Орел и полумесяц (СИ)

Цезарь не был таким альтруистом, как его легат, но благородство не было ему чуждо, пусть и проявлял он его, в основном, в тех случаях, когда это было выгодно. Однако, действия воина Света восхитили его. Ему хотелось вознаградить ее за них, и он уже придумал, как сделать это, а заодно, как наконец взять прекрасную крепость, именуемую Наджарой. Да он женится на ней! Ранее он собирался сделать это по возвращении в Рим, но теперь придумал, как поступить иначе. Кроме того, поведение толпы во время его недавнего выступления натолкнуло его на одну идею…

В тот вечер они вместе с Наджарой работали допоздна в кабинете, когда он, оторвавшись от бумаг, неожиданно сказал ей:

— Любовь моя, я тут кое о чем подумал… А не пожениться ли нам с тобой здесь, по египетскому обряду? Так мы скорее будем принадлежать друг другу…

Она слегка улыбнулась.

— Предложение руки и сердца за работой… такое могло прийти в голову только одному человеку по имени Гай Юлий Цезарь!

— Прости, я римлянин и практик до мозга костей, — усмехнулся он. — Но твои слова значат «да» или «нет»?

Наджара подошла к нему вплотную и заглянула в его красивые черные глаза, тихонько прошептав:

— Конечно, да.

На сей раз она позволила ему нежно обнять себя и долго-долго целовать. Когда они, наконец, смогли разомкнуть губы, Юлий произнес:

— А еще я хочу, чтобы моя возлюбленная была богиней не только в моих глазах, но и в глазах всех!

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу, чтобы на нашей свадьбе ты была одета Изидой, тогда как сам я буду Осирисом.

Наджара тихо рассмеялась:

— Зачем это нам?

— Небольшая хитрость для того, чтобы обрести еще больше популярности и поддержки среди местного населения, — вкрадчивым голосом проговорил Цезарь.

— Политика… и еще раз политика, — чуть разочарованно произнесла девушка.

— Ну, и не только, — отвечал ей Юлий, целуя ее маленькую, но сильную руку. — Как я уже сказал, мне хотелось бы, чтобы все признали тебя богиней, а не только я один.

— Главное, чтобы считал меня богиней ты, мой бог, — с необычной для нее страстностью сказала она.

…Находясь в божественной красоты беломраморном храме острова Филы — священного острова богини Изиды — жених и невеста, взявшись за руки, произносили слова брачного обета на египетском языке, повторяя их за жрецом. На Цезаре-женихе было одеяние Осириса, символизировавшее чистое подобие света. На голову его была одета белая корона, а сверху от пояса у него спускалось украшение из золотых пластинок с цветной эмалью, внизу законченное двумя уреями. Что же до невесты, то она была одета в пестрые одежды Изиды, символизировавшие собой свет и тьму, день и ночь, огонь и воду, жизнь и смерть, начало и конец. Ароматный запах волос и скрытого одеждой юного тела Наджары опьянял Цезаря. Он не мог дождаться окончания церемонии, не мог дождаться, когда уединится со своей возлюбленной, которая теперь станет его женой, и заключит ее в свои объятия. Цезарь был скептиком и, вообще, предпочитал материальное духовному, а посему этот обряд был для него, с одной стороны, просто политической необходимостью, а с другой — тем единственным способом, с помощью которого можно было поскорей добиться обладания любимой. А вот Наджара с благоговением следила за этим действом. Не смотря на то, что воин Света знала о политической подоплеке происходящего, она отнеслась к обряду предельно серьезно. Принадлежность к другой религии не помешала ей восхититься историей Изиды — верной сестры-жены, любящей матери. Богиня являлась олицетворением женственности и материнства, и Наджаре хотелось быть похожей на нее в этом. А печальная история о том, как Изида собирала части тела своего убитого мужа по всей земле, ее плач по нему и желание вернуть его к жизни, заставили ее расчувствоваться. Наджара вдруг и вправду представила Изидой себя… Все же не зря она облачилась в ее одежды…

Скоро они станут мужем и женой, одним целым, одной плотью. Эта мысль безмерно радовала и, в то же время, пугала ее. Каким он будет этот долгожданный первый раз? Не разочарует ли она, совершенно несведущая в физической стороне любви, его, имевшего столь богатый любовный опыт? Но Наджара усилием воли старалась отогнать эти мысли и думать лишь о предстоящем им счастье. Она не обрела его с Габриэль, к которой испытывала чувство, являвшееся чем-то средним между нежной дружбой и платонической любовью, но обретет с тем, любовь к кому уже иная.

Наконец, обеты были принесены, и церемония подошла к концу. Преисполненные радости, только что ставшие мужем и женой, Юлий и Наджара покинули здание древнего храма. Народная толпа встретила их ликованием и восторженными криками: «Осирис и Изида спустились к нам и сочетались браком! Теперь эта земля благословенна!» И на глазах у собравшейся толпы император, мнимый Осирис, припал к губам своей Изиды.

В этот самый момент из толпы вынырнула какая-то тень в плаще, закрывавшем пол лица и делавшем ее похожей на призрак. Сделав кувырок, она, подскочив, перебила телохранителей императора, затем очутилась рядом с новобрачными и произнесла, открыв лицо:

— Привет, Цезарь!

— Привет, Зена! — почти что спокойным голосом ответил император.

Комментарий к Глава шестая Свадьба Осириса и Изиды

Глава имеет маленькую отсылку к сериалу “Спартак”.

========== Глава седьмая Плач Изиды. Некрономикон ==========

…Цезарь спокойно и чуть насмешливо смотрел на свою извечную противницу, хорошо зная, что этот его взгляд выводит ее из себя, ведь он все еще имеет власть над этой женщиной.

«У тебя одна страсть, Зена, это я… и из-за нее ты — моя!» — подумал он, глядя на искаженное гневом и страстной ненавистью красивое лицо воительницы.

— Зена… — промолвил он вслух. — Не помню, чтобы я присылал тебе приглашение на свадьбу. Женская ревность и нежелание оставить меня в покое, что ль?

— Да как же я могла не прийти поздравить своего давнего знакомого? — жемчужная улыбка Зены напоминала сейчас оскал. Затем она перевела взгляд на Наджару, чье лицо начало дергаться от волнения и гнева, и сказала ей: — С тобой мы тоже давно не виделись, самопровозглашенный воин Света! Что-то ты неважно выглядишь…

Увы, Наджара всегда была эмоциональной и страстной натурой, выдержки Цезаря у нее точно не было. Она легко дала Зене спровоцировать себя.

— Ты один раз уже отравила мне жизнь, — процедила она. — А теперь снова явилась сюда с тем же? Знай, у тебя ничего не получится — он мой, и мы с ним будем вместе всегда!

— Да ну? — протянула Зена. — «Я не забуду о тебе ни на минуту», — сказал он мне однажды, так что, как видишь, ты не единственная, кому он клялся в вечной любви и верности. Но я надеюсь, что вы с ним и впрямь будете вместе всегда… в смерти, что могу устроить прямо сейчас!

Иногда слово разит подобно мечу, и слова Зены достигли своей цели. Наджара быстро подняла меч одного из павших легионеров и, прежде чем Цезарь успел ее остановить, бросилась на соперницу, крикнув ей при этом: — Врач гордеца — Аллах. Защищайся, тщеславная болтунья!

Обе воительницы, которых ранее объединяла, но заставляла ненавидеть друг друга любовь к юной Габриэль, а теперь — страсть к Цезарю, сошлись в схватке. Их мечи схлестнулись, сверкая, словно молнии. Все как когда-то…

Цезарь хотел было кинуться к ним, как вдруг увидел рядом с собой какое-то странное фиолетовое свечение, и минуту спустя перед ним возник высокий, мускулистый и чернобородый человек.

— Бог Марс? — с недоумением спросил Цезарь, тут же узнавший бога войны, до недавнего времени являвшегося его покровителем и выделявшего его с самого детства… с того ужасного дня, когда на глазах одного невинного ребенка убили отца. Кровь убитого тогда оросила лицо малютки, и это стало для него своеобразным крещением… крещением кровью. — Что тебя привело сюда?

Появление Марса или, как называли его в Греции, Ареса сильно озадачило Юлия. В его голове промелькнула мысль о том, что Зена и бог войны, должно быть, снова вместе.