Свеча на ветру

Элизабет ПАУЭР

СВЕЧА НА ВЕТРУ

Elizabeth POWER

The Disobedient Wife

OCR – Вера

Spellcheck – Юлия

Роман / Пер. с англ. В. Михайловой. — М.:

ОАО Издательство «Радуга», 1999. —

192 с. — (Серия «Любовный роман») № 307

ISBN 5-05-004824-9

© 1997 by Elizabeth Power

Кендал безумно любит мужа и сынишку, но вместе с тем слишком большое значение придаст своей карьере и независимости. И только крайне драматическое событие — похищение ребенка — расставляет все по своим местам.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Мы обсудим это прямо сейчас! — Гнев исказил аристократические черты Джеррада.

В этого человека я без памяти влюбилась три года назад, подумала Кендал. Но время идет, и не стоит забывать об этом, тут же напомнила она себе.

Джеррад взглянул на молодую женщину, стоявшую перед ним. Ее нежное личико, свойственное мягким и уязвимым натурам, обрамляла копна рыжих волос, выдававших страстный от природы, но тщательно скрываемый темперамент.

— Ты ушла из моей жизни. Исчезла на полгода, не сообщая, где ты, черт побери, находишься. А теперь неожиданно появляешься и извещаешь, что едешь за границу и берешь с собой нашего сына. Извини, Кендал, но я говорю «нет». Нет, нет и нет!

Кендал попыталась взять себя в руки, пока Джеррад, отвернувшись от нее, смотрел на Лондон, шумевший внизу. Этот красивый широкоплечий мужчина владел международной компьютерной компанией и до прошлого года считал, что владеет и ею, Кендал Митчелл, и их маленьким сыном Мэтью.

— Мне кажется, ты кое-что забыл, Джеррад. — Ее голос казался спокойным, хотя внутри она кипела. — Хочешь ты или нет, но он наш общий сын, как твой, так и мой.

Джеррад повернулся к ней. Он был великолепен: красивое мужественное лицо, высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок. Черные волосы касаются белоснежного воротника рубашки.

— Спасибо, что напомнила. — Этот глубокий голос однажды заставил ее подчиниться своей власти. Теперь в нем не было ничего, кроме сарказма. — А то я чуть было не подумал, что мне не будет позволено даже взглянуть на Мэтью, не говоря уже о том, чтобы что-то решать в его судьбе. И все-таки чем же ты занималась эти полгода? — Он подошел к ней ближе. — Где, к дьяволу, ты была?

Она затаила дыхание, опасаясь случайно прикоснуться к нему.

— Я нуждалась в отдыхе. Мне необходимо было уехать. В Шотландию.

— Работать?

— Нет.

Его густая бровь скептически поднялась.

— Следовательно, сфера дизайна должна была обходиться все это время без тебя?

Кендал промолчала. Она слишком хорошо знала, как он относится к ее работе. Разве не из-за этого происходили все их размолвки?

— А почему, собственно, в Шотландию?

Кендал ощутила, что на ее коже выступил холодный пот. Однако она пожала плечами и ответила с деланной беспечностью:

— А почему нет?

— Отвечай!

Что она могла сказать? Потому, что ты не оставил бы меня в покое? Потому, что я не смогла бы сопротивляться и вернулась бы к тебе!

Поэтому она и схватилась сейчас за эту работу в Штатах, чтобы находиться вдали от него и не ощущать так остро его мужскую притягательность. Но Джеррад настойчиво требовал ответа, и Кендал пустилась в объяснения:

— Потому, что это было самое удаленное от Лондона место, которое пришло мне в голову. Там я могла какое-то время побыть одна и все обдумать.

— Значит, ты все обдумала и решила использовать свои таланты, чтобы делать деньги в Новом Свете?

— Дело не в деньгах. Если бы мне нужны были деньги, я бы обратилась к тебе.

— Может быть, — вздохнул он с сомнением, хорошо понимая, что как раз это-то она сделала бы в последнюю очередь. — Нет, тут что-то другое. Так ведь, Кендал? Вся эта петрушка из-за твоего идиотского упрямства. Быть независимой, вперед, к вершине, не важно как.

— Почему не важно? И что такого плохого в моих амбициях? — Кендал замолчала, зная, что все ее аргументы неубедительны для него. Затем все-таки добавила: — У тебя ведь тоже есть амбиции.

— Это совсем другое дело.

— Почему? Потому что я жена и мать?

— Если не ошибаюсь, ты все еще ею являешься.

— Значит, мое место на кухне? И в твоей постели?

— А что тебе не нравится в моей постели? Как-никак мы там проводим половину времени.

Кендал рассмеялась, скрыв желание бросить ему в лицо, что уж там-то она всегда принадлежала ему безоговорочно, принадлежала умом, сердцем и душой. Джеррад удовлетворял ее во всех отношениях. Но вмешалась Лорен... Вдруг Кендал ощутила на себе похотливый взгляд мужа. Она поправила непокорные рыжие кудри, с удивлением обнаружив, что ее пальцы предательски дрожат. Джеррад внимательно следил за нею, ноздри его раздувались, словно он пытался уловить знакомый запах ее духов. На губах появилась сладострастная улыбка. Кендал хорошо помнила эту улыбку, которая предшествовала долгим ночам взаимного наслаждения.

— Ты пришла сюда одетая как модель, в цвет, который больше всего тебе идет, надушенная лучшими духами. Для чего все это, дорогая? — Улыбка исчезла с его лица. — Чтобы подразнить меня? Напомнить о том, чего мне не хватало все эти месяцы? И в итоге заставить меня согласиться с твоей нелепой и на редкость эгоистичной просьбой?

Итак, он не разрешит Мэтью уехать, поняла Кендал. И со вздохом проговорила:

— Еще никому и никогда не удавалось смягчить тебя, правда, Джеррад?

Он засунул руки в карманы, что невольно приковало ее восхищенный взгляд к его твердому животу и бедрам, туго обтянутым брюками.

— Смягчить? Меня? — процедил он, и глаза его пугающе потемнели. — То, что сейчас со мной происходит, скорее можно назвать затвердением.

Сердце Кендал забилось в сумасшедшем ритме. Краска выступила на бледных щеках.

— Надеюсь, ты не потащишь меня в постель? — пролепетала она срывающимся голосом, вскакивая и отодвигаясь подальше от этого сильного властного мужчины.

— А почему бы и нет? — с безжалостной иронией сказал он. — Похоже, постель единственно хорошее, что было между нами.

— Нет! — Она хотела забыть, что когда-то получала удовольствие от занятий любовью с этим человеком, что он столько раз проводил ее, в беспамятстве всхлипывающую, через врата рая. — Хорошее — это только Мэтью.

— Ах да, Мэтью... — Мужчина выпрямился и теперь возвышался над ней. Его стройное тело и неотразимое обаяние всегда заставляли ее сдаться. Так будет и сейчас. Губы Кендал приоткрылись, и она инстинктивно выпалила:

— Ты должен дать мне уйти!

— Почему?

В его холодной задумчивости таилась опасность, и это напугало Кендал.

— Я не останавливаю тебя, — произнес он, отворачиваясь.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Кендал поняла, что начала умолять. — Я говорю о Мэтью. Ты должен позволить мне взять его с собой.

— Нет! — (Этот жестокий ответ заставил ее вздрогнуть.) — Я ничего не должен, — напомнил он ей с пугающей мягкостью.

— Значит, из-за этого я не получу работу? Только потому, что ты так старомодно мыслишь?

Джеррад не спеша вернулся к письменному столу и небрежно сел, словно они обсуждали повседневные дела.

— Я бы объяснил свой отказ желанием видеть моего сына там, где я смогу непосредственно принимать участие в его воспитании.

Он снял колпачок с ручки. С золотой перьевой ручки, которую ему подарила Кендал два года назад, на его тридцатидвухлетие.

— Ты можешь ехать без него.

— Ты знаешь, что я этого не сделаю, — сказала она, подходя к столу.

— Знаю.

К ее удивлению, Джеррад продолжал писать. Скорее всего, подумала Кендал, царапает какую-нибудь пустяковую записку своей секретарше. И не в силах сдержаться, выхватила бумагу и, разорвав ее, бросила ему в лицо.

— Ты подонок! — прошипела она, когда муж схватил ее руку.