Дождливая зима (СИ)

F-fiona

Дождливая зима

Часть 1

Когда он изнасиловал меня в первый раз, мне было восемь. Мать уехала в командировку. Мне было страшно. Больше страшно, чем больно. Хотя я могу не помнить точно. Зато в память врезалось, как он натужно постанывал мне на ухо. Ещё от него пахло чесноком. Блять, сколько себя помню, от него пахло чесноком.

Он жил с нами лет шесть. И каждый раз, когда мать уезжала по своей грёбаной работе, он приходил в мою комнату и трахал меня. Мои крики он заглушал подушкой, однажды чуть не придушив меня.

Мне исполнилось пятнадцать лет, и я сбежал из дома. Меня поймали километрах в ста от города, в какой-то деревеньке. Так как я молчал, как партизан, меня направили в детский дом. Выглядел он хуже, чем тюрьма, и порядки там, наверное, были хуже. В первый же день меня изнасиловали ребята из старшей группы.

Тут я с лихвой оценил деликатность отчима. Хоть и насиловал, но никогда не бил, боясь синяков и увечий, которые потом как-то нужно будет объяснить матери. Этого здесь никто не боялся. Отметелили меня как следует, насиловали, глумились, трахнули даже бутылкой из-под пива. Я лежал месяц в больнице. Потом вернулся в тот же детский дом. Понял, что меня может защитить от всех только главный. Им был Данил. Поджарый коротышка, занимающийся боксом. Мозгов у него было, как у курицы. Я отсасывал ему в кабинке туалета, стоя коленями на полу, который не мыли, наверное, с моего рождения. Когда он кончил мне в глотку, сдавив мою голову в своих клешнях, я сглотнул вязкую сперму и, поборов омерзение, улыбнулся ему. Он ударил меня. Один раз, второй. Я не понял, почему. Но с того раза бил меня только он.

В восемнадцать лет всех вышвыривали из детдома. Данил к тому времени его уже покинул, но «навещал» меня периодически.

Выданная мне государством комната в коммуналке поражала своим размером. Изо всех щелей дуло, кроме ледяной вонючей воды, никаких коммуникаций не было. Также я получил направление на завод, но даже не появился там. Как идиот поперся к Дане. Попал на его свадьбу. С какой-то пышногрудой девицей. Понял по его взгляду, что лучше мне забыть о его существовании. Так и сделал. Вычеркнул очередного человека из своей жизни.

Я шел вдоль набережной, безостановочно куря, пока меня не окликнули. Неплохая тачка, ничего так мужик в ней. Без страха сажусь, сердце не екает даже тогда, когда мы оказываемся в лесополосе. Он имеет меня прямо в машине, натянув два презерватива. В салоне тесно, быстро запотевают стекла. Я, стиснув зубы, жду, когда этот хрен кончит. А он, сука, все не кончает. Виагру выпил, что ли?

Когда он отваливает, я выползаю из машины на свежий воздух и закуриваю.

- Эй, – мужик выходит следом, застегивая ширинку и поправляя одежду, разглядывает меня: - А ты ничего.

Киваю, я на комплимент не напрашивался.

- Тебе есть, где жить?

Отрицательно машу головой и сплевываю чуть желтоватую от дешевых сигарет слюну.

- Ну, могу пустить тебя переночевать в одну квартирку… - он мнется. – Там ничего нет, кроме матраса.

Снова киваю. Подойдет.

Обратно мы едем дольше. Сердце уже не так стучит. Он много болтает, рассказывает что-то про себя. Он то ли предприниматель, то ли работает на предпринимателя. Мне, в принципе, все равно. За всю дорогу я не сказал и пары слов.

Квартирка на отшибе. Сразу видно по количеству презервативов в первом ящичке комода, куда я полез в поисках полотенца, что это хрен приводит сюда своих шлюх. Ладно. Мне бы задержаться. Тут есть горячая вода и газ.

Сначала я остался на день, потом на два, затем еще на недельку, и в итоге прожил в этой квартире год. Мужика звали Александром, он не был особо назойливым, раза два в месяц приходил. Рассказывал о своей семье (у него было две дочки), давал денег. Выслушаешь его, не моргая и затаив дыхание, он проникнется, оставит больше.

Но все равно денег не хватало. Однако я нашел выход. Бары, которых в округе было великое множество. Там легко было найти клиента. Работать на улице я опасался, как и сутенеров. Старался действовать осторожно, никому не мешать. Приходилось порой платить барменам, но они подсказывали неплохих клиентов.

Я никогда их не считал. Людей, имевших меня. Приблизительно за год у меня их было около сотни. Я никогда не водил их в квартиру, мы делали все дела на улице или в машине. Старался не встречаться с одним и тем же дважды.

Через год я накопил достаточно денег и свалил от Александра по-английски. Его я больше никогда не вспоминал.

Я снимал однокомнатную квартирку в ужасном состоянии в одном из старых домов, с высокими потолками и бесконечными лестницами, зато с видом на реку. Нашу маленькую вонючую речушку. Мне доставляло удовольствие думать о том, что я мог бы утопить всех этих козлов в моей жизни в мутной черной воде.

Однако я не знал, что бывают козлы, затмевающие всех своим охрененным козлизмом.

Его звали Михаил Арефман.

Официально он занимался торговлей спиртным, а неофициально – владел порностудией.

Мы встретились на вечеринке, на которую я прокрался, будто вор, через окно на кухне. Я пил коктейль на последние деньги и стрелял глазками. Публика тут была гораздо состоятельнее и гламурнее, чем я привык, но меня это не смущало. Под этими шмотками и лоском обычные мужчины и женщины. У них, как и у меня, есть руки, ноги, члены, в конце концов. Это я не о бабах.

Поймав потенциальную жертву, я томно с ней переговаривался, думая, что вечер удался. Я ошибался. Что, в принципе, я делаю часто.

Ко мне подошел невысокий мужичок в деловом костюме, предложил отправиться на другую вечеринку. Обещал заплатить десять штук. Это были огромные деньги. Не думая, согласился. Думать бы чаще.

Ехали минут пять. Молча. Вошли в старое полуразрушенное здание. Тут бы запаниковать. Особенно, когда я увидел пятеро голых мужиков в масках, со стояками и камеры повсюду. Но я лишь взглянул с ухмылкой на своего провожатого. Умирать – так с музыкой. Я сам разделся. Не хватало ещё, чтобы одежду порвали. У меня её не так много. Сам сел на матрас на голом бетонном полу. Сглотнул и попросил того, кто там заправляет всем наверху, чтобы это быстрее кончилось.

Но это длилось бесконечно. Они драли меня с каким-то особым упоением. Члены у них были что надо - толстые, длинные, стоящие как колья. Кончив по первому кругу, они принялись за второй. Тыкались сразу двумя членами мне в рот, отпускали похабные шуточки. Когда они попытались проникнуть в меня вдвоем, то я лишь замычал. Они раздирали мою прямую кишку, буквально выворачивая её наружу. Меня жутко тошнило, но я понимал, что если заблюю тут всё, то довольных будет мало. Я сорвал горло, задницу мне порвали, а член с яйцами так сжимали и дёргали, что они опухли.

- Снято! – закричал кто-то, и мужики отвалили от меня.

Последний шлепнул по заднице и прокомментировал:

- Живучий, сучёныш.