Встреча в пустыне

Гленда Сандерс

Встреча в пустыне

Глава первая

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь…

Какие липучие искусственные цветы, подумала Кили Оуэне и приписала свою неожиданную мелочность взвинченным нервам. Надо было сосредоточиться на брачной церемонии, но все происходящее казалось ей нереальным. Из-за стен доносилось бесконечное «По пути в часовню», придавая событию грубый торгашеский дух. Она всегда мечтала о венчании при свечах в сельском храме, а вовсе не о такой церемонии — среди бела дня в Лас-Вегасе, в изукрашенной, словно пряник, церкви.

— …чтобы соединить этого мужчину… Кили посмотрела на жениха и постаралась настроиться на торжественный лад. Рядом с ней стоит Трой Митчел, парень, при виде которого женские сердца бьются сильнее. Разве важно, где это происходит?

— …священными узами брака.

У Троя поверх узла галстука колыхнулось адамово яблоко. Вчера ему пришлось много выпить, но глубина, заключенная в слове «брак», так и не открылась ему. Трой говорил, что браки совершаются по оплошке. Интересно, от кого он это услышал? Кили знала, что сам Трой, не умеет играть словами, поскольку он человек действия, а не мысли.

— Согласны ли вы… Келли Оуэне…

— Кили, — машинально поправила Кили и тут же вспыхнула от смущения: все уставились на нее так, будто она нарушила приличия. — Не Келли, а Кили, — твердо повторила она.

Она собирается проделать это один раз в жизни, и будь она проклята, если позволит коверкать свое имя!

— Согласны ли вы, Кили, взять в законные мужья Троя Митчела?

Кили открыла рот, но не издала ни звука.

— Традиционные ответы: «да» или «да, согласна».

Кили чувствовала, что все ждут ее ответа, атмосфера была пропитана ожиданием, но слова застревали в горле.

— Начнем еще раз. Согласны ли вы, Кили, взять этого мужчину, Троя…

Она опять поглядела на Троя. Он стоял, покачиваясь, осклабившись петушиной улыбкой. Вчера он слишком много выпил.

— Нет! — сказала она с горячностью, которой сама не ожидала. — Нет. Не согласна. Не могу. Не хочу…

Трой выругался.

— Ты что, спятила? Ты же больше года донимала меня, чтобы мы поженились.

Кили прижала руку к его ангелоподобному лицу.

— Трой, ты не хочешь на мне жениться.

— Черт побери, Кили, я же пришел. Чего тебе еще надо?

— Мне надо такого мужчину, которому не придется напиваться, чтобы решиться на брак.

— Я не напивался. Мы просто немного отметили это дело.

— Из-за того, что выиграли пять тысяч долларов в автомате, не женятся. Женятся потому, что любят и хотят построить общую жизнь.

— Брось, Кили. Мы прожили вместе несколько месяцев. Можно сказать, мы уже женаты. — Трой произнес это с таким выражением, как «мы уже умерли», и, будь он трезв, он так и воспринял бы свою свадьбу. — Ты моя женщина, — сказал он, бессознательно включив обаяние, которое не раз помогало ему добиваться своего.

— Нет, Трой. Я не женщина твоя, я твоя обуза. — Он ей часто это говорил. — А ты, Трой, не мужчина, ты никогда не выберешься из шалопайства. — У нее по щеке сползла слеза: она оплакивала свои мечты.

Впервые Кили встретила Троя студенткой, только что приехавшей из провинции, с сияющими, как звезды, глазами. Трой казался ей Божеством Большого Города — мужественный, красивый, обаятельный. Когда он заметил ее, она затрепетала, когда выбрал — пришла в замешательство. Они стали любовниками: Кили перебралась к нему, вместе со своими мечтами о доме, семье, о любви.

— Я всегда буду любить тебя, Трой. — Она коснулась пальцами его щеки. — Я дорожу тем временем, что мы были вместе. Но мы взяли от него все, что можно, и пытаться взять больше, было бы ошибкой.

Лицо Троя исказила мерзкая гримаса.

— Ах, ты!.. — полился поток унизительных характеристик. Он с пьяной неуклюжестью толкнул ее.

Хотя Кили понимала, что это пьяный бред, ужасные слова шипами вонзались в сердце — она швырнула букет под ноги Трою.

— Спасибо, что облегчил мне задачу!

Как ужаленная, она выскочила из церкви псевдовикторианского стиля, с искусственными цветами, плохой акустической системой и дешевыми электрическими свечками. Оказавшись на солнце, она испытала такое чувство свободы, как будто вырвалась из темницы после долгого заточения.

Собираясь с мыслями, она постояла на террасе с вычурной оградой. Что теперь? Отель далеко, засыпанная песком обочина шоссе, пробегающего перед церковью, выглядит отнюдь не приветливо, а туфли на «шпильках» не приспособлены для ходьбы.

Оглянувшись, она увидела через окно, что Троя окружили друзья. Вокруг них всегда были его друзья, и дурацкая поездка в Лас-Вегас не явилась исключением. Обращаться к ним — ничуть не лучше, чем идти на «шпильках» по песку: набьются впятером в машину, будут ее ругать за бессердечие — как она, ведьма, посмела обмануть Троя Митчела!..

Кили подошла к шоссе, оглядела длинную широкую песчаную обочину и вскинула голову. Она решилась. Если отправиться сейчас, можно засветло дойти до отеля. Глубоко вздохнув, Кили сделала первый шаг.

Идти по песку оказалось еще труднее, чем она предполагала. Кили попробовала ступать на носочках, но каблуки были слишком высокими и врезались в слежавшийся песок, как нож в масло. Ну почему она послушалась Троя и надела эти смехотворные туфли?!

Потому что он считает, что они сексуальны. Как и чулки с кружевным верхом, и перчатки без пальцев. Как это нелепое платье с кружевным лифом, V-образным вырезом на спине, мини-юбкой с рядами кружев. Отхватив джекпот, Трой прямо помешался, и она, как всегда, пыталась стать такой же дикой и безумной, как и он.

Так что ничего нового. Долгое время она подделывалась под сумасбродство Троя, стараясь убедить себя, что она так же безразлична к условностям, как и он. Сейчас она понимала, что не создана быть «дикой и безумной», как Трой. Они не подходили друг другу изначально. Она хотела собаку, он хотел годовой пропуск в бары и салоны на Черч-стрит; она думала о доме и ребенке, он думал о молодежном лагере на озере и о лыжных спусках. Она так старалась сохранить положение женщины Троя, что не хотела замечать правду.

Кили прошла всего несколько сот метров и больше уже не могла ни о чем думать. Положение ее было мучительно. Слепящее солнце жгло кожу, губы и рот спеклись от сухого воздуха пустыни, мелкие камушки набились в лаковые туфли, причиняя жуткую боль при каждом движении. Шляпка с вуалью, часть наряда невесты, с самого начала еле сидевшая на голове, теперь болталась из стороны в сторону и слабо защищала лицо от солнца.

Кили мрачно размышляла, хватит ли ее удар до захода солнца, или она свалится на краю дороги от обезвоживания, на поживу стае хищников, и тут резкий гудок заставил ее вздрогнуть. Она невольно повернулась к источнику шума.

Это была машина, взятая напрокат другом Троя. Приблизившись к Кили, она замедлила ход, и девушка остановилась, готовая махнуть рукой на гордость ради собственного спасения. Из двух неизбежных зол она решила выбрать меньшее. Но машина не остановилась. К стеклам длинных окон прижались наглые лица дружков Троя, их безобразный смех эхом отдавался в голове.

Еще одно унижение! Мало им того, что она бредет вдоль шоссе в подвенечном платье, напоминающем о борделе, так они еще и глумятся!

В другое время она бы разозлилась.

В другое время этот ничтожный эпизод стал бы анекдотом, который можно было бы рассказать на вечеринке. Но в этот момент Кили хотелось только одного — сесть и разрыдаться. Она бы так и сделала, имейся у нее в запасе слезы. Но женщина на грани обезвоживания не может рисковать ни единой каплей. Так, что она шла. И дымилась.

«Удача шепчет, потеря ее кричит» — пришла на ум одна из бабушкиных поговорок. У бабушки были поговорки на все случаи жизни.

Надо было слушаться бабушку, думала Кили. Она ее предупреждала: не жди добра от больших городов, не водись с разнузданными городскими жителями. Такими, как Трой Митчел — дерзкий красавец, отвергающий любые запреты, живущий под девизом «Лови момент». Обаятельный, непочтительный, он был воплощением свободы, о которой она мечтала, сидя на задней террасе доме, отрезанная от всего мира, раскинувшегося за пределами Лейксайда.