Забавная игра

Грег «подтанцевал» ее к большому портрету в углу залы. Почувствовав, что его рука уже не обнимает ее талию, Сандра ощутила укол разочарования. Неужели я попалась? — с ужасом подумала она.

— Портрет, который произвел на вас столь сильное впечатление, Карл I подарил моему пра-пра-пра… — вечно сбиваюсь со счета — короче, моему предку, Эдмунду Мортимеру, графу Рэдклифу. Лорд Эдмунд был беззаветно предан его величеству и даже рискнул поддержать короля во время войны с Кромвелем. В результате потерял все свое состояние и вынужден был, как и многие другие дворяне, бежать в Европу.

Сандра с любопытством взглянула на портрет и содрогнулась. Со старинного, испещренного трещинками холста на нее смотрело бледное лицо с ястребиным носом и близко посаженными серыми глазами, обдававшими высокомерным холодом. Если бы не длинный завитой парик и старинный камзол, скромно расшитый серебром, она поклялась бы, что человек на портрете не кто иной, как нынешний граф Рэдклиф.

— Вылитое «ваше сиятельство», — ядовито сказала Сандра.

От романтического настроения не осталось и следа, вспомнилась язвительная усмешка Грега.

— А, я вижу, вы еще не успокоились, — рассмеялся он. — Нельзя быть такой злопамятной, от этого портится цвет лица. Любопытно, что вы сразу заметили сходство. Их даже зовут одинаково. Но дело не в этом. Мой предок был одним из образованнейших людей своего времени, алхимик, знаток философии и истории, ценитель искусств. Однако уже поздно. Нас ждут. Его сиятельство не любит, когда опаздывают к ужину.

Сандра кивнула. Она твердо решила быть настороже.

Вопреки ожиданию Сандры, в курительной комнате было еще три человека кроме самого графа. Одного из них она уже знала. Барнс, дворецкий, замер у двери в ожидании распоряжений. По его подчеркнуто бесстрастному взгляду и по тому, как все замолчали, когда молодые люди вошли в комнату, она поняла, что говорили о ней.

Итак, незнакомых было двое, мужчина и женщина. Сандра безошибочно определила в них супружескую пару. Среднего роста лысоватый мужчина с явно намечающимся брюшком вольготно развалился в кресле. Женщина, эффектная шатенка лет сорока, с маленькой головой на длинной жилистой шее, лениво курила сигарету в тонком мундштуке. Вся она, длинная, извивающаяся, была похожа на змею. Сандре даже на секунду показалось, что меж тонких, ярко накрашенных красным губ мелькнул раздвоенный язычок. Сверкающее изумрудное платье с разрезом вдоль ноги довершало эффект.

В их обществе Сандра почувствовала себя замухрышкой. Ее простенький фисташковый костюм составлял убийственный контраст с элегантной одеждой этих людей.

Грег представил ее гостям, мистеру и миссис Марч, Джеймсу и Синтии. Марч оказался владельцем компании, которая только что завершила работы по реставрации Египетского зала, где им и предстояло сегодня отобедать.

— Извините, что задержали вас, — сказал Грег. — Мы с мисс Финчли осматривали дом и слегка увлеклись.

— А, теперь мне понятно, почему мисс Финчли не успела переодеться к ужину, — заметила миссис Марч, поигрывая изумрудным браслетом, окольцевавшим ее левую кисть. — Но ничего, мы столько ждали, подождем еще немного.

— Благодарю вас, я готова, — выдавила из себя Сандра.

— Ну что ж, если мисс Финчли готова, можем начинать. — И граф Рэдклиф, предложив руку миссис Марч, прошествовал с ней к дверям, на ходу сделав знак Барнсу.

Потолок и часть стен обеденного зала были расписаны в древнеегипетском стиле, отсюда и название. Вдоль стен, облицованных желтым египетским мрамором, располагались тонкие колонны, поддерживаемые искусно вырезанными из черного камня сфинксами. На верхушках колонн пылали факелы, других светильников в зале не было.

— Прошу обратить внимание на факелы, — сказал Рэдклиф, когда смолкли восхищенные возгласы. — Идея целиком принадлежит Марчу. На самом деле это всего лишь лоскутки шелка, которые колеблются от направленной струи воздуха. Внутри колонн встроены крошечные вентиляторы, а подсветка создает полную иллюзию огня.

— Восхитительно! — экзальтированно воскликнула миссис Марч. — Чувствуешь себя как внутри египетской пирамиды.

— Так и было задумано, — самодовольно улыбнулся ее супруг.

— Этот зал, единственный в своем роде, стал данью моде на все египетское после знаменитого похода Наполеона, — продолжал Рэдклиф. — Его неоднократно переделывали.

— Мои люди отмыли не меньше десяти слоев краски, пока не добрались до мраморной облицовки, — заметил Марч.

— Великолепная работа. Теперь придется переиздавать путеводитель по Лайм-Парку, чтобы включить в него Египетский зал. Вы вгоняете меня в дополнительные расходы, Джеймс.

Сандра впервые увидела, как улыбается Рэдклиф: словно улыбнулась мумия. Брр!

— Ты единственный, кто не высказал своего мнения, Грегори, — обратился граф к сыну. Мнение Сандры его, естественно, не интересовало. — Тебе нравится?

— Ну, если забыть, что пирамида — это гробница, а обедать в гробнице не очень приятно, то впечатляет.

Рэдклиф раздраженно передернул плечами.

— А что скажет молчаливая мисс Финчли? — кокетливо прожурчала миссис Марч. В приглушенном свете фальшивых факелов она выглядела гораздо моложе и знала это.

— Очень удачное щадящее освещение, — ответила Сандра.

По окаменевшему лицу миссис Марч она поняла, что стрела попала в цель. Хорошенькие здесь устраивают обеды. Больше похоже на дуэль, не расслабишься. И как у них только кусок в горло лезет? Впрочем, у аристократов свои причуды.

Когда все расселись, в дверях появился Барнс, а за ним лакеи с подносами, уставленными разнообразной снедью. Еда была превосходна, вино великолепно, но Сандра не чувствовала вкуса. Мрачный зал в красных сполохах факелов, носившееся в воздухе напряжение, колючие взгляды, лишь слегка задрапированные светскими манерами, тягостно действовали на нее. Она уткнулась в тарелку, стараясь не смотреть на этих разодетых, уверенных в себе людей, которые подчеркнуто игнорируют ее.

Грегори, сидящий визави, время от времени посматривал на нее. Он развлекал публику рассказами о своей лондонской жизни и делал это так красочно и ярко, что сразу же стал центром внимания. Грег привык, что обычно слушают только его, и получал от этого удовольствие, но сейчас ему явно чего-то не хватало. Он не сразу понял, чего именно. Улыбки на лице Сандры, от которой освещается все лицо и в глазах пляшут озорные искорки. Куда подевались ее живость, темперамент? Хм, а как красиво блестят ее волосы в красном свете факелов, совсем как старое золото. Грег вспомнил, как она дрожала в его объятиях в бальном зале, как нежно розовела ее бархатистая щечка. Если бы он поцеловал ее тогда, сопротивления бы не встретил. Надо ее расшевелить.

— Александра, вы ведь тоже были на последнем дефиле Теда Димаджо? — обратился он к ней. — Что скажете?

Сандра удивленно подняла глаза. Грег впервые назвал ее по имени, и ей понравилось, как оно прозвучало в его устах. Грег улыбнулся и заговорщицки подмигнул. Сандра поняла, что это продолжение его игры. Ему зачем-то нужно, чтобы отец думал, будто между ними существуют какие-то отношения. Что ж, пусть. Она судорожно припоминала рассказы Бада.

— О, было очень смешно. Тед называет свою новую коллекцию концептуальной. На мой взгляд, суть концепции состоит в невероятном количестве голых задниц на кубический дюйм пространства. С таким же успехом можно сходить и в стриптиз-бар. Публика, впрочем, визжала от восторга, так что Тед своего добился. Даже здесь, — она обвела глазами присутствующих, — говорят о нем.

— Вы несправедливы к Теду! — вполне натурально запротестовал Грег. — Он пытается разгадать тайну женщины.

— Пытаться-то можно. Но вряд ли тайна женщины в ее ягодицах. Вспомните античную статую Афродиты Каллиппига, что в переводе с греческого означает «Прекраснозадая». Скульптор раздел ее до нитки, но тайна осталась. На то она и тайна. Не возникает желания потискать богиню за обнаженные места. А на дефиле Теда, по-моему, у всех руки чесались. Не так ли? — И она насмешливо посмотрела на Грега.