит, я неисправимый романтик, — парировала она. — На все готова, лишь бы помочь влюбленным! Хотя должна признать: такого благоприятного результата я не ожидала.

— Благоприятного для кого? — упорствовал Никос. — Вы полагаете, что достаточно хорошо знаете Диона, чтобы быть уверенной в серьезности его чувств, о которых он заявляет?

Синие глаза Челси сверкнули под его пристальным взглядом Она собралась с духом.

— Он явно с ума сходит по этой девушке.

Губы Никоса презрительно изогнулись.

— Потому что она сопротивляется его обаянию — или сопротивлялась до сих пор. Как долго продлится интерес Диона, если она сдастся, — большой вопрос.

Дольше, чем твой интерес ко мне, если я сдамся, подумала Челси. Вслух она упрямо заявила:

— Его интерес не иссякнет. Я в этом уверена.

— Вы уже заверили Элини в его любви. Остается надеяться, что вы правы, — последовал безапелляционный ответ. — Вы несете прямую ответственность за любой моральный ущерб, который может быть нанесен девушке.

Челси и сама это понимала. Правда, ее уже здесь не будет, когда наступит развязка, но утешение слабое. Она совершила ошибку, позволив себе вмешаться в дела Диона. Чем скорее она покинет остров, тем лучше — для всех.

Резко повернувшись, чтобы спуститься вниз, она почувствовала, как ее каблук зацепился за край каменной ступеньки, отчего она качнулась вперед, а лодыжка вывернулась: ее пронзила резкая боль. От падения вниз Челси спасла только быстрая реакция Никоса: он, можно сказать, удержал ее на лету. От ужасной боли у девушки потемнело в глазах.

От ее вскрика все взгляды обратились на них. Увидев побелевшее лицо Челси, Никос перевел взгляд на ее ногу, которую она старалась держать на весу, и пробормотал что-то резкое и короткое себе под нос. В следующую секунду он подхватил ее на руки и понес в дом.

— Со мной все в порядке, — слабо запротестовала Челси, стараясь не обращать внимания на боль. — Просто ушиб. Через минуту пройдет.

— Пройдет, когда вы сможете наступать на ногу, — о тозвался он. — Возможно, у вас перелом.

Если судить по ощущениям, которые она испытывала, это нечто более серьезное, чем простой вывих, заключила Челси. Лодыжка опухала прямо на глазах. Года полтора назад она вот так же оступилась, спускаясь по лестнице, упала и покатилась вниз Тогда боль была гораздо слабее. Что делать, если это перелом? Просто страшно и подумать…

Никос отдал кому-то, кого Челси не видела, краткое распоряжение, прошел сквозь широкий дверной проем в просторную двусветную гостиную и положил Челси на широкий, удобный диван.

Опустившись на одно колено, он уложил поврежденную ногу на низкий, мягкий пуфик, завернул до колена брючину, чтобы рассмотреть получше. Челси закусила губу, боясь закричать от боли, когда он начал осторожно снимать с ее ноги туфлю.

— Танцевать в ближайшее время вы точно не сможете, — заявил он. — Пока наложим компресс, но без врача нам явно не обойтись…

— На острове есть врач? — удивилась Челси. Никос отрицательно качнул головой.

— Можно вызвать по телефону с материка. Несколько минут на вертолете.

— Уверена, вы зря так беспокоитесь.

— Я сам решу, что зря, а что не зря, — последовал непреклонный ответ. — Постарайтесь не двигаться, а я пойду позвоню.

В гостиной телефона не было. Челси ничего не оставалось, кроме как продолжать лежать на диване, когда он вышел из комнаты Острая боль превратилась в тупую и усиливалась от малейшего движения.

Тот же молодой человек, что подзывал Никоса к телефону, принес тазик с холодной водой, бинты и большой кусок ваты в плетеной корзинке. Поставив все на пол у ее ног, он сочувственно покачал головой, глядя на распухшую щиколотку.

— Доктор скоро прийти, — заверил юноша. Челси в этом не сомневалась. Вызов Никоса Пандроссоса повлечет за собой немедленные действия. Сомневалась она в другом: нужен ли ей врач вообще? Холодный компресс снимет опухоль, а ночной отдых довершит исцеление — во всяком случае она на это надеялась.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Челси принялась рассматривать обстановку. Белые стены, как и везде в доме, увешаны красивыми картинами, яркий бухарский ковер на полу излучает тепло и уют. Будучи мультимиллионером, Никос в отличие от тетки явно не желал афишировать свое богатство. Простота и удобство — вот, видимо, его кредо в быту. В подобном доме она могла бы жить счастливо. Только вряд ли ей это светит.