Утомлённая собой (СИ)

========== Весь этот груз ==========

Иде молча подошла к столу. В её припухших зеленых глазах всё та же тоска и мысли… мысли… мысли… Бесконечный поток рассуждений и умозаключений. Некогда сияющие глаза сейчас стали неясны и тусклы. Она снова безмолвно смотрела на тарелку с яблоками, потирая рукой своё запястье. Сегодня Иде сняла с него красный браслет: ей захотелось избавиться от символа долгой, всё еще продолжающейся борьбы с самой собой… не сказать, что это было тяжкой ношей — значит соврать.

Она, как и обычно, погружена в себя, в свои переживания, которых стало так много, что мозг, не получавший должного запаса энергии, кажется, отказывался работать.

«Что будет, если я съем яблоко? Сейчас, после двухчасовой физической нагрузки… сколько калорий в этих яблоках? Совсем ничего не запоминаю», — Иде вздохнула. Она нахмурила брови и вновь принялась корить себя за плохую память и «отсутствие силы воли».

Иде давно не смеялась, не пила пива с друзьями, не ходила на улицу в дневное время. Её занимало лишь то, что касалось еды: приготовление, калораж, последствия переедания и недоедания. Ничто другое не трогало её. Даже многочисленные концерты, на которые они с мужем покупали билеты за месяц вперед. Иде умудрялась грустить и там: в задумчивости смотреть на свои туфли с открытым носком и иногда поглядывать на рассерженного Стэна. Но он, как подобает их семейным законам, не возражал и не заставлял Иде исполнять всё то, что он скажет, так же, как и требовать от неё проявления тех эмоций, которые он так старался ей передать. Наверняка оттого Иде несчастлива. Готовая всегда держаться самостоятельно, она падала снова и снова и не получала должной поддержки — всячески отвергала её.

Иде смотрела то на пустую чашку, то снова на яблоки.

«Выбор очевиден», — Иде села на высокий стул у тумбы и поморщилась: сидеть очень больно. Она встала и хотела было выйти из кухни, как ее застал Стэн, одетый в серую пижаму.

— Поешь, — полушепотом произнес он. — Пожалуйста, Иде, — муж подошел к ней, по пути поправляя спадающие очки.

— Мне не хочется, — Иде, как и предполагалось, отнекивалась, находя для этого разные отговорки. Она часто моргала: глаза жутко слезились, ей было трудно сдерживать слёзы. Всегда. В последнее время девушке становилось все труднее подавлять свои эмоциональные всплески. Оттого и плакала почти каждый день, на протяжении двух с половиной лет.

— Хочешь, я слышу.

В животе Иде всё бурчало то ли от голода, то ли от того, что она выпила слишком много воды.

— Нет, правда, я потом… — она снова солгала. Иде вряд ли будет кушать сегодня и завтра, и послезавтра… Она не будет есть. Воссияет от сброшенного фунта и продолжит свою голодовку. Как и вчера, и позавчера.

— Ты похожа на скелет. Я боюсь, — Стэн легонько взял её под локоть и упрямо смотрел в её глаза. Они были полны печали и злости. Два несовместимых чувства, способных уместиться в этих полуприкрытых, сонных глазах. Она злится, когда в её адрес приходит нарекание «скелетом». Иде будет лезть из кожи вон, главное — доказать, что всё в порядке. Но все плохо — вес Иде все меньше и меньше, сейчас он почти достиг критической отметки — семьдесят пять фунтов*. Последний раз такое было около полугода назад. Врачам и зонду тогда удалось вернуть Иде в более-менее нормальное состояние, но случился рецидив, и вот снова Стэн боится… опасается того, что врачи могут не успеть ей помочь.

— Не стоит переживать, я никуда не денусь.

Иде начала хлопотать по кухне: наливать воду в чайник, искать печенье, хотя бы засохшее. Но Стен был уверен в том, что Иде не станет кушать и пить. В итоге девушка снова попросит его помочь принять ванну и посидеть несколько минут, пока она не уснёт. Она беспокоилась, что потеряет сознание прежде, чем заснёт. Но даже этот страх не мог заставить Иде кушать. В её голове сидела огромная змея, не дающая адекватному сознанию принимать верные решения — начать нормально питаться, как пример.

Стен, почти не касаясь тела Иде, обнял её. Она ожидаемо заплакала. По впалым щекам девушки катились слёзы. Иде действительно очень устала, устала от самой себя. Попытки перебороть внутренний голос перестали срабатывать, и она была вынуждена делать то, что загоняло её в землю глубже и глубже.

— Тяжело, — бормотала Иде, обвив руками спину Стена. Слезы становились всё громаднее и, не долетая до пола, стирались о пижаму парня. — Побудешь со мной, пока я пью чай? — отрываясь от Стена, спросила Иде. Она шмыгнула носом и посмотрела на пустую чашку.

— Да.

Стэн тяжело вздохнул. Ему нелегко быть одновременно няней и сестричкой* для своей жены. Но и бросить её он не мог. Это губительно для ее хрупкой, ослабленной души, которая, кажется, гаснет, теряется на фоне этого злополучного «змея». Да и на Стэна это не похоже, ведь, несмотря на состояние Иде, он продолжает любить её. Но стержня и того железного характера, который позволил бы ему кричать и приказывать жене, у него нет. Должно произойти что-то значительное, из-за чего сознание Иде взяло бы верх над этим змеем, удачно поселившимся в её больной голове.

Комментарий к Весь этот груз

Семьдесят пять фунтов ~ тридцать четыре килограмма.

Сестричка — здесь: медицинская сестра.

========== Опять ==========

— Почему это произошло? — поинтересовался сидящий напротив мужчина. Это Клод — хороший друг Стэна: у него маленькие, вызывающие доверие, голубые глазки, тонкий нос и красивые, кудрявые волосы. Глядя на него, хочется довериться ему целиком и полностью, что и делал Стэн изо дня в день, как и сейчас.

— Мы летали в Камбоджу. Естественно, и я и Иде набрали вес. Думаю, в этом нет ничего плохого. Акклиматизация, стресс от перелёта и всё такое… — Стэн удобнее устроился на обшитом крокодильей кожей кресле, взял в руку кружку пива и, поднеся её ко рту, стукнулся своим длинным орлиным носом о стекло. — Ой! — парень хныкнул и потер кончик носа двумя пальцами. — Ну и вот! — воскликнул Стэн, сделав ещё один глоток. — Она поправилась, как и я. Я поначалу нормально отнёсся к её идее о похудении. Всё шло неплохо, пока я не стал замечать пропадание мочегонных, слабительных и пропажу половины продуктов… — Стэн вздохнул и сделал глоток светлого пива. Атмосфера старого паба заставляла его расслабиться и вытянуть ноги под столом.

— Ты не замечал, что она ведёт себя немного странно? — спросил Клод, поглядывая на часы.

— Да. Это всегда было частью её характера. Но потом… потом стало хуже. Она ужасно похудела и стала похожа на скелет. Я забил тревогу и повел её по врачам. Но и они мало помогли, — парень посмотрел на друга своими почти чёрными глазами, обрамленными широкими бровями, и вздохнул. — Я редко говорил ей, что люблю её, люблю её любой…

— Ты не виноват, — Клод серьёзно взглянул на взволнованного Стэна, — виновато общество, СМИ и она сама, — он посмотрел на часы. — Знаешь, приходите-ка как-нибудь к нам на ужин! — Клод улыбнулся, его маленькие глазки засверкали. Кажется, у него возникла идея того, как можно пробудить Иде от её «сна». — Джина всегда много и вкусно готовит, и дочка будет рада вас видеть! — парень снова взглянул на часы и стал складывать в сумку свои вещи.

— Ты уже домой? — разочарованно спросил Стэн, сделав еще один глоток.

— Да. Джина и Лайла ждут. Ну так о чём я? Да, приходите к нам, в среду приходите! Будем рады накормить! — Клод не к месту пошутил, но поняв, почему Стэн не смеётся, подмигнул ему и встал из-за столика.

— А с кем сейчас Иде?

— С социальной работницей.

— И тебе не страшно их так вот оставлять?.. Ну, мне пора… Не забудь, что в среду вы ужинаете у нас! — помахал на прощание Клод и скрылся.

— Пока, — тихо ответил Стэн и задумался, сверля взглядом стену напротив.

Он переживал. Переживал из-за того, что не мог рассказать жене о своих проблемах и мыслях так, как раньше. Стэн боялся, ведь это могло нанести удар по её здоровью, и она вряд ли пережила бы всё это: мысли о еде, о проблемах Стэна, обо всём. Оставался лишь Клод. Он всегда отличался спокойствием и умением хранить секреты. С самого детства Клод не предавал Стэна, ни единого раза. Он прощал ему всё: все маленькие конфликты и ненамеренные проявления злости Стэна. Это послужило хорошей почвой для развития дружеских отношений и сейчас, когда им обоим почти стукнуло серьёзное «тридцать». Клод поддерживал семью Стэна всегда, не материально, а морально. Он помогал Стэну справляться с наваливающимися проблемами и иногда удачно кормил Иде… тогда, когда она не была настолько критичной к еде.