Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман (СИ)

Женя медленно пошла домой.

Ей открыл муж.

- Заходи, - сказал он.

Почти таким же тоном, каким пригласил ее для серьезного разговора в свой кабинет несколькими днями раньше.

- Где ты была? – спросил Игорь.

Женя открыла рот для оправданий, но взгляд мужа как будто отрезал путь воздуху в ее грудь.

- В твое отсутствие я сверился со своей записной книжкой. Когда-то я выписывал себе даты рождения всех членов твоего семейства, - сказал Игорь, и эта книжная по тщательности выражений фраза заставила Женю почувствовать себя чуть ли не ничтожеством.

- У твоей матери день рождения восьмого ноября, - закончил Игорь и сложил руки на груди. – Что это значит?

Женя молча покачала головой.

Оправдываться, лгать вдруг показалось очень унизительным. Женя просто села на корточки, распустив по полу подол своей багряницы*, и закрыла глаза.

Не услышала, а почувствовала, как Игорь присел напротив.

- Ты… понимаешь, что я очень за тебя волнуюсь? – проговорил он. Его голос, оттенки которого были слышны гораздо лучше теперь, когда Женя не видела, а только слышала мужа, сказал ей все.

- Этого больше не будет, - проговорила она, не открывая глаз. – Обещаю тебе. Клянусь.

Несколько мгновений она ожидала чего-то ужасного; но ничего не произошло. Игорь просто привлек ее к себе и крепко прижал. Она снова почувствовала, что ее муж – благороднейший человек на свете.

- Я очень рад…

Игорь осторожно поднял ее на ноги.

- Я очень устала и голодна, - проговорила Женя.

Это была чистая правда. Она не ела полдня, только пригубила шампанского, которое тогда было еще не отравлено. Вдруг воспоминания этого дня нахлынули на Женю, как шторм, и она покачнулась.

- Бедная моя Женя, - проговорил Игорь, при виде состояния жены забывший обо всех ее обманах. Он обнял ее за плечи и повел умываться.

- Фрося! Принеси барыне ужин в гостиную! – крикнул Игорь в сторону кухни.

- Слушаю, барин, - отозвалась Фрося. Если не беззаботно, то почти беззаботно. “И слава богу, в мою историю лучше вовлекать как можно меньше людей, - подумала Женя. – Моя история, этот mystere de mon ame, подобна воронке, утягивающей ее героев в пучину… я сама как водоворот”.

Она тщательно вымыла руки, умылась холодной водой, а потом Игорь отвел ее в гостиную и сам снял с нее ее кровавое платье, даже не спрашивая о его происхождении. “Впрочем, не исключено, что он просто не помнит, какая у меня одежда”.

Фрося принесла ей на ужин что-то вкусное, тушеное мясо с грибами. Женя съела только полтарелки, а потом вдруг почувствовала такую усталость, что не хватило сил как следует устроиться на кровати – она вытянулась прямо на диване в гостиной и заснула.

Игорь еще некоторое время сидел рядом, перебирая ее волосы. Он смотрел на жену с жалостью и любовью; с мучительным вопросом, на который ему не суждено было узнать ответ.

Потом он встал и вышел из комнаты, потушив настольную лампу и прикрыв дверь. Лицо его опять стало усталым, старше своего возраста. Заметив на полу в прихожей черный ридикюль жены, Игорь поднял его. Он улыбнулся, услышав мяуканье и увидев рыжую Женину любимицу, скользнувшую ему навстречу.

- Ну, ты… киса, - проговорил он.

Игорь никогда до этого не любил кошек.

- Смотри, я унесу это, а то еще сделаешь что-нибудь, - сказал он Незабудке, стряхивая рыжие кошачьи волоски с черной сумочки ее хозяйки.

- Мр-мя? – отозвалась кошка, уставившись на него большими желтыми глазами.

Игорь тихо засмеялся.

- Ну, будет шуметь, а не то Евгения Романовна проснется.

Тут его внимание привлек блеск; что-то отблескивало золотом, лежа на полу. Должно быть, выпало из Жениного ридикюля.

Игорь наклонился и с удивлением поднял - визитную карточку!

“Светлейший князь Завадский, - прочитал он гордую золотую надпись. – Prince B.Zavadsky…*”

Игорь непроизвольно так сжал плотный картон, что карточка смялась в комок. Дрожащей рукой Игорь расправил ее и еще раз – вслух, шепотом - перечитал княжеское имя.

- Вот так… черт, - пробормотал он, побледнев. – Вот так… черт…

И вдруг он будто избавился от наваждения; провел рукой по лицу и точно смел с него тень. Улыбнулся.

- Да что я за глупец, - пробормотал Игорь. – Быть этого не может. Женечка… я ей верю абсолютно. Конечно, завтра я сам спрошу ее…

Приняв такое решение, Игорь убрал визитную карточку князя в карман своего халата – все равно нельзя было класть ее обратно в сумочку жены такой измятой. Да он и не знал, откуда эта карточка выпала.

Игорь действительно почти преисполнился решимости для завтрашнего откровенного разговора – он знал, что не узнает от Жени ничего постыдного, ничего такого, что мог бы узнать в такой ситуации от другой женщины. И другая женщина озаботилась бы тем, чтобы получше прятать от мужа свои грязные секреты.

У его Жени не могло быть грязных секретов.

Он долгим взглядом посмотрел на дверь гостиной – оттуда не доносилось ни звука – и направился в свой кабинет.

Женя так и проспала до самого утра на диване: Игорь не решился тревожить ее, хотя его снедало беспокойство. И ревность, хотя он убеждал себя в том, что это недостойно ни его, ни Жени.

Утром Игорь все-таки пришел к жене в гостиную. Она спала, казалось, в том же положении, в каком он ее оставил: наполовину отвернувшись к спинке дивана, сложив руки на животе. Цвет лица у этой двадцатидвухлетней женщины был землистый, глаза ввалились.

Игорь испугался.

- Женя!

На какой-то миг ему стало страшно, что она не ответит. Но Женя открыла глаза и растерянно посмотрела на него; потом приподнялась, поморщившись.

- Игорь?

- Я…

Он открыл рот, но ничего не сказал; присев рядом с женой, уткнулся лицом ей в колени. Женя ласково погладила его по волосам.

- Что такое, милый?

- Я тебя люблю, - сказал он, прижимаясь к ней, как к жене, как к матери. – Женечка, ты выглядишь больной, - проговорил Игорь, не поднимая головы от ее колен.

- Что у тебя болит? – спросил он, наконец посмотрев в ее красивые близорукие глаза.

Женя улыбнулась.

- Я просто… неважно себя чувствую. Погода… быть может, я переволновалась – или там…

- Ах, вот как.

Игорь улыбнулся, но тут же выражение его лица изменилось.

- Женя, а ты не беременна?

Женя едва удержалась от того, чтобы усмехнуться. Покачала головой.

- Вряд ли.

- Ну, что ж… Извини, - сам не зная, почему, сказал Игорь и снова обнял ее.

Потом встал.

- Мне пора, а ты еще поспи. Тебе это нужно.

Женя с улыбкой кивнула.

- Хорошо.

Они поцеловались, а потом Игорь вышел, плотно закрыв дверь.

Он вспомнил, что хотел спросить Женю о визитной карточке князя Завадского, но тут же махнул рукой, как будто отгоняя неуместную мысль. Вместо этого Игорь помолился о здоровье жены. Он не был особенно верующим, но привычные с детства слова приносили успокоение.

* Служба скорой медицинской помощи и перевозки больных появилась в России в конце девятнадцатого века (существует с 1898 года).

* Пурпурная мантия, надевавшаяся в торжественных случаях как символ верховной власти; она же порфира.

* То есть “Виссарион” (фр. Bessarion).

========== Глава 37 ==========

Вечером Игорь застал Женю такой же бледной и усталой, как будто она совсем не отдохнула.

- Женя, что у тебя болит? – уже жестко, почти сердито спросил он. – Ради бога, что ты от меня скрываешь?

По губам Жени скользнула улыбка.

- Ради кого, ты сказал?..

Она покачала головой.

- А ведь ты, Игорь, тоже не веруешь. Зачем вы все притворяетесь!

- Да какая разница!

Игорь даже вспотел от беспокойства за жену.

- Что ты все время думаешь о пустяках, - проговорил он. – Под угрозой твое здоровье, может быть, жизнь. Я не знаю, с кем ты проводила время, когда скрывалась от меня…