Утро нового века (СИ)

От задуманного у него даже закружилась голова.

Муки совести его не терзали. По крайней мере, он утешался мыслью, что в случае удачи его ждало счастье с любимой. Это кое-чего да стоило.

***

Арсений не стал откладывать визит к госпоже Карницкой надолго.

Стоя перед ней, он медленно и чётко цедил сквозь зубы:

— Если вы не примите моего предложения, дорогая Маргарита Львовна, я всё расскажу отцу. Не плохо задумано! Думали, я ничего не увижу? Это отец ослеплён любовью, а я…

— Что ты? — презрение светилось в глазах госпожи Карницкая.

— Я не плохой игрок и, понаблюдав за вашим будущим зятем, всё понял. Вы решили отмстить бывшему любовнику? Ничего не имею против этого. Однако и мне скоро понадобятся деньги. Много денег.

— Ты куда-то собрался уезжать?

— Может быть, — уклончиво отозвался он.

— С кем?

— Вот это, волнует меня больше, чем ваши дела в «Дюссо». — Арсений раздражённо передёрнул плечами.

Ему порядком надоело стоять навытяжку, перед Маргаритой Львовной и отвечать на её каверзные вопросы.

— У меня к вам деловое предложение.

— Говори.

Карницкая села на софу, жестом приглашая его, присоединится к ней. Удобно расположившись рядом, спросил:

— Вы любите моего отца или жажда страсти в вас умерла?

— Какое это имеет отношение к тебе?

— Самое прямое. — Он закинул нога на ногу. — Маргарита Львовна, так любите или нет?

— Да, я зла и хочу проучить его. Не более! Андрей — моя жизнь.— Она налила в рюмку ликёр и предложила гостю. — Мог бы и не спрашивать. Сам всё знаешь.

— Простите, мадам, последнее время, я стал не чутким. — Арсений залпом выпил содержимое своего бокала. — Признаюсь вам, я… — он замолчал на мгновение и, собравшись с духом, выпалил: — Я люблю эту женщину.

— Ты влюбился в содержанку своего отца? — протянула Маргарита. Если и были у неё сомнения, то сейчас, они окончательно развеялись. — Фи! Как ты мог?

— Она не содержанка! — воскликнул Арсений.

— Ты это знаешь наверняка?

— Знаю.

Он налил вторую рюмку.

— Много пьёшь, дорогой, — резонно заметила Маргарита Львовна.

— Я не об этом пришёл с вами говорить.

Глядя на его побледневшее лицо, Карницкая задумалась. Видела, сын Андрея не шутит.

— Неужели ты настолько потерял голову, — наконец спросила она. — Что готов даже на конфликт с отцом?

— Это чувство сильнее меня. Оно огромно и необъяснимо. Помогите мне, Маргарита Львовна и я сделаю для вас всё что угодно! — умоляя, Арсений схватил её за руку. — Всё, что вы захотите!

— Даже это? — женщина провела кончиками пальцев по его губам.

Он отпрянул от неё.

— Ты же сам сказал — всё.

Она поцеловала его в губы.

— Я хочу, чтобы мы стали любовниками. Или я тебе не нравлюсь? Мне казалось, я всегда смущала тебя.

Арсений, решительно обняв её за талию, привлёк к себе.

— Ну же, смелее… — Маргарита Львовна, с вызовом смотрела ему в глаза. — Тебя надо учить, как любить женщин?

— Не надо, — пересохшими губами прошептал он и, пересилив себя, склонился к ней.

— Довольно! — Карницкая оттолкнула его. — Вижу, ты, действительно, на всё готов из-за неё. Не бойся. Я не стану больше соблазнять тебя. Просто, когда я вижу тебя, то всегда думаю, что, таким как ты, в юности, был Андрей. Жаль, что я не встретила его тогда. Быть может, ты был бы сейчас моим сыном.

Она отошла к окну.

— Мы договорились? — прервал молчание Арсений.

— Ты уедешь с ней?

— Да.

— Хорошо. Я помогу тебе, при условии. Если ты, поможешь нам.

— Уговор.

***

Обед в доме господ Карницких подходи к концу, как и любезные разговоры, которыми Маргарита Львовна услаждала Глеба Александровича и его спутницу, мадемуазель Бове.

— Отчего вы такая бледная и глаза покраснели? — она взяла девушку под руку и повела её в гостиную, подав прислуге знак рукой, убирать со стола. — Так и недолго зачахнуть, мадемуазель!

Адель не считала свою внешность изысканной, однако замечание такой дамы, как Маргарита Львовна, привело её в замешательство. Она опустила глаза.

— Вы явно не выспались.

— Почему вы так решили, Маргарита Львовна?

— Глеб Александрович, под строжайшим секретом, поведал мне, что в «Дюссо» вы пользуетесь большим вниманием со стороны мужчин. Не думаю, что их привлекает в вас только страсть к игре.

— Думаете? — Адель улыбнулась, стараясь скрыть за беспечностью тоску.

— Безусловно! — воскликнула госпожа Карницкая. — Так какой же неблагодарный смог вызвать грусть на вашем очаровательном личике? Глазки покраснели. Верно, он заставил вас плакать. Адель, дорогая, оставьте этого бездушного тирана!

— Нет, нет. — Произнесла француженка. Ей не хватало мужества признаться в своём смятении. — Вы правы, я дурно спала этой ночью.

— Оттого и утомлена. Милая моя, всё поправимо! Глеб Александрович находит в вас немало грации и обаяния. Особенно он отмечает ваш цепкий ум. Уверяю вас! Поскольку господин Измайлов крайне скуп на комплименты, это дорогого стоит. Ну, что же вы молчите, Глеб Александрович? — обратилась она к Измайлову.

— Это так, — подтвердил мужчина, удобно располагаясь на софе. — В вас, Адель, бездна вкуса и очарования.

От этих слов, тоска в душе девушки исчезла, уступая место волне ликования.

— Однако, — продолжил Измайлов. — Дело ещё не выиграно. Так что, придётся долго терпеть не всегда приятное общество, дорогая моя Адель.

— Будьте уверены, — ответила ему Маргарита Львовна. — Очень скоро мы испытаем истинное наслаждение победой.

— Каким образом, разрешите узнать? — буркнул Глеб. — Вчера я просто ощущал на себе пристальный взгляд крупье. У Рунича хорошие сторожевые псы. Опасаюсь, нас скоро разоблачат.

— Это вряд ли.

В дверях показалась горничная.

— Барыня, в столовой всё убрано.

— Подавайте сюда фрукты, кофе и сладости.

— Слушаюс. И ещё. К вам с визитом господин Рунич.

— Проси.

— Как это прикажите понимать? — Измайлов поднялся с кресла.

— Ах! — Адель схватилась за сердце.

Одна хозяйка не потеряла самообладание.

— Друзья мои, что вы так всполошились, право? — она рассмеялась приятным грудным смехом. — Да, это Рунич. Но вовсе не тот, на кого вы подумали.

В гостиную лёгкой походкой входил Арсений Рунич.

Он вежливо поклонился Измайлову и поцеловал руку хозяйке дома. Подошёл к Адель. Мило улыбнувшись, взял её за руку.

Застигнутая врасплох и не ожидая увидеть его, девушка на мгновение заколебалась.

— Ты… Вы… Почему здесь?

— Арсений Андреевич полностью разделяет наш замысел. — Просветила, онемевших от неожиданности, компаньонов Маргарита Львовна.

Арсений повёл глазами в сторону Измайлова и подтвердил:

— Это так, сударь.

Вздрогнув, Адель, пробормотала:

— Это невозможно.

— Отчего же?

— Да оттого, что…

— Это ваш отец! — воскликнул Измайлов.

Арсений предпочёл не реагировать на дерзкий выпад Измайлова.

— И что, Глеб Александрович? — невозмутимо ответил он. — Я не пылаю любовью к отцу, как вы думаете. К тому же мне нужны деньги. Немедленно. А вот почему вы решились на такое?

— Рулетка забавна. Играть ради удовольствия, вот моя цель! Маргарита Львовна, и вы доверяете этому…

— Как и вам, Глеб Александрович.

Движением руки Карницкая быстро остановила Измайлова, опасаясь, что его нелюбезное высказывание в адрес молодого Рунича, может иметь неприятные последствия.

— Как бы то ни было, Арсений Андреевич наш компаньон.

Измайлов покраснел, потом побледнел. Повернулся к молодому Руничу.

— Допускаю, что у вас есть и другие причины неприязни к отцу, о которых нам не положено знать. Однако, — он протянул юноше, для пожатия, руку. — Вы — отчаянный человек.

Арсений, не проронив ни слова, пожал его руку. Адель, обретя дар речи, прошептала ему на ухо:

— Всегда была уверена, что ты — ненормальный.

— Давай помолчим об этом, — так же шепотом ответил Арсений, пожимая ей руку. — Итак, за дело, господа! Садитесь. — Он указал дамам на кресла. — Сейчас, я расскажу вам, как мы будем действовать. Я наблюдал, как вы играете. Так вы ничего и никогда не достигните.