Дождливая зима (СИ)

Я и не переживаю вообще-то. Жутко клонит в сон.

- Знаешь, я увезу тебя далеко-далеко… Хочешь?

- Хочу, - я сжимаю его руку.

Распахивается дверь и появляется медсестра. Она сразу накидывается на Мурата:

- Вы с ума сошли? Это реанимация! Вы кто ещё такой?

- Его семья.

Медсестра плавно закрывает рот. Мурат наклоняется ко мне и легко касается губ. В его знакомо-незнакомых карих глазах нежность. На губах улыбка:

- До завтра. Завтра будет лучше.

Я знаю. Знаю.

Альтернативный конец

Впервые в жизни пишу альтернативный конец… Даже не знаю… Под конец я решила дать Славке новую жизнь, слишком много на него одного свалилось. Но ответы вы так и не узнали. Они здесь. Вернее, маленький их кусочек. Может и не нужно, но мне хочется.

Эпилог

- Ты бредил.

- Да? – мне не интересно.

- Вспоминал какого-то Арефмана.

Нашёл, кого вспомнить. Я сглатываю. Во рту сухо после наркоза.

- А всю операцию тебя под дверью ждал какой-то качок.

Мурат? Датчики, отмеряющие мой пульс, заскакали быстрей.

- О, - хмыкает Пашка. – Смотрю, ты его знаешь. Он очень хочет тебя увидеть.

- Незачем.

- Он настойчив.

- Пошли его.

- Хочешь спать?

- А как ты думаешь?

- Ладно, в реанимацию к тебе пока никого не пустят. Но если состояние будет стабильным, тебя переведут.

***

Мурат настырный. Стоило меня перевести в обычную палату, появился он, кажется, занимая всё пространство вокруг. Я понимал, что разговора не избежать. Сразу сказал:

- Я сообщил Арефману пароль от твоего особняка.

Помедлив, мужчина отвечает:

- Я в курсе.

- Но…

- Ты думал, это изменит моё отношение к тебе? Я разобрался с ним. Больше он тебя не побеспокоит.

- У меня в куртке наркотики.

- Это я тоже знаю. Ты не кололся. Твои анализы чистые. Пашка сказал.

- Я… ненавижу тебя, - последний и самый весомый аргумент. К тому же до невозможности смешной.

Мурат улыбается:

- А я тебя люблю.

Такие три простых слова заставили меня задыхаться.

- Даже зная, кто я?

- Я знаю, кто ты. Человек, который для меня дороже всех. Остальное неважно. Понимаешь?

- Мурат, я… Не верю тебе.

Нельзя любить таких, как я. Нельзя! Он видит мое упрямство. Уже хорошо знает его. Быстро думает, что бы предпринять. Кажется, ему ничего не приходит в голову. Он вздыхает и говорит:

- Славка, ты идиот. Что мне сделать, чтобы ты поверил?

Ничего. Ничего ты не сможешь сделать. Ничего. Пусть отстанет. Не знаю, почему я вдруг произношу:

- Я поверю тебе, если сейчас, посреди зимы, пойдёт дождь.

В двадцатиградусный мороз дождя не бывает.

- Славка, - его голос странный. Он поправляет белый халат на широких плечах и делает три шага к окну. – Ты уверен?

Только не говорите, что сейчас он отодвинет жалюзи и там будет дождь. Нерешительно киваю. Жестом фокусника, Мурат сдвигает жалюзи. Оконное стекло мокрое, зимнее небо по-осеннему хмурое. Я онемел. Этого не может быть!

- Да, Славка, аномалия посреди зимы, на улице нулевая температура, об этом по всем каналам, - он довольно улыбается. – Видишь, даже природа верит мне. А за язык тебя никто не тянул.

И я сдался. В конце концов, впервые вижу такую дождливую зиму. Это что-то, да значит.