Все золото мира

— Грейс, — заговорил вдруг Майлз, — моя дочь Джози с сыном сейчас здесь, пьет кофе в баре. Не сомневаюсь, она рада будет вас видеть. Почему бы вам не посидеть с ней?

Поблагодарив Майлза улыбкой, Грейс уже хотела уйти, как вдруг услышала обращенные к Дейву слова пожилого бизнесмена:

— А вы, Бертон, не хотите ли пока сыграть с нами?

Я в покер не играл со времен учебы в колледже, — улыбнувшись, скромно ответил Дейв.

- Тем лучше — люблю выигрывать. Присаживайтесь сюда, на место Эдмунда. Сейчас как раз была его очередь.

- Ну, если вы настаиваете… — И Дейв занял пустующее место за столом.

Грейс не понимала, что он делает. Такого поворота она не ожидала. Может быть, Дейв ждет, что сэр Эдмунд вернется? Да нет, не настолько же он наивен! Должно быть, решил очаровать друзей сэра Эдмунда в надежде, что те замолвят за него словечко. Или просто любит карточные игры.

Так или иначе, теперь у нее есть возможность вздохнуть спокойно. Хоть на несколько минут избавиться от его испытующих взглядов, от которых внутри у нее что-то вздрагивает и по телу разливается странное тепло…

— Прошу извинить, если я окажусь неловким, — проговорил Дейв, садясь за стол и принимаясь — очень ловко, надо сказать, — тасовать карты.

Грейс стояла у стола, словно пришитая, не в силах оторвать взгляд от сильных, с длинными гибкими пальцами рук Дейва.

— Вы что-то хотели мне сказать, Грейс? — спросил он, обернувшись к ней.

Грейс замотала головой. Господи, что это с ней — пялится на него, словно девчонка-школьница на своего кумира!

— Нет-нет, я иду в бар.

— Желаю хорошо провести время, — отозвался Дейв, начиная сдавать. — Я долго не задержусь.

— Не беспокойтесь из-за меня… — пролепетала Грейс и почти бегом бросилась прочь из зала.

«Желаю хорошо провести время!» — подумать только! А утром угощал ее оладьями! К чему все это? Что он хочет доказать?

При мысли о Джози и ее маленьком сыне у Грейс болезненно сжалось сердце. Она и сама мечтала о детях — но Грегори Бенедикт разрушил ее мечты. Никогда она не решилась бы родить ребенка от эгоистичного и жестокого мужчины.

Час спустя Грейс потягивала имбирный эль в баре — одна. Джози со своим малышом уже ушла — она торопилась на прием к педиатру. Грейс не хотела возвращаться в зал — если Дейву она нужна, пусть сам за ней спустится.

— Ну что ж, я выиграл.

Подняв глаза, Грейс обнаружила перед собой того самого человека, которого меньше всего хотела видеть. Сейчас он казался еще выше — если только такое возможно, и, к величайшему ее неудовольствию, выглядел просто сногсшибательно. Ширина плеч, длина ресниц, чеканная линия высоких скул — все вместе заставило ее затаить дыхание и поспешно опустить глаза.

— Что вы выиграли?

Он молча сел напротив, не спуская с Грейс внимательного взгляда.

К столику подлетела официантка.

— Что желаете, сэр?

— Кофе, — ответил Дейв, затем повернулся к Грейс. — Выиграл десять пенсов. — И он рассмеялся — глубоким, бархатистым, странно обаятельным смехом, от которого по спине у Грейс пробежала непрошенная жаркая волна. — Ветераны британского бизнеса осторожны в делах, но удивительно любят рисковать в покере.

Грейс невольно нахмурилась, вспомнив, какой страстью к картам пылал ее покойный муж. Только после его гибели она узнала, что Грег проиграл весь свой доверительный фонд.

И это — не единственный пример его расточительности. Грег щедро вкладывал деньги в ее дело — ах, если бы Грейс знала, что ради этого он заложил семейный особняк! Самое обидное — теперь она понимала, что Грег помогал ей не из любви, не потому, что действительно заботился о ее карьере. Нет, он удовлетворял свое тщеславие и жажду власти. Ему хотелось, чтобы жена зависела от него во всем. В своем ослеплении он воображал, что будет жить вечно, — но погиб, оставив Грейс по уши в долгах…

— Да я пошутил! — Дейв усмехнулся. Чему он радуется? — удивленно подумала она.

Ведь ничего не вышло — с сэром Эдмундом он гак и не поговорил!

— Я поняла. Просто шутка несмешная. — Она отпила эля. — Поздравляю с выигрышем. Кто бы мог подумать, что деньги для вас так много значат! Однако, мне кажется, сегодня вы собирались не сражаться в покер, а налаживать контакт с моим свекром.

Официантка поставила перед Дейвом дымящуюся чашку с кофе.

- Сливки, сахар?

- Ничего не надо, спасибо, — ответил он, не отрывая взгляда от лица Грейс. — Да, именно это я и собирался делать.

Он отпил кофе, глядя на Грейс поверх чашки, и от его пристального, испытующего взгляда по позвоночнику у нее пробежал неприятный холодок. Какого черта он все время так на нее смотрит — словно безмолвно спрашивает о чем-то?

— Я надеялся, что вы лучше себя проявите. На угрозу, прозвучавшую в его голосе, Грейс предпочла не обратить внимания.

— Я предупреждала, что так и будет. Нам еще повезло, что он не выплеснул на нас свой бренди.

— Бренди он забрал с собой. — Дейв выразительно поднял брови. — При том, что уже был, как говорится, сильно под градусом.

Этого Грейс не могла отрицать.

— Я видела. — Она рассеянно провела пальцем по боку хрустальной вазы, в которой стояла прекрасная алая роза. — Раньше он так не пил.

— Раньше он вообще вел себя совсем иначе.

Грейс отвернулась и невидящим взором уставилась в окно, на заснеженное поле для гольфа.

— Значит, вам случалось плакать из-за Грега? Она резко обернулась, уверенная, что ослышалась.

— Что вы сказали?

Дейв передвинул стул, чтобы лучше видеть ее лицо. Колени их под столом соприкоснулись, и Грейс поспешно отодвинулась.

— Майк мне сказал, что Грегори вас оби жал и что вы из-за него плакали, — тихо, доверительно продолжал он. — Он кое-что мне рассказал о вас и о вашем покойном муже.

Острая боль унизительных воспоминаний пронзила Грейс; она крепко зажмурилась — а когда открыла глаза, лицо Дейва было непроницаемым и бесстрастным.

- Собрав в кулак волю, Грейс процедила ледяным тоном:

— Я не собираюсь обсуждать с вами свою семейную жизнь.

Дейв облокотился о стол и подался к ней.

— Знаете, маленький Майк вас очень любит. — Понизив голос, он добавил: — Мальчик предупредил меня, чтобы я не смел вас обижать, как мистер Грегори.

Смущенная тем, что Дейв с Майком говорили о ней, Грейс отвела глаза, невидящим взором следя за скользящей между столиками официанткой.

— Он вас бил?

— Нет! — вскинув голову, выпалила Грейс. Грег действительно ни разу ее не ударил — не успел. Но Грейс понимала, что рукоприкладства не миновать. Вот почему она собирала чемоданы в тот страшный день.

— Я сказала, я не хочу обсуждать…

— Это из-за него вы со мной сражаетесь? Не хотите, чтобы вас снова унижал мужчина?

Грейс смерила Дейва уничтожающим взглядом. Не подействовало. Он не смутился, не опустил глаз — продолжал все так же спокойно и испытующе смотреть ей в лицо. Она подыскивала слова, способные поколебать его непрошибаемую самоуверенность, прекратить этот унизительный допрос, но с каждым мгновением все яснее понимала, что таких слов не существует.

— Мистер Бертон, все гораздо проще. Я с вами сражаюсь, как вы выразились, из-за того, что вы мне не нравитесь.

— Это вы так говорите. — Губы его изогнулись в обманчивой улыбке, но глаза оставались холодными как лед. — По счастью, о многом я не прошу. Но хотя бы притворитесь, что я вам не слишком противен.

Заметив улыбку Дейва, посторонний наблюдатель мог бы подумать, что он расхваливает ее красоту! Грейс напряглась в поисках уничтожающего ответа — но, как назло, ничего не приходило на ум. Почему улыбка Дейва Бертона — даже натянутая и циничная — лишает ее способности думать?

— Значит, будем считать, что плакали вы от счастья? — поинтересовался он.

Грейс неохотно признала, что, возможно, отчасти Дейв и прав. Ее враждебность к Дейву в какой-то мере связана с унижениями, перенесенными от Грета. Она поклялась, что никогда больше ни одному мужчине не позволит вытирать об себя ноги, — и тут, как на грех появляется блистательный пират из Калифорнии и начинает распоряжаться ее жизнью! Не удивительно, что, как он ни старается ее за добрить, при каждой встрече между ними буквально искры летят.