Я выбираю его!

Челси рассмеялась, затем внезапно посерьезнела:

— Что значит — любила?

Хелен посмотрела озадаченной девочке прямо в глаза:

— Я хочу кое о чем тебе поведать. Меня просили об этом не распространяться, но я считаю, ты должна знать. Мне жаль, Челси, но придется сказать правду. Габриэла умерла.

Челси глотнула воздуха, широко раскрыв рот. Хелен подалась вперед и взяла ее за руку.

— Как? Когда?.. — наконец выдавила девочка, ее глаза наполнялись слезами.

— В марте. Мы были в Германии, и ее отвезли в больницу. Она потеряла много крови, ее не удалось спасти…

Хелен опустила голову, боясь потерять над собой контроль от горя.

— Это была авария? Автомобильная?

Увидев Челси плачущей, Хелен лишь кивнула.

«Прости меня за эту ложь во спасение, — подумала она. — Но ты знаешь, что это необходимо».

Мучительно рыдая, Челси вдруг бросилась к ней. Они сидели, обнявшись. Хелен сдерживала слезы по сестре, смерть которой не могла обнародовать. Челси оплакивала потерю подруги.

Наконец Челси отстранилась от Хелен, застенчиво вытирая щеки. Хелен протянула ей носовой платок и улыбнулась:

— Извини, что не сказала тебе раньше.

— Все в порядке.

Челси ссутулилась, зажала руки между коленей и наклонилась вперед.

Хелен принялась собирать тарелки и чашки, давая Челси возможность успокоиться.

— Я скучаю по ней, — внезапно сказала Челси.

Хелен кивнула:

— Да, я тоже.

— Она… Только ей я говорила об этом.

Хелен обратила все свое внимание на девочку:

— О чем?

— Об этом. — Челси пожала плечами и посмотрела на аккуратно сложенные тарелки. Взяв стакан с соком, она засунула соломинку в рот. — О том, чего я хотела от жизни. О местах, куда я хотела бы поехать. Габриэла была в стольких странах!

Хелен улыбнулась:

— Она любила путешествовать. Хвасталась, что была везде, кроме Аляски и Северного полюса.

— Да. — Челси улыбнулась в ответ. — Она была роскошной, но не вульгарной. У нее всегда было для меня время. — Она наклонила голову, изучая Хелен. — Как и у тебя.

На душе у Хелен потеплело.

— Спасибо.

Когда Челси замерла и подняла глаза, Хелен проследила за ее взглядом и увидела тень за стеклянной стеной. Секунду спустя дверь решительно открыл Алекс.

— Половина десятого, — сказал он, глядя на них обеих, стоя в дверях.

— Конечно, — ответила Хелен, допивая кофе и ставя чашку на поднос.

Алекс не двигался с места, засунув руки в карманы. Его непринужденное молчание контрастировало с его напряженной позой.

Хелен нахмурилась.

— Тебе что-то нужно? — наконец спросила она.

Алекс повернулся к Челси, которая невозмутимо пила сок через соломинку:

— Ты не должна быть на занятиях?

— Еще нет.

Он едва заметно нахмурился:

— Где мама?

— Не знаю, что-то смотрит по телевизору.

Челси взмахнула рукой.

— Почему бы тебе не пойти и не узнать, хочет ли она завтракать?

— Я думаю, она уже…

— Челси, выйди отсюда!

— Отлично! — Она схватила сумку, потом остановилась и многозначительно посмотрела на брата. — Я уже иду!

Улыбнувшись и кивнув Хелен, Челси выскочила из комнаты.

Губы Хелен дрогнули в улыбке, когда Алекс осторожно закрыл дверь:

— Как твоя… Белла?

— Отлично.

— Ей что-нибудь нужно?

Хелен улыбнулась:

— Кроме еды, сна, подгузников и короткого бодрствования? Нет. Ей всего лишь пять месяцев.

— Верно.

Хелен наклонила голову:

— Тебе было пятнадцать, когда родилась Челси?

Он кивнул:

— Но я редко ее видел. Она почти все время была с нянями и домработницами.

— Похоже, твоя мама из тех родителей, которые не любят возиться с детьми, — осмелилась сказать Хелен.

— Это была идея отца. В то время он искал инвесторов, ему нужна была жена рядом.

Очередное неблагоприятное замечание в адрес Уильяма Раша. Хелен и вообразить не могла, что не будет кормить, купать ребенка и делать все, от чего материнство становится постоянным, невиданным восторгом.

Вероятно, ее мысли выдали ее, потому что Алекс выгнул бровь в молчаливом вопросе.

Она перетасовала несколько документов и сложила их в аккуратную стопку.

— Я знаю многих женщин — они учились в школе, потом в университете, работали на престижных должностях, сосредоточившись на карьере. Они усердно трудились, еще усерднее развлекались, но по-прежнему ждали чего-то, что могло придать смысл их жизни. Великую страсть. — Она решительно прибирала на столе, на этот раз засовывая шариковые ручки в подставку. — Ребенок меняет жизнь. Я стала по-новому смотреть на вещи. — Она наконец подняла глаза, щеки слегка зарделись. — Но думаю, так чувствуют все матери.

Алекс ощутил на языке вкус отвращения к самому себе и быстро сглотнул. Как ему удалось смутить ее?

— Хорошие матери, по меньшей мере.

Она едва заметно ему улыбнулась, словно приходя в себя:

— Так ты хочешь увидеть, над чем я работаю?

Решительно кивнув, Алекс отодвинул стул и присел.

К счастью, она не упомянула про его резкий и невежливый уход в понедельник вечером.

Алекс был настолько уверен, что Хелен заодно с Карлосом, что даже не задумывался о ее возможной непричастности. Поэтому вчерашний день он провел, сопоставляя факты, затем вышел в Интернет и прочел последние газетные статьи.

От ярости и отвращения у него свело живот. Опубликовали очередную порцию лжи об Уильяме Раше, на этот раз о его «анонимной любовнице».

Алексу захотелось швырнуть монитор в угол. Вместо этого он выпил первосортного бурбона, затем швырнул бокал в патио, где он разлетелся на куски. Подбирая осколки, Алекс думал не о Карлосе, а о Хелен.

Никогда еще решение не давалось ему так тяжело.

Он почти воплотил свой план в действие, когда понял, что нуждается в ней. Хелен нужна ему как специалист-профессионал по связям с общественностью. Похоже, она понравилась Пам и Челси. Но теперь, обратив на Хелен все свое внимание, он почувствовал к ней иное желание. Его заводил запах ее тела, не давало покоя и то, как она воодушевлялась, работая. А когда Хелен улыбалась, на щеках у нее появлялись ямочки.

Прежде Алекс старался делать так, чтобы она улыбалась как можно чаще.

Итак, утечка информации в прессу поступает от Карлоса. Тем не менее у Хелен есть ребенок, которого она родила от другого мужчины…

«Почему мне не по себе при одной мысли о ней и безликом мужчине в ее кровати? Потому что… — Алекс стиснул зубы и уставился на расчеты, которые показывала ему Хелен, — она моя».

Его тело пронзило яростное собственническое ощущение, посылая ему горько-сладостное изнеможение. Он по-прежнему хотел эту женщину.

— Как видишь, расходы на декорации составят…

Она ахнула, когда он протянул руку к документам, но вместо этого схватил ее за руку.

Их взгляды встретились. Хелен округлила глаза, затем опустила длинные ресницы. Очарование ушло…

Секунду посмотрев на документы, он сказал:

— Так, давай выслушаем оставшуюся часть твоего плана.

Нервно сглотнув, Хелен начала:

— После вечеринки твоя мать предложила уделить внимание местному обществу. — Увидев его любопытствующий взгляд, она продолжила: — Она очень полюбила эту местность и действительно хочет помочь людям. Например, разработать школьную программу и вложить деньги в несколько благотворительных организаций.

— А ее работа в Канберре? Как это на нее повлияет?

— Алекс… — Хелен колебалась. — Разве она тебе не сказала?

— Не сказала о чем?

Покраснев, Хелен произнесла:

— Я думала, Пам тебе рассказала. Вчера мы разговаривали, и она…

— Не сказала о чем? — повторил Алекс.

Хелен нахмурилась:

— Она по-прежнему перечисляет деньги в те благотворительные организации, хотя ее исключили из правления.

Алекс сжал губы:

— Понятно.

— Пам хотела подать в отставку. Алекс, послушай меня! Она ненавидит политику, а после того как поползли слухи, она… Слушай, я не хочу встревать в ваши семейные дела…