Превратности любви

Энджел Фогг

Превратности любви

Глава 1

Мягкий толчок – и шасси «Боинга» зашуршали по бетонному покрытию посадочной полосы, потом заскрипели тормоза, и аэробус замер.

Полет прошел гладко и ничем не отличался от предыдущих путешествий в Мельбурн – за последние пять лет их у прилетевшей девушки было немало. Ничем, кроме одного. Среди встречающих сегодня не будет ее мамы. Мать и дочь не обнимутся, не засмеются, радуясь друг другу, не будет веселых восклицаний, торопливого – давно не виделись! – разговора…

Глаза у нее защипало. Девушка зажмурилась, чтобы не расплакаться, стиснула зубы и безучастно уставилась в иллюминатор.

Какая это страшная несправедливость, что ее маму, очаровательную, добрую, энергичную женщину, настигла беспощадная болезнь! Редкая и, увы, как правило, скоротечная форма рака. Врачи давали самые печальные прогнозы. Получив ужасное известие, дочь бросила свою косметическую клинику и помчалась сюда.

Двигатели затихли, был подан трап, и пассажиры один за другим стали покидать авиалайнер. Двигаясь в этой веренице, прибывшая девушка не чувствовала, что многие останавливают на ней взгляд. Ярко-голубые легкие брюки и такого же тона блузка ладно облегали ее изящную фигурку, светло-пепельные волосы трепетали на ветру шелковыми прядями. Через несколько минут терминал был позади. Она направилась к ленте багажного конвейера, отыскивая среди чемоданов, саквояжей и ящиков свою сумку. Вдруг она явственно услышала свое имя.

Звучный голос с едва уловимым акцентом застал ее врасплох. Она с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть! Сердце замерло и тут же неистово заколотилось. И все же ей хватило нескольких секунд, чтобы принять независимый вид. Она спокойно повернулась на этот знакомый низкий голос и подняла глаза. Обладатель его стоял на расстоянии вытянутой руки.

Он был высок, строен, широк в плечах, что не скрывал, а эффектно подчеркивал безукоризненного покроя костюм. Точеное волевое лицо, пронзительные темно-серые глаза, густые черные волосы довершали портрет, который редкую женщину оставлял равнодушной. Миллионер, король известной финансово-промышленной корпорации, олицетворял собой богатство и власть, обладал прямо-таки гипнотическим влиянием на людей. Его боялись, ему завидовали, на него равнялись, за ним шли. Как всегда, непревзойденный, неотразимый, безжалостный и опасный, про себя подумала девушка и, здороваясь, выдавила улыбку.

Пять лет назад при встречах она бросалась к нему, принимала ласково-шутливый братский поцелуй и вступала в безобидный флирт, испытанное средство их общения, развлекавшее обоих. Но то было давно. Сейчас она стояла спокойно, глядела на него открыто и прямо, пряча настороженность и боль.

– Я думала, ты все еще в Перте.

Она увидела, как скользнула вверх его черная бровь, в глазах мелькнул упрек.

– Как и ты, я тут же передал дела заместителям и взял билет на ближайший рейс, – не без иронии сказал он. Лицо его, эта безразлично-вежливая маска, умело скрывало бурю эмоций.

– Не стоило встречать меня.

Он не ответил. К чему? Она – дочка любимой женщины его отца, она – златоглавый ангелочек, последняя радость старика, и в качестве таковой всегда будет пользоваться покровительством их семьи. Все ее попытки отстаивать независимость ни к чему не приведут.

Девушка ощутила, как болезненной судорогой свело все тело: она готовилась спросить самое главное:

– Ты был у моей мамы? Как она?

Он посмотрел прямо в лицо девушки и ответил не сразу.

– Час назад видел ее. Она в порядке, насколько это возможно в ее положении.

Низкий голос звучал мягко и тепло. Этот человек привязался к Пейж, ее маме, сразу после того, как та стала второй женой его давно овдовевшего отца, Яниса Костакидаса. Щедрая душа Пейж, ее такт и любовь превратили его жилье в настоящий Дом. Пейж удалось не только подружиться с сыном, но и сгладить жесткие грани отцовского характера, зачерствевшего в суровой битве за бизнес и богатство. Судьба наградила старого Яниса: она подарила ему пять лет любви, гармонии и безмятежного счастья. Точку поставил несчастный случай. Пять лет назад Димитр, его сын – наследник фамилии, наследник империи – встал во главе мощной финансово-промышленной корпорации Костакидаса.

– Где твои вещи, Линн? – обратился он к девушке.

Димитр учился в лучших европейских университетах, работал во многих странах, его легкий акцент не отражался на безукоризненной правильности речи Он свободно владел разными языками. Слыша его сейчас, Линн попыталась остановить поток воспоминаний.

– Бежевая сумка, – кивнула она на ленту конвейера. Димитр без малейших усилий подхватил багаж.

– Пошли?

Какого черта я теряюсь рядом с ним, становлюсь такой беспомощной, выговаривала себе Линн, пока они усаживались в элегантный бордовый «ягуар» последней модели. Через несколько минут мощная машина оставила аэропорт далеко позади. Они летели по автостраде, и Линн неотрывно смотрела в окно. Ей не хотелось вести пустой разговор. Кондиционер в салоне обеспечивал прохладу, какой на улице не было и в помине, слепящий солнечный свет не проникал сквозь тонированные стекла. Небо казалось гладким и спокойным, лишь клочки облаков на горизонте напоминали о его живом и непостоянном характере.

Ничего не изменилось, подумала Линн, те же тертые-перетертые дождями и ветрами домишки, однообразно-скучные пригородные улочки, не очень-то меняющиеся даже с приближением к центру, те же стальные ленты железнодорожных путей, те же громыхающие поезда…

Линн судорожно вздохнула, затем медленно выдохнула воздух, пытаясь сбросить напряжение. Что она придирается? Нормальная картина большого города: Мельбурн – крупный промышленный центр, и тускло-серый не единственный его цвет. Здесь достаточно красок, много движения, жизни. В конце концов, здесь она родилась и выросла. При этой мысли ей вдруг захотелось, чтобы вернулось прошлое. Увы! Нельзя прожить его дважды, время не слушается человека.

Итак, ей предстоит пробыть с Пейж столько, сколько того потребует… что, страшно подумать. А потом она вернется на побережье, где в курортном городке Голдкост ее ждет косметическая клиника, любимая квартирка, автомобиль – щедрые подарки Яниса к ее совершеннолетию. Собственный небольшой бизнес не только давал Линн финансовую независимость, но и позволял внутренне отделиться от «императора Димитра».

– Ты даже из вежливости ничего не хочешь спросить, Линн? – с задумчивой улыбкой поинтересовался Костакидас. Девушка прохладно взглянула на него.

– Твои успехи в бизнесе подробно освещают деловые и финансовые издания. – На губах у нее мелькнула тень улыбки. – А твои успехи в личной жизни всегда в центре внимания дешевых газеток. – Она помолчала, быстро оглядев своего спутника с головы до ног. – Я вижу, ты в прекрасной форме… – Глаза ее скользнули в сторону, плечи чуть приподнялись. – Уверена, мы могли бы часами развлекать друг друга, рассказывая о своих романтических похождениях.

На какую-то долю секунды темно-серые глаза его еще потемнели, но он тут же негромко засмеялся. Во взгляде, которым он обжег ее, прочитывалась фамильная гордость – это Линн прочла без ошибки.

– А ты, однако, выросла, – протянул Димитр, отворяя в душе Линн калитку воспоминаний.

– Двадцать пять, слава Богу, – отозвалась она, стараясь не утерять беспечные нотки.

– Я обещал Пейж, что сразу привезу тебя в клинику, – сказал Димитр, сворачивая с автострады.

Словно ледяная рука сжала сердце девушки. Она впилась глазами в его лицо, отыскивая там поддержку, но оно оставалось непроницаемым. Линн и сама понимала, что надежды, очевидно, мало. В последний раз она видела мать всего два месяца назад и теперь укоряла себя, что не заметила тогда ничего настораживающего в поведении Пейж. Ни внешний вид, ни настроение, ни голос – ничто не говорило о страшном недуге.