Я сведу тебя с ума

— О да… дети приберегают ритуальное жертвоприношение на ночь в качестве милого маленького сюрприза.

— Не говорите чепухи! — озлобился он. — Если не можете с ними справиться, я позвоню в агентство и попрошу, чтобы прислали кого-нибудь другого.

Прекрасно! Именно об этом она и мечтает. Но как быть с репутацией Терезы? И самое главное, в тот же момент Беатрис вспомнила о своей нелегальной миссии.

— Меня не волнует, как ты это обстряпаешь, — сказал ей Джерри перед отъездом. — Но можешь быть спокойна, я всегда плачу по заслугам.

Ясно, что Джерри Куин и пальцем не шевельнет — ее выставят из Кроуфорда в первый же день. Сделав героическое усилие, Беатрис проглотила обиду.

— Детям всегда нужно время, чтобы привыкнуть к новому человеку, — вывернулась она и натянуто улыбнулась. — Я уверена, что все устроится и мы подружимся.

— Хотелось бы верить, — остывая, проворчал Ральф. — У меня нет времени, чтобы снова договариваться с агентством, и, откровенно говоря, есть более интересные занятия, чем торчать на вокзале, встречая и провожая гувернанток.

Остаток дня выдался крайне отвратительным. Беатрис еле сдерживалась. Несмотря на свое наплевательское отношение к ней, Ральф, похоже, устроил племянникам страшный нагоняй, когда обнаружилось, что она исчезла. И дети, разумеется, считали виноватой в этом ее. Во время еды они не скрывали своей враждебности, но, как только Ральф вернулся в свой кабинет, ее непримиримые враги куда-то исчезли. Это устраивало Беатрис. Несомненно, они разрабатывают план реванша, но сейчас ее беспокоило только одно — чтобы ночь прошла без приключений.

На следующее утро дела пошли чуть лучше. Ночью похолодало, и под скупыми лучами зимнего солнца земля сверкала инеем. За завтраком Ральф объявил, что за свою вчерашнюю проделку с Беатрис племянники должны вымыть его автомобиль. Дети капризно заныли, но Беатрис с удовлетворением заметила, что он не обращает на их протесты ни малейшего внимания. Скоро присмиревшее трио появилось во дворе, вооруженное губками, ведрами и шлангом. Небо заволокло тучами, и на улице стало совсем холодно.

Беатрис, мстительно усмехаясь, споласкивала тарелки. Так им и надо! — ликовала она. Наспех прибравшись в кухне, девушка вышла во двор, чтобы насладиться полным поражением своих недоброжелателей.

— Что-то работа не слишком спорится, — заметила она, обращаясь к Эндрю, который вяло протирал номер.

Взгляд, который этот щенок на нее бросил, не сулил ничего хорошего, но Беатрис не ожидала немедленного нападения. И когда Эндрю попросил Патрика бросить ему губку, она и не подумала посторониться…

Мокрая, грязная губка угодила ей прямо в шею, ледяные струйки воды поползли за ворот. На мгновение Беатрис задохнулась от шока.

— Извините! — лицемерно засуетился Патрик, а Софи и Эндрю захихикали.

— Почему… вы… вы…

Не отдавая себе отчета в происходящем, Беатрис схватила упавшую губку и бросила ее в старшего сорванца. Орудие мести со свистом угодило Патрику в самую физиономию, и он немедленно заревел. Это словно послужило сигналом. Губки вдруг полетели во все стороны на поле стихийной битвы. Беатрис схватила шланг и, торжествуя, обдала визжащего Патрика с ног до головы, а Софи и Эндрю предательски окатили ее в спину из большого пластмассового ведра.

Среди поднявшегося гвалта Беатрис начала со смехом гоняться за ними по всему двору, пока не оказалась прижатой к мокрому багажнику джипа. По команде Патрика ее подвергли безжалостной щекотке.

— О господи! Отпустите, слышите! Я сдаюсь!

Общее веселье было нарушено глухим звуком открывающейся двери. Ральф грозно появился на ступеньках, глядя на распоясавшуюся компанию.

— Что здесь происходит?

Его неодобрительный взгляд упал на Беатрис, которая, высвободившись от своих мучителей, нетвердо шагнула навстречу.

— Мы всего лишь приводили в порядок вашу машину, — объяснила она, едва сдерживая смех.

— Хорошенькое дельце… Получается, что теперь даже дома у меня не будет покоя! — взорвался Ральф. — Как же не стыдно… Посмотрите на себя, — продолжил он с неудовольствием. — Предполагалось, что вы будете присматривать за детьми, а не потворствовать их глупым играм.

У него был такой уморительно-серьезный вид, что Беатрис и ее собратья по несчастью не выдержали и дружно залились звонким хохотом.

— Простите, пожалуйста… мы не хотели… Правда, ребята? — Беатрис обняла прижавшихся к ней шалунов.

— Я рад, что вы находите это столь забавным, — сказал Ральф, слегка побледнев от уязвленного самолюбия.

— Но, мистер Маккензи, кажется, вы должны быть довольны, что мы хорошо проводим время, — заметила она. — Разве не так? — обратилась Беатрис за поддержкой к детям.

Проказники энергично закивали, но Ральф был далек от того, чтобы радоваться такому способу примирения, и выглядел еще более раздраженным, чем прежде.

— Пожалуйста, идите и развлекайтесь где-нибудь в другом месте, — сердито сказал он. — Я пытаюсь работать. В вашем распоряжении весь замок, неужели нужно поднимать шум прямо под окнами моего кабинета? И ради всего святого, переоденьте их, — приказал он Беатрис. — Мне вовсе не хочется огорчать сестру сообщением, что дети провели Рождество, подцепив простуду.

Строгая отповедь Ральфа объединила всех участников сражения, особенно когда Беатрис якобы случайно брызнула из шланга прямо ему под ноги. Взгляд, который бросил на нее Ральф, закрывая дверь, заставил ее пожалеть о своей выходке, но когда Беатрис повернулась к детям, их глаза сияли горячим восхищением. Несомненно, Ральф внушал племянникам благоговейный страх, но отныне она могла рассчитывать на их искреннюю симпатию.

— А теперь мы пойдем и переоденемся! — весело распорядилась девушка.

Сорванцы послушно проследовали в дом.

Снова начинался дождь. Вечная изморось, которая пытается превратиться в снег. Собирая губки и ведра, Беатрис тоскливо посмотрела на небо. Солнце ненадолго выглянуло на прощание и скрылось в набежавших низко зависнувших тучах. Ясное морозное утро, ознаменовавшееся неожиданным примирением с детьми, вызвало у нее почти рождественское настроение. И вот опять этот серо-коричневый полумрак…

Собрав детей в гостиной, она шутливо предложила им научиться играть в покер. Это была единственная карточная игра, которую Беатрис знала.

Когда Ральф застиг их на месте нового преступления, Патрик и Софи наперебой галдели около стола. Беатрис, чтобы создать подходящую атмосферу, опустила красные бархатные шторы, единственная лампочка освещала ее напряженный поединок с Эндрю.

— Что здесь происходит? — ядовито поинтересовался Ральф, но они только замахали руками в досаде на непрошеное вмешательство.

— Шшш… — укоризненно прижала пальчик к губам Софи.

Ральф застыл в нетерпеливом ожидании. Эндрю спровоцировал Беатрис на неверный ход и с пронзительным визгом ознаменовал свою победу.

— Что я вижу? Вы учите детей азартным играм… — Он искоса наблюдал, как Эндрю алчно сгребал со стола кучу спичек, которые символизировали деньги. — Вы не могли бы заняться чем-нибудь более полезным… например, приготовить ленч? — добавил Маккензи сурово, взглянув на часы. — Уже третий час.

— Беатрис отлично блефует! — восторженно заявил Эндрю, и Ральф на несколько секунд застыл, судорожно пытаясь обрести дыхание, будто рыба, оказавшаяся на берегу.

— Меня это совсем не удивляет, — подавив гнев, вымолвил он.

Собрав карты, Беатрис гордо вскинула подбородок.

— Я займусь ленчем, — с достоинством объявила она.

Шумной стайкой дети, естественно, последовали за ней на кухню.

— Наша Беатрис совсем не похожа на гувернанток, которые были раньше, — произнес Патрик с видом человека, делающего величайший комплимент.

Она огляделась вокруг и, убедившись, что Ральфа нет поблизости, поманила их и приложила палец к губам.

— Вы умеете хранить тайны?

Три головки разом кивнули.

— Я не настоящая гувернантка, — таинственно сообщила девушка. — Я секретный агент спецслужб, засланный в замок Кроуфорд.