Невеста без фаты

– Вот он, сэр, – перебил его костюмер, пробираясь между подъемными блоками.

Декорации для первого акта уже смонтировали. Зрителям предстояло увидеть сценку из жизни древних римлян. На неискушенный взгляд Кита, древнеримский храм выглядел достаточно убедительно. Картину портила лишь повозка уличного торговца, стоявшая между двумя бутафорскими колоннами.

– В Древнем Риме продавали горячие крестовые булочки [1]? – скривившись, спросил Кит.

– Почему бы нет, – согласился Кеннет и тут же добавил: – А, вот и мистер Кэрролл. И уже в костюме. Одной катастрофой меньше.

Кит чуть отодвинул занавес и окинул взглядом зрительный зал. Большинство мест уже были заняты, за исключением нескольких кресел в задних рядах и первого кресла от прохода во втором ряду. Лакеи разносили гостям шампанское и вино. Это хорошо. Слегка захмелевшую аудиторию легче развлекать. Слишком много алкоголя, однако, и какой-нибудь пьяный дурак непременно полезет на сцену в самый разгар фехтовального поединка.

Кит отошел от занавеса. Он так и не увидел встреченную им на лестнице таинственную леди. Надо было снять маску, чтобы лучше ее рассмотреть. Кит запомнил лишь темные волосы и улыбку. И еще на ней было сиреневато-серое платье, таинственно-сумеречное, так соблазнительно облегавшее ее женственные формы.

Не то чтобы Кит имел привычку заводить интрижки со всеми хорошенькими женщинами, которые встречались ему на жизненном пути. Видит Бог, он действительно сильно торопился, когда повстречался с ней, – уже тогда он боялся опоздать к началу представления. Он и сам не знал, почему задержался. Что-то в ней его зацепило. Конечно, не каждый день встретишь леди, которая размахивала бы деревянным мечом и разговаривала с перьями. Леди с таким волнующим силуэтом, темными глазами и чарующей улыбкой на губах, которые ему так захотелось поцеловать.

Она напомнила ему… кого? Кит пытался вспомнить.

Проклятие. Она не была служанкой из числа тех, что так стремились ему понравиться, когда он приходил в этот дом давать уроки фехтования. Вряд ли она была одной из юных леди, которые время от времени приходили к маркизе пить чай, а заодно наблюдали за тем, как он фехтует с юным наследником.

Но у него было чувство, что он с ней знаком.

Что, конечно, было не так.

Если бы она захотела встретиться с ним вновь, все, что от нее требовалось, это взять в руки программу и найти его имя. Он не собирался весь вечер скрываться за кулисами.

Зрители аплодировали стоя. Исполнители сцены из «Гамлета» раскланивались перед публикой. За опущенным занавесом меняли декорации. Распорядитель вышел на сцену и под гром оваций объявил, что после короткого антракта представление продолжится и зрителей ждет еще немало захватывающих поединков. Он также напомнил, что все средства, заработанные студентами академии фехтования магистра Фентона, будут переданы на нужды благотворительности.

Когда Кит направился в комнату отдыха, на мгновение ему показалось, что он увидел в кресле своего наставника и приемного отца, капитана Чарлза Фентона. Капитан нашел бы, что сказать воспитаннику, – нашел бы, за что отчитать и за что похвалить. Но он был мертв уже четыре месяца и, конечно, не мог присутствовать сейчас в зале.

Фентон и Кит нашли друг друга, когда и тот и другой переживали не самые лучшие времена. Фентон, напиваясь, превращался в отъявленного ублюдка, а Кит платил ему той же монетой. Но с тех пор как капитан ушел в мир иной, Кит ловил себя на том, что думает о Фентоне постоянно. Сегодня он готов был поклясться, что ощущает его присутствие и слышит, как он говорит: «Живи со страстью. Дерись с честью. И не забывай время от времени оглядываться назад».

В комнату проскользнул Пирс. Лицо его было худым и чисто выбритым.

– Я хорошо выступил? – Кит взял с трюмо влажное полотенце и вытер лицо.

– Ты же знаешь, что выступил хорошо.

В комнату заглянул Кеннет и объявил:

– Сэр Годфри следующий!

Кит пристегнул ремень со шпагой и сказал:

– Напомни ему, что огонь по краям рампы настоящий. Пусть не бросает плащ куда попало. Сделай так, чтобы зрители зашикали, когда Пирс появится на сцене, и поаплодировали Годфри, когда он выиграет поединок.

– Да, сэр.

– И еще… Никто не присылал мне сообщений за последний час?

– Сообщения? О да, сэр. Дворецкий сообщил, что маркиза благодарит вас за то, что вы отыскали наследника.

– Хорошо.

– И несколько гостей просили узнать насчет частных уроков. Один член парламента желает вновь заняться фехтованием. Говорит, что его жена настаивает. Похоже, ваше искусство вновь входит в моду, сэр.

– Чудесно. – Кит был не против дополнительного заработка, как и не был против возрождения романтического обаяния шпаги, но он был бы весьма признателен, если бы ему дали возможность немного пожить для себя, дабы он мог внести немного романтики в собственную жизнь.

– На самом деле, Кеннет, – признался он, увернувшись от щетки, которую слуга занес над его головой, – я имел в виду послание… несколько более личного характера от…

Слуга замер со щеткой в руке.

– А, вы о любовных посланиях? Так бы сразу и сказали. Их было целое море. Я отправил посыльного куда подальше и порвал все эти записки. Не хватало нам еще сдерживать натиск любвеобильных поклонниц.

Кит стремительно обернулся, не веря своим ушам.

– Что… Что ты сделал?

– Вы сами говорили, что шпага не женщина – неверности не прощает. Я думал, что оказываю вам услугу. Подождите. Было еще одно сообщение, которое я обещал передать вам.

– Ну, так передавай.

Слуга понизил голос:

– Виконтесса сказала…

– Можете не продолжать, Кеннет. Это не та, на которую я возлагал надежды.

К тому времени как Вайолет выбралась в зал, представление уже почти подошло к концу. Чтобы никого не беспокоить, она заняла одно из свободных мест в последнем ряду. Зрители возбужденным шепотом обменивались друг с другом своими предположениями о том, чего ждать в финале. Распорядитель принимал ставки относительно исхода полуночной дуэли с участием самого маэстро. Весь сбор от представления решено было передать в сиротский приют, или в больницу, или в иное богоугодное заведение по выбору публики. Вайолет подумала, что, если бы у нее были свободные средства, она могла бы и сама сделать ставку. И она знала, на кого бы поставила.

И она оказалась бы далеко не единственной зрительницей, поставившей на маэстро. У магистра фехтования поклонниц было в избытке.

Вайолет пыталась рассмотреть актеров получше, но, увы, место ее располагалось слишком далеко от сцены. Судя по декорациям, действие происходило в церкви. На алтаре горели свечи, создавая романтическую атмосферу. Какую роль будет играть тот шельма в маске? Или она уже пропустила его выход? Годфри рассказывал ей только о той роли, которую собирался играть сам. Если честно, он говорил об этом так много и подробно, что у Вайолет возникло ощущение, что она уже все видела своими глазами. По крайней мере она сможет убедить его в том, что видела его выступление.

– Леди и джентльмены! Могу я попросить соблюдать тишину в зале? – Освещение сцены сделалось приглушенным. Аудитория притихла. – Спасибо, – сказал распорядитель и церемонно поклонился маркизу и его семейству, занимавшим места в ложе верхнего яруса. – А теперь для завершающей сцены нам нужна храбрая юная леди из числа зрительниц…

По залу пронесся возбужденный шепот. Руки в белых перчатках взметнулись вверх – столько, что и не сосчитать. Один из лакеев за спиной у Вайолет сказал другому:

– Если бы так же легко набирались добровольцы в армию.

Добровольцы. На что они соглашались?

Распорядитель выбрал светловолосую женщину в бледно-желтом платье из второго ряда. По рядам разочарованных дам прокатился вздох. Вайолет усмехнулась, отыскав взглядом пустое место во втором ряду, справа от центрального прохода. Ну, мошенник недолго ждал, прежде чем подыскать ей замену.