Невеста без фаты

Лучше всего считать это временным помрачением. Неужели она верит в подобные совпадения? Но как иначе могла она объяснить то странное чувство единения, что возникло сразу при их встрече? Ведь было так, словно она знала обольстительного Фентона всю свою жизнь.

Этому имелось одно простое объяснение: она влюбилась. Влюбилась в собирательный образ романтического героя, как и многие прочие зрительницы.

Кристофер Фентон.

Это имя было ей не знакомо.

Он трижды поклонился под гром аплодисментов. А затем быстро исчез со сцены.

Глава 5

Представление произвело неизгладимое впечатление не только на Вайолет. Зрители не торопились покидать зал. А кое-кто даже остался сидеть в кресле, зачарованно глядя на опустевшую сцену.

– Да-да, – заметил один из зрителей, – я знаю, что это всего лишь иллюзия. Ну, иллюзия, мастерство и тяжелый труд. Но в мире, начисто лишенном иллюзий, так порой хочется забыть, пусть только на одну ночь, о том, с чем придется столкнуться завтра. Нам, обывателям, необходимо, чтобы кто-то нас воодушевлял, окрылял и давал силы жить дальше.

Вайолет была с ним согласна. Иллюзия. Да, рыцарские подвиги и подвиги благородных господ со шпагой в руках, очищающих улицы от бандитов, – прекрасная канва для сценической постановки.

– Он великолепен, – прошептала какая-то женщина за спиной Вайолет. – Готова поклясться, что он очаровал весь зал. Это несправедливо. Я первая его заметила. Не всякая леди в городе знает, кто он такой.

– Тише, – сказала ей компаньонка со смущенным смешком. – Он, возможно, все еще за кулисами и слышит.

– Хорошо. Тогда я могу сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Говорят, его шпагу можно купить.

Вайолет возмущенно встала. Как смеют эти вульгарные особы осквернять высокие чувства, которые пробудил спектакль?

Она понимала, что вмешиваться в чужой разговор неприлично, но все же не удержалась и выпалила:

– А по-моему, его отвага и благородство известны всем.

Обе дамы смотрели на нее с насмешливой досадой. Первая, красавица в дорогом шелковом платье, улыбнулась:

– Хотите, чтобы рассказала вам и о других его достоинствах?

Вторая женщина вздохнула:

– Не надо ее дразнить. Она молодая и неискушенная.

Вайолет опустила глаза, устыдившись своей выходки. Это неправда, подумала она, глядя вслед дамам, покидающим театр. Его нельзя купить. Не в этом смысле. По крайней мере она надеялась, что не ошибается.

– И я совсем не так наивна, как они думают, – пробормотала Вайолет и, повернувшись, побрела куда глаза глядят.

– Простите, мисс.

Вайолет покраснела. Мало того, что она чуть не сбила с ног слугу, еще и слуга этот оказался тем самым, кого она так и не дождалась, когда тот на минутку отлучился по важному делу, попросив ее подождать.

– Простите, пожалуйста.

– Ничего, мисс.

Она была явно не в себе этим вечером, потому что вздрогнула от неожиданности, когда тот самый слуга твердой рукой взял ее под локоток и повел к двери. Она не была готова влиться в толпу. Еще хотя бы пару минут побыть одной, чтобы привести в порядок чувства и мысли! Еще хоть пару минут пожить в мире, где существуют только счастливые финалы.

К полуночи магия рассеется. Возможно, это даже произойдет еще до того, как она вернется домой. Вот только… сейчас еще будет бал, а танцы всегда поднимали ей настроение.

Вайолет бросила задумчивый взгляд на пустое кресло во втором ряду и, подняв глаза, уставилась на самодовольную физиономию сэра Годфри Мейтленда.

– Ну, что скажете?

– Превосходный спектакль.

На нем все еще была шляпа, и одет он был в сценический костюм, и озирался каждые три секунды, дабы убедиться, что в нем узнают одного из исполнителей.

– А мое выступление?

– Я его пропустила, – быстро сказала Вайолет. – Но я видела вас в конце.

– Что?

– После того как тетя Франческа почувствовала себя плохо, я… я не знаю, как это случилось, но я заблудилась, и…

– Вы пропустили мое выступление?!

Вайолет медленно кивнула. Она не была готова рассказать ему о неожиданной встрече с его учителем фехтования. Как удачно, что она не назвала своего имени и не сделала ничего такого, что можно было бы поставить ей в упрек, если об интерлюдии на лестнице стало известно Годфри.

– Ну согласитесь, что подвергать опасности здоровье моей тети ради небольшого фехтовального эпизода неблагоразумно. И маркиза была так любезна…

– Маркиза? – Годфри оттащил Вайолет в сторону, подальше от нарядной толпы гостей, оживленно обсуждавших спектакль. – Вы лично с ней разговаривали?

– Да, Годфри. Она отвела тетю Франческу наверх, в… – Между ними протиснулась плотная группа смеющейся молодежи обоего пола. – Я говорила, что дядя подружился с отцом леди Седжкрофт, когда мы еще жили в Фалмуте.

– Да, но я и представить не мог, что она захочет отплатить добром за добро, – сказал Годфри. – Возможно, это лучшее, что могло с нами случиться. – Он схватил Вайолет под руку и потащил в общий поток. – Я не хотел сказать, что рад тому, что Франческе нездоровится, конечно, но то, что вы упрочили связь с женой Седжкрофта и я приглашен в их дом.

Вайолет его почти не слышала. Внимание ее привлекло какое-то движение в конце коридора. Было так, словно в воздухе вдруг запахло грозой. Она физически ощутила, как накалилась обстановка. Возбуждение в разной степени охватило всех юных леди при виде импозантных шевалье при шпагах и в соответствующих одеяниях, застывших в живописных позах на лестнице, словно живые скульптуры.

– Это Фентон и другие исполнители, – удивленно заметил Годфри. – Они будут отвечать на вопросы зрителей, и я тоже должен быть с ними. Вы ведь не станете возражать, Вайолет, если я оставлю вас с Франческой на часок? Я должен подняться к ним.

– Как это любезно с вашей стороны, Годфри.

– Джентльмены, принимавшие участие в представлении или внесшие иной существенный вклад, приглашены отпраздновать успешную премьеру. Я не могу отказаться. Это было бы верхом неприличия.

Вайолет раскрыла глаза:

– Вы хотите сказать, что джентльмены приглашены без жен и подруг? А как же актрисы? Они тоже приглашены?

– Неужели такая красивая и добродетельная леди, как вы, имеет основания для ревности!

– Я лишь хочу вам напомнить, что между вами чисто деловые отношения, – сказала Вайолет, прикрывая лицо веером.

– Я постараюсь не забыть, – шепнул ей Годфри. – И вы, пожалуйста, не забудьте, что мы послезавтра едем кататься в Гайд-парк. На этот раз вы не пропустите мое выступление. Увидимся на балу. Не забывайте быть любезной со всеми, кого повстречаете. Если кто-нибудь вдруг спросит, где я, – добавил он, – скажите, что я с Фентоном на закрытой вечеринке у маркиза.

Сама не желая того, Вайолет устремила взгляд в сторону лестницы как раз в тот момент, когда там появился главный герой вечера. Он был одет просто и без претензий – в белую льняную сорочку и облегающие черные панталоны. Отсюда она не могла разглядеть, есть ли при нем шпага, но, поскольку все прочие участники представления были при шпагах, наверное, и он не был безоружен. Но со шпагой или без нее, он был неотразим.

Фентон. Он покачал головой, когда некий джентльмен предложил ему шампанского. Казалось, он ищет кого-то взглядом в толпе. Но на этот раз он вряд ли искал потерявшегося ребенка.

Возможно, беспечность и игривость совсем не были ему свойственны. Возможно, их встреча произошла в один из тех редких моментов, когда он позволял себе расслабиться. Сейчас он не выглядел ни игривым, ни доступным. Но как иначе мог он вести себя, окруженный множеством людей, каждый из которых стремился завладеть его вниманием. Любого другого столь напряженная работа на сцене лишила бы сил, он же по-прежнему излучал столько энергии, что хватило бы на всех присутствующих. Возможно ли, что он ищет способ сбежать отсюда или ищет ее? Нет. Только наивная влюбленная дурочка может так думать. Сколько раз тетя говорила ей, что повеса никогда не станет довольствоваться одной леди?