Медальон с бирюзой

Утром он увидел в окно, как она направилась на лыжах в сторону обрыва. У него в груди шевельнулось тревожное чувство, он решил дождаться ее возвращения, и дождался. Она вбежала в гостиницу и бросилась вверх по лестнице.

Позднее Джек увидел ее в вестибюле. Она сидела в углу, все в том же малиновом свитере, в котором ходила уже третий день. Ей как будто больше нечего было надеть. Но когда Лотта зацепила его лапой, даже не огорчилась.

Она пообещала покататься с ним на лыжах, но так и не спустилась вниз. Он ждал ее долго. Еще раз поднялся наверх и постоял около ее двери. Было слышно, как в номере передают по телевизору сводку погоды. Джек спустился вниз и позвонил из бара в ее номер. Бетти долго не брала трубку, потом ответила...

Джек повесил трубку. В самом деле, что он мог ей сказать?

Ночью он почти не спал, перед ним стояло лицо этой девушки со светлой кожей, широко расставленными голубыми глазами, коротким носиком, большим, созданным для веселого смеха ртом. Сейчас он вспомнил, что кончики этих губ были печально опущены вниз.

Утром, еще не решив, что собирается делать, он занял наблюдательный пост у окна. Лотта вопросительно смотрела на него, пытаясь угадать мысли хозяина.

Джек ругал себя за то, что не может ничего придумать лучше, чем просто дежурить у окна. Но его подозрения были настолько зыбкими, неопределенными, что предпринимать какие-то решительные действия было странно.

И все-таки он проглядел ее. Зазвонил телефон, и пока Джек разговаривал, она, должно быть, вышла. Некоторое время спустя к нему в дверь постучали. Это была вчерашняя горничная.

— Месье Моран, она минут пять назад вышла из гостиницы. Я ее видела. Она взяла лыжи и поехала в сторону леса!

Пожилая швейцарка смотрела на него в надежде, что эта информация его заинтересует. Он не поручал ей следить за Бетти. Джек торопливо вынул деньги.

— Благодарю вас. Что на ней надето?

— Светло-желтый костюм.

Джек схватил с вешалки свою куртку и, на ходу натягивая ее, быстро пошел по коридору к лестнице. Лотта следовала за ним, счастливая, что новый хозяин, к которому она еще продолжала присматриваться, но все больше и больше привязывалась, не оставил ее на этот раз в номере.

Джек выбежал на крыльцо, и в лицо ему полетели снежные хлопья. Снег валил так сильно, что окружающие предметы застилало белой завесой. Сумасшедшая девчонка! Что она задумала? Неужели он окажется прав? Нельзя терять ни минуты.

— Кажется, у тебя сегодня будет работа, — сказал он Лотте.

Снег пошел так сильно, что в нескольких шагах невозможно стало различить предметы. Холод усиливался, целые облака пушистого снега крутились в воздухе и не только ослепляли, но и мешали дышать. Бетти поняла, что теряет ориентацию в пространстве. Она уже не могла с уверенностью сказать, в какой стороне находится гостиница.

Она прошла еще немного вперед, неловкими от холода пальцами отстегнула крепления лыж и, проваливаясь в быстро нараставших сугробах, дошла до высокой ели и прислонилась к ней спиной.

Теперь оставалось только ждать. Ветер пронизывал насквозь, и она в невольном поиске укрытия отошла подальше в лесок. Но даже деревья уже не сдерживали ветер. Вязаные белые перчатки не спасали руки от холода. Бетти присела на корточки, сжалась в комок и закрыла глаза. Сейчас ее начнет клонить в сон, в ушах зазвенят колокольчики и перед глазами замелькают чудесные видения. Именно так описывают впечатления замерзающих в книгах. Она уснет и больше не проснется.

Ей стало жаль себя. Бедная одинокая девочка, которую не любил никто на свете. Кроме одного дедушки. Дедушка, встречай меня!

Впрочем, дедушка вряд ли будет доволен ее поступком. Она представила его строгое нахмуренное лицо. Когда он сердился, его прокуренные желтые усы смешно топорщились, но Бетти его ничуть не боялась. Впрочем, он не умел на нее сердиться по-настоящему. Она забиралась к нему на колени, обнимала за шею, и дедушкино, сердце таяло.

Но то, что она делает теперь... Простил бы он ее, понял бы? А если нет? Бедная Бетти, какую нелепую и никому не нужную жизнь она прожила. А может быть, все можно еще поправить?..

Ей вдруг привиделось, как будто она собиралась ехать к дедушке в гости. Вот она нажимает звонок, и дверь тихо приотворяется. На пороге стоит дедушка, вид у него бодрый, глаза веселые, в руке любимая трубка. Он смотрит на нее удивленно и хочет что-то сказать, но Бетти его опережает:

— Дедушка, меня предали, мне стало так тяжело и больно, что я сама устроила себе несчастный случай. Но ты ведь понимаешь меня, правда?

— Тому, что ты делаешь, нет оправдания, — отвечает дедушка с несвойственной ему суровостью. — Прости, дорогая, но я не могу тебя принять. Ты должна вернуться назад.

И закрывает перед ней дверь, из-за которой уже начал было изливаться золотисто-голубой восхитительный свет, и Бетти остается в полной темноте, совсем одна, и это уже НАВСЕГДА...

Бетти резко вздрогнула и открыла глаза. Снег ледяными иглами впивался ей в лицо, за воротник стекали холодные струйки. Пальцев на руках она почти не чувствовала и принялась изо всех сил растирать их. Эти онемевшие пальцы не на шутку испугали ее. Отморозить пальцы — это тоже навсегда? Кажется, отмороженные конечности ампутируют?

И вдруг ее охватил такой страх, что зашевелились волосы на затылке и, несмотря на ледяной холод, сделалось жарко. Что она натворила? Ведь еще немного, и она заснет снова и уже не проснется. Нет-нет, она не хочет этого, не хочет. Надо выбираться отсюда!

Бетти попыталась подняться на ноги и поняла, что окоченевшие ноги ее не слушаются. Она отчаянно принялась растирать их и сумела сделать несколько шагов, проваливаясь в глубоком снегу. Но куда идти? Несколько окружавших ее деревьев — вот и все, что мог различить глаз. Она прошла еще вперед и натолкнулась на что-то. Нагнулась и пошарила руками в снегу. Оказалось, это ее собственные лыжи, которые уже успело засыпать снегом. Значит, надо идти в сторону, противоположную той, куда указывают кончики лыж.

Нацепив лыжи, она побрела вверх по склону. Ветер был такой сильный, что Бетти задыхалась. Вдруг налетевший порыв сбил ее с ног, она упала и с ужасом поняла, что не дойдет до гостиницы. По ее щекам побежали слезы. Никто не видел, как она уходила, и ее не станут искать. Найдут только завтра, когда стихнет пурга. Замерзшую, заледенелую... Нет, нет, я хочу жить. Дедушка, помоги!

Она отчаянно барахталась в снегу, пытаясь встать. И тут до ее ушей долетел громкий собачий лай. Впереди что-то мелькнуло, и в следующую секунду перед ней возникла лохматая собачья голова. Горячий язык облизал ей лицо. Это была Лотта!

— Лотта! Помоги мне, — забормотала Бетти, цепляясь за ошейник собаки.

Собака вытянула ее из сугроба и снова принялась вылизывать ей лицо. Бетти обняла ее за шею. Собака была такая теплая, что руки у нее немного отогрелись. Лыжи мешали, и она стала отстегивать крепления, но пальцы плохо слушались. Лотта отбежала немного в сторону и принялась громко лаять. Паника отпустила Бетти. Если Лотта здесь, значит, Джек где-то рядом...

4

Ветер завывал так громко, что рокот аэросаней она услышала только тогда, когда Джек подъехал совсем близко. Она увидела, как он соскочил с сиденья. Лотта подбежала к нему, виляя хвостом, и снова вернулась к Бетти. Девушка попыталась встать, но он в два шага оказался рядом, и не успела она ничего сказать, как сильные руки подняли ее.

— Не слишком удачная погода для прогулки, — сердито сказал он, направляясь с Бетти на руках к аэросаням.

Бетти закрыла глаза. Ее охватило чувство покоя. Спасена! О ней позаботятся. Пусть он ругает ее, она заслужила это. Она заслужила гораздо худшее. Но только пусть он довезет ее до гостиницы, где она окажется в тепле и безопасности.

— Сможешь удержаться на сиденье? — спросил Джек, ставя ее на ноги.