Узница "Волчьего логова"

Он посмотрел на нее с изрядной долей насмешки.

– Верно. Поговорим об этом чуть позже. Пойду переоденусь и потом зайду к тебе.

Наконец Сара осталась наедине с самой собой. Она с радостью приняла расслабляющий душ, надеясь снять напряжение, а заодно представив себе, что смывает грязь от общения с Гейбом. Надо смыть все неприятные воспоминания об этой прогулке.

Энергично вытерлась полотенцем и с облегчением посмотрела на себя в зеркало. Так-то лучше!

Вернувшись в комнату, Сара направилась к платяному шкафу с твердым намерением выбрать подходящий наряд на вечер. Сегодня она точно не будет надевать ничего соблазнительного. Скромная блузка и просторные брюки – вот и все.

Теперь у него не будет никаких любовных поползновений. Скучней она еще не выглядела!

Причесавшись, она забрала волосы назад и села за рабочий стол, начав делать пометки в рабочей тетради.

Громкий стук в дверь заставил ее оторваться от записей. Она отложила ручку и подошла к двери, уговаривая себя немного успокоиться и давая себе слово держаться с Гейбом как можно более холодно и не позволять ему даже дотрагиваться до нее.

Однако вместо его внушительной фигуры в дверном проеме возникла женщина, которую она никогда не ожидала здесь увидеть. Мария! От удивления Сара буквально лишилась дара речи.

Пожилая дама радушно улыбнулась ей и на ломаном английском языке произнесла:

– Так вы приехать здесь! Это очень хорошо.

Как объяснить искреннюю радость Марии от их встречи? – гадала Сара. Ведь получается, что эта женщина украла ожерелье, но, тем не менее, как ни в чем не бывало, приходит и разговаривает с ней! Сара не знала, что и думать...

– И почему же это хорошо? – наконец смогла вымолвить Сара.

– Потому что ты вернулась, – невпопад ответила Мария, выходя из комнаты.

Сара вышла вслед за ней в коридор и закрыла за собой дверь.

– Но Гейб...

– Он говорил про дизайн, я знаю, – пожала плечами Мария. – Ты хочешь увидеть комнаты? Иди за мной. Я покажу.

Мария безостановочно болтала все время, пока проводила эту странную экскурсию по замку, и Сара поняла: женщина не чувствует за собой абсолютно никакой вины.

Сара решила помолчать и попытаться лучше разобраться в ситуации. У нее складывалось впечатление, что пожилая женщина не ощущала к ней ни малейшей неприязни.

Более того, она будто и не знала о подозрениях свого хозяина и откровенно наслаждалась ролью гида – показывала великолепные виды из окон, рассказывала Саре истории о людях, которые когда-то жили в замке, старые истории времен гражданской войны.

А про Гейба она говорила с нескрываемой любовью:

– Он такой замечательный. Его давно все любить в долине. Настоящий мужчина! Настоящий хозяин. Его дед мог бы гордиться им.

Мария улыбалась. Но Сара так и не могла выдавить из себя улыбки. Хотя бы и официальной. Неужели Мария считает, что Сара ничего не знает о событиях годовой давности?

Наконец девушка не выдержала и задала вопрос напрямик:

– Мария, зачем ты взяла ожерелье? – Говоря это, она внимательно наблюдала за тем, какое действие произведут эти слова на служанку. Но ни один мускул не дрогнул на лице той. Неудовлетворенная Сара продолжала: – Ты ведь должна понимать, как сильно Гейб хочет вернуть его. Если ты так любишь хозяина, как говоришь, то почему не вернешь ему драгоценность?

Пожав плечами, Мария спокойно сказала:

– Теперь ты здесь.

Прервав ее допрос, в их разговор вмешался неожиданно откуда появившийся Гейб:

– Довольно. Спасибо, Мария. Я сам продолжу экскурсию по замку для нашей гостьи.

Это было сказано с убийственной холодностью, от которой кровь застыла в жилах у Сары.

Служанка вежливо улыбнулась ему, потом Саре и покинула комнату.

Гейб резко повернулся к Саре.

– Оставь ее в покое, слышишь? – приказал он, чеканя каждое слово. – Это дело касается только нас с тобой. Я не хочу, чтобы ты оскорбляла Марию в моем доме.

– А что она тут делает вообще?

– Работает, – ответил он и пожал плечами. – Я попросил слугу помочь тебе, но Мария решила, что будет лучше, если это сделает она.

К горлу Сары подкатила тошнота. Едва справившись с ней, она обреченно заявила:

– В конце концов, все это неважно. Я закончила первый этап работы: осмотрела все помещения. Теперь мне нужно вернуться к себе в комнату и поразмышлять над увиденным.

– Но ты же не знаешь, чего я хочу, – возразил Гейб.

Сара внутренне вздрогнула: ей очень не хотелось находиться с ним долгое время рядом. Она бросила беглый взгляд на обстановку комнаты: ужасающая мешанина мебели под стиль времен Людовика Пятого и Викторианской эпохи.

– Все что угодно будет лучше этого, – заявила она тоном знатока.

Ему пришлось с ней согласиться, но он все равно открыл перед ней дверь, пропуская ее вперед.

– Хорошо, – сказал он. – Но все равно пойдем в кабинет и там обсудим, что и как нужно делать.

Его кабинет, по сравнению с предыдущим стилевым безобразием, явился для Сары бальзамом на душу. Отделанные современным панельным материалом стены светились теплым золотом, а камин в стиле Возрождения идеально гармонировал с готического стиля шкафом.

– Замечательно! Оформление подобрано со вкусом, – внимательно осмотрев комнату, вынесла свой вердикт Сара и кивнула в сторону висевшей на стене картины, на которой был изображен еще один предок Гейба. – И портрет тот смотрится вполне уместно.

Мужчина жестом предложил ей присесть в шикарное кресло.

– Его звали Алекс. Он был первым принцем Илларии из нашего рода. А в коридоре до сих пор стоят его доспехи, – сказал он.

– Так значит, до вас тут жили другие?

– Алекс убил на поединке своего предшественника, а потом силой заставил жениться его жену на себе, – произнес он с каменным выражением лица.

– Какой восхитительный способ жениться! – всплеснула руками Сара.

– Если верить историкам, это был счастливый брак, – возразил Гейб.

– Надо думать! Лучше жить с нелюбимым мужем, чем умереть, – процедила сквозь зубы Сара в ответ.

Он отрицательно покачал головой.

– Ее бы не убили. У нее был выбор: или выйти замуж, или уйти в монастырь. А если судить по тому, что рассказывает о ней семейное предание, можно сделать вывод, что она ненавидела монашескую жизнь. У них с Алексом было восемь детей, и нет никаких сведений о том, что хозяин дома завел потом хотя бы одну любовницу.

В этот момент в комнату вошел Вебстер, держа в руках поднос с дымящимися чашечками кофе. Слава богу, что не Мария!

– Будешь? – спросил ее Гейб, когда слуга удалился.

Кофе как раз то, что ей надо. Она благодарно приняла у него чашку, налила туда молока и стала пить, не обращая внимания на маленькие пирожные, которые тоже лежали на подносе.

– Так ты хочешь, чтобы атмосфера в спальных комнатах была такой же? – спросила она. – Я задаю этот вопрос, потому что найти подобную мебель того периода будет не только очень сложно, но и обойдется в огромную сумму денег. Комоды и кровати эпохи Возрождения ценятся как музейные редкости.

Какая глупость! Нашла кому объяснять очевидные вещи, тут же подумала девушка. Ведь Гейб Консидайн, кузен принца Илларии, – преуспевающий делец и не нуждается в подобных советах. Наверняка он в курсе стоимости антиквариата.

Гейб откинулся на спинку стула и спокойно произнес:

– Я полностью доверяю твоему опыту и вкусу, делай, как тебе нравится.

Пораженная его словами, она не удержалась от вопроса.

– Но как ты можешь доверять человеку, чью работу ты никогда не видел? Нет, я обязательно покажу тебе свои эскизы, мы их подробно обсудим, и лишь затем я займусь отделкой комнат.

Неужели он даже не собирается оценивать ее будущий проект?

– Зачем тратить время попусту? – усмехнулся он в ответ. – Твоя одежда говорит мне достаточно о твоем великолепном вкусе. Уверен, что ты так же прекрасно выберешь стиль для оформления комнат.

Оскорбленная до глубины души, Сара сухо произнесла: