Мороз на земле (СИ)

И навсегда для него потерянным.

Джон уперся лбом в стену и попытался дышать — сквозь нахлынувшую волну острой боли, не зная, может ли помочь мысль о том, что на следующий год уже будет не так тяжело… Или станет всё еще хуже.

Этим вечером, Джон, ко всему безразличный, поднимался по лестнице в спальню, когда Пип схватил его за руку.

— Мне нужно поговорить с тобой, — прошипел он. — Ночью. В умывальной.

Джон моргнул.

— Хорошо.

— Мне нужно, чтобы ты принес Библию Севена. Ведь она всё еще у тебя, верно?

Теперь Джон уставился на него:

— Зачем?

Да, Библия Шерлока осталась с ним. Кто-то, вероятно Альфред, унес все остальные вещи утром после трагедии, но оставил черную книжечку на подушке у Джона. Тот не слишком-то дорожил Писанием, для него реликвией было письмо, что когда-то прислал ему Шерлок. Но зачем эта Библия Пипу?

— Я расскажу тебе позже. Просто принеси ее.

Джон спрятал Библию под рубашкой, когда вечером пробрался в дальний угол умывальной, где когда-то — сто лет назад — он видел, как Тэнк угрожает Шерлоку.

— Что случилось?

— Севен жив.

Джон моргнул. Всё вокруг стало мутным и закружилось, Пип подвел его к тазу и плеснул в лицо холодной водой.

— Эй, только не падай! Я, по правде сказать, сам едва не помер, когда узнал.

Джон впился в край таза, дыша глубоко, и головокружение отступило.

— Как? Откуда ты знаешь об этом?

— Потому что сейчас он — в подвалах. Прячется.

Джон сжал зубы, в этот раз, чувствуя негодование, и Пип быстро и примирительно вскинул руки.

— Не всё это время, он пришел туда лишь сегодня, пробравшись тайком с мешками картофеля. Я чуть не обделался, когда увидел, что его голова выглядывает из мешка.

Рот Джона раскрылся от изумления.

— Его голова…?

Пип ухмыльнулся.

— Он сказал, что несколько месяцев следил за рекой, рассчитав, когда приезжает торговец картофелем. В это время баржа подходит к складу, и картофель везут через мост на тележке. Севен сказал, что торговец в долгу перед ним, потому как он его прикрывал, никому не сказав, что тот подворовывает. Потому, когда Севен выпрыгнул из окна, то поплыл прямо к складу и выбрался на причал как мокрая крыса. Ну, на то он и Севен, чтоб найти, как пролезть на склад, там обтерся мешками и спрятался до утра.

— Почему же он не пришел обратно? Подожди, почему он вообще вернулся?

— Будь уверен, я спрашивал. Он сказал, что доставка ожидалась только сегодня, и что если б случилась раньше, это вызывало бы подозрения. И вообще, у него хитрый план. А что касается другого вопроса… Он вернулся, конечно же, за тобой, — Пип почти сумел скрыть печаль в своем голосе.

Джон закрыл глаза и вздохнул глубоко, ощущая себя бесконечно счастливым. Жив! Он даже дыхание затаил, чтоб продлить мгновение чистой радости… Затем выдохнул и посмотрел на Пипа.

— Хорошо, — сказал. — Расскажи мне, что там за план.

Спустя час Джон лежал на своей койке, напряженно вслушиваясь и пытаясь уловить хоть малейший звук. Он так сильно сжал челюсти, что у него заболел подбородок. Сколько же еще ждать? Два часа, наверно, уже истекли, да часы сломались…

Приглушенный удар долетел от стены, отозвавшись затухающим тууук-тут-тук…

— Вот оно, — сказал Пип, поднимаясь на койке. — Тэдди, это сигнал!

Парень тоже уселся на своей постели, что была поближе к двери, глубоко вздохнул и — …

Тишину спальни «В» сотряс вопль. Он кричал так пронзительно, что это было настоящее представление: подвывал, хватался за голову, вереща так громко, что уши Джона заложило раньше, чем ворвался пылающий гневом мистер Брокльхерст.

— Что все это значит? — сурово спросил он.

— О, сэр, — залепетал в ответ Тэдди. — Сэр, я в-видел его! Он с-стоял прямо здесь, где с-сейчас в-вы с-стоите, он был мо-окрый, вода к-капала на пол, а он в-весь т-такой блееедныыый….

— Кто? О чем ты тут мелешь?!

— С-стивен, сэр, — сказал Тэдди страшным, свистящим шепотом. Несколько мальчиков возле двери тоже начали подвывать, а Бэнни даже расплакался:

— Я тоже! Я тоже видел его!

— Его дух не может успокоиться, сэр, пока…

— А ну все умолкли, — голос мистера Брокльхерста снова стал безжалостным и холодным как камень. — Ничего вы не видели. И не смейте будоражить всю школу из-за простого кошмара. А сейчас встань.

— Но сэр, я клянусь, я…

— Встать, — повторил директор безжалостно.

Хныкая, Тэдди сполз с кровати и нагнулся, держась за ее дальний край. Палка мистера Брокльхерста опустилась на его зад двенадцать раз — тот действительно был очень зол, подумал Джон. Тэдди снова плакал и подвывал.

Наконец, директор опустил свое орудие пытки.

— Еще один звук из этой спальни — и завтрака никто не получит, — холодно проговорил он. Он направился в коридор, а потом все услышали, как он резко крикнул: «Минчин!», и дверь захлопнулась.

Тэдди влез на койку, задрав ночную рубашку, чтобы все увидели сколько штанов натянул он, чтоб защитить свои бедра от наказания. Когда мальчики одобрительно заулыбались, тот стал крутить задницей и вертеться, наслаждаясь всеобщим вниманием. Бенни спрыгнул на пол и прижал ухо к полу. Джон и Пип, тоже встав на колени, прислушивались, уловив одиночный быстрый удар — снова стукнули в стену.

— Он прошел спальню «С», — сказал Пип. — Скорее! Он окажется в других спальнях через минуту.

Джон бросился к двери, где уже стоял Бенни.

— А что, если он вниз не пойдет?

— Пойдет, — заявил уверенно Пип. — Он услышит шум, когда будет у главной лестницы.

Несколько минут была тишина, а затем послышалось, как другая дверь распахнулась и тут же захлопнулась. Джон затаил дыхание.

— Вот здесь, — сказал ему Пип, когда они подошли к умывальной. — Севен это сегодня оставил мне. Я сказал днем Старому Петерсу, что нашел склад джина. «Что нам делать теперь?» спросил я, притворяясь испуганным. «Мистер Брокльхерст прибьет нас, если узнает. Может, вылить джин в реку?» Это Севен велел мне так говорить. Старый Петерс ответил: «Нет, нет, оставь это мне, парень, не беспокойся. Я тут сам разберусь». Севен говорил, что тот так и скажет, потому что захочет забрать джин наверх, в комнаты персонала, чтоб был сегодня тоже маленький праздник — ведь Двенадцатая ночь, как-никак! Из-за этой набожной твари все и так остались без Рождества, и без Нового года, как не повеселиться теперь, если выпадет случай? Минчин тоже, конечно, там будет, и поэтому всё, что нам требовалось, — заманить в свою спальню директора, чтобы потом тот отправился искать Минчина. И дело выгорело.

Донесся еще один отдаленный звук открывшейся и закрывшейся двери. Джон опять перестал дышать, когда Пип осторожно выглянул в коридор. Прошла секунда, другая. А затем Пип выпрямился и ухмыльнулся.

— Он потопал вниз, — сказал парень. — Погоди-ка…— он быстро шмыгнул в умывальню и вернулся, держа в руках чашку и еще какой-то предмет.

— Что?..

— Неважно. Потом увидишь. Пошли!

И они побежали в другую сторону, к черной лестнице, что вела к кабинету мистера Брокльхерста и тайному коридору. В кабинете Пип подбежал к директорскому столу, положив на него принесенный мокрый предмет, расплескал вокруг воду, с наслаждением портя оставленные документы. Присмотревшись, Джон понял, что «мокрым предметом» была Библия Шерлока!

— Что ты делаешь?

— Здесь был призрак, — ответил Пип. Он откинул с глаз волосы и усмехнулся. — И страница как раз подходящая — посмотри-ка. Библия, его любимая книжка! Там написано: «Оставь месть мне, сказал Господь»*. Так сказал Господь наш — это на случай, если Брокльхерст окажется слишком туп, чтобы понять, что его преследует привидение.

— О боже мой, — сказал Джон, зажимая ладонью рот, дабы не разразиться истерическим смехом.

— Теперь пошли, тебе нужно поторопиться. Удачи тебе, — сказал искренне Пип.

Джон взглянул на него, пожелав на мгновение, чтобы бог дал ему красноречие, и он смог бы найти правильные слова, чтобы выразить ту благодарность, которую чувствовал. И что он понимает, чего это стоило Пипу.