Немного о переменах (СИ)

Новая водолазка Натаниэля подчёркивает рельефность его мышц, и Ханахиме думается, что пожелай он дать отпор отцу самостоятельно, неизвестно, кто всё-таки одержал бы верх.

Но это неважно, важно вот что: у Натаниэля есть отдельная квартира, у Кастиэля – чувство собственного удовлетворения и десяток новых подколок в сторону старосты, у школы – причина для сплетен.

А у Ханахиме есть наушники, весна и лёгкая, светлая грусть от чего-то непонятного.

***

Ещё у Ханахиме есть сигареты и – была – зажигалка, которую в очередной раз не отдал Кас. Она покупает их, он подкуривает, а затем вечно где-нибудь теряет – недостаток достаточно милый, если бы в него не приходилось вкладываться. Хана бурчит, Кас ехидно советует носить с собой коробок спичек, а потом уклоняется от пинка.

Всё отработано, привычно и очень светло.

Почти всё.

***

– Я понимаю, что ты меня никогда не простишь, – бормочет Натаниэль, и этот тон, и эти бегающие глаза никак не связываются с его мышцами, обтянутыми тканью, с тем, что он говорил до этого. Плюшевый и испуганный – и где этот громовой тон?

Где это всё, когда он был готов от неё отказаться?

Ханахиме улыбается, слушая его.

Ханахиме говорит: «идиот».

Как будто не она рыдала взахлёб на плече Кастиэля, как будто не её, вздрагивающую, Шайри гладила по волосам. Как будто не она клялась, что никогда, никогда, никогда-никогда-никогда его не простит.

Ханахиме обнимает его за шею прямо посреди школьного двора, и ей почти впервые в жизни всё равно, кто что вокруг подумает.

***

Натаниэль усмехается, Натаниэль откровенно смеётся, Натаниэль таскает сигареты из её сумки, и сначала ей приходится выпрашивать зажигалку у Каса, а потом сигареты у старосты; это вносит разлад в привычный устрой её жизни.

Вносит разлад ещё вот что – Натаниэль покровительственно треплет её по голове, Натаниэль улыбается так, будто на голову выше и на сто жизней старше, так, как будто свободнее ветра стал. У него осанка выпрямилась, глаза заискрились, и – синяки скоро заживут.

Натаниэль смеётся – заходи, кстати, квартиру-то посмотреть.

И Ханахиме пугается.

***

Когда Натаниэль перечит учителю, и потом это обсуждают на каждом уголке школы, Ханахиме становится обидно. На следующий день она надевает кофту так, чтобы было видно проколотый пупок; натягивает кожаные штаны и ошейник с шипами.

Потому что нечестно, потому что это она всегда была нахальнее, потому что ну что такое?!

Натаниэль впихивает её в кладовку и опускает руки на подтянутые ягодицы, и Ханахиме задыхается.

– Привет, – он смеётся.

От него пахнет сигаретами.

Ей приходится встать на цыпочки, чтобы его поцеловать, и, о господи, она точно зайдёт, чтобы посмотреть на его новую квартиру.