Цена молчания (ЛП)

Мерный гул голосов наверху превратился в крики, которые сопровождались безошибочно узнаваемым лязгом стали встречающей сталь. Сердце быстрее застучало в груди, она начала крутить запястья внутри наручников, растягивая уже намокшую грубую толстую кожу. Левый браслет был немного свободнее правого, и гладиатор сосредоточилась на нем, надеясь вытянуть руку, добавив немного смазки.

Несколько тяжелых ударов заставили ее подпрыгнуть. Палуба перестала качаться, и грозный боевой клич возвестил начало сражения. Она вскинула голову, услышав через общий шум выкрик: «Reperite Pardam!»

Гладиатор не хотела знать, что они планируют сделать с нею, когда найдут.

Подпрыгнув, она схватилась за румпель и закинула на него ногу. Балку от палубы отделяло расстояние чуть больше толщины ее руки. Качнувшись, она оперлась одним бедром о балку и медленно, по сантиметру, протиснулась, чтобы лечь на нее. В броне ей едва хватило места, жесткая кожа прижималась к спине, с трудом позволяя дышать. Гладиатор аккуратно подтянула наверх все свисающие чести ее экипировки, так что теперь от двери была видна только цепь ее кандалов, а единственным звуком было ее напряженное дыхание и скрип кожи по ее запястью.

Розовый свет раннего утра, просачивающийся под дверь, заслонили тени. Гладиатор узнала прозвучавший вдалеке боевой клич Королевы Воинов. Она слышала истории об этом кличе, которые холодили душу, слушала их для себя, еще до того, как узнала, кто эта женщина-воин. Но этот звук был далеко, слишком далеко, и она внезапно, будто наяву, увидела себя забытой на тонущем корабле. Она сдавленно пискнула и, подстегиваемая волнами первобытного ужаса, принялась еще более отчаянно выдергивать кисть из наручника. Она не могла толком вдохнуть, не могла освободить руку, не могла сбежать, не могла сражаться.

Нет. Размеренно дыша, гладиатор успокоила желудок и сосредоточилась на руке, на сжимающей запястье толстой грубой коже, которая могла соскользнуть с надлежащей помощью. В пересохшем рту каким-то чудом образовалась слюна, чтобы смешаться с кровью на наручнике, позволяя сдвинуть кисть еще на пару миллиметров.

Дверь распахнулась. Гладиатор замерла. Римлянин в пластинчатой броне зашел в каюту, осматривая углы. Она затаила дыхание, позволяя себе лишь маленькими глотками захватывать воздух, чтобы кормить голодные легкие, ее сердце стучало так громко, что гладиатор была уверенна - мужчина это услышит. Римлянин открыл шкаф, приподнял тюфяк кончиком своего меча. Рука гладиатора пульсировала, пальцы становились все более распухшими и онемелыми без доступа крови в кисть. Только крошечные вдохи, ничего более.

Капелька крови соскользнула вниз с запястья, как перышко, пойманное легким ветерком. И разбилась о броню мужчины звучно, как щелчок. Римлянин поднял голову.

Цепь захлестнула его шею, дернула вверх, подняв мужчину так, что он ударился головой о брус. Руку гладиатора прострелила почти агонизирующая боль, и она больше не могла удерживать тяжелого солдата, но это уже не имело значения. Он свалился на пол, без сознания или мертвый.

Не было времени радоваться победе. Еще двое вошедших сразу заметили ее. Гладиатор скатилась с бруса и ударила обеими ногами в лицо первого мужчины. Если удар и не оглушил его, то встреча затылка со стеной довершила дело; он вполз по стене вниз, когда раб опустила ноги на пол. Рука была поймана, как лапа в капкане; она рвалась, борясь против упорного металла, паника грозила захлестнуть ее с головой. Второй мужчина перешагнул через тело своего товарища, направляясь к ней. Гладиатор ударила ногой по его руке, держащей меч, и оружие со звоном полетело через каюту. Когда римлянин накинулся на нее с голыми руками, женщина подпрыгнула, ухватилась руками за румпель и обвила ногами шею мужчины.

Плохая идея. Толстые наплечники не давали толком надавить на горло. Но гладиатор все равно продолжала сжимать бедра, ухмыльнувшись при виде его выпученных глаз и становящихся темно-красными щек и лба.

Удар по ребрам согнал усмешку с ее лица, заставив задохнуться. Теперь была его очередь улыбаться, когда он ударил ее между нагрудником и щитком, прикрывающим спину. С закованными руками, она никак не могла блокировать этот удар, не могла ничего поделать с тем, что воздух с хрипом вырвался из легких. Еще удар, и руки больше не могли сжиматься на брусе; кандалы затянулись на запястьях, теперь на них приходился весь вес ее тела. Очередной протест от скованных рук; почти обезумев от боли, она могла только сильнее сжимать лодыжки вместе, надеясь, что у римлянина череп треснет как яйцо.

С приглушенным ревом он попытался отодвинуться, гладиатор почти решила, что ее плечи, локти, каждая часть ее рук сейчас просто оторвется.

Левая рука освободилась от наручника.

Мужчина дернулся под внезапно увеличившимся весом. Прежде чем он успел отреагировать, гладиатор ударила его кандалами в висок; они оба упали на пол.

Леопард едва могла дышать и лежала, не шевелясь, несколько секунд, пока вонь, исходившая от мужчины, не придала ей достаточно сил, чтобы отпихнуть его тело. Все болело, она прижала локоть к боку, куда римлянин ударил кулаком; воздух со свистом вырывался из легких. От одного взгляда на руку ее чуть не стошнило; кости суставов белели там, где была содрана кожа.

Не имеет значения. Она свободна. Леопард поднялась на ноги, нашла меч и выбралась из каюты на утренний свет.

Тела мертвых и раненых покрывали палубу – препятствия, через которые нужно переступать тем, кто еще продолжает сражаться. Абордажные крючья усеивали один борт, прижимая их корабль к другому, где большее количество моряков делали свою кровавую работу. Откуда-то с того судна вновь раздался боевой клич Завоевателя.

Гладиатор посмотрела вдаль – туманные утесы были не слишком далеко. Без брони она могла бы сделать это. Она никогда не была хорошим пловцом в детстве, но теперь, с этим сильным телом, она...

Крик с палубы привлек ее внимание. На мачту – уже на полпути – взбирался слуга Завоевателя, спасаясь от налетчика. Пальцы схватили его за ногу, и парень снова закричал, отчаянно цепляясь за ванты, пока не сбил руку пинком.

Она была уже на третьей ступени вант, прежде чем поняла, что делает. Леопард помотала головой и оглянулась на манящий берег.

- На помощь!

Крик полоснул по ее чувствам. Гладиатор абстрагировалась от этого и сосредоточилась на том, чтобы оценить свои возможности. Она никогда не плавала на такое расстояние, к тому же ее ребра и плечо станут препятствием... слабый ветерок принес запах свежего сена и свободы. Она сможет сделать это. Даже если придется раздеться догола и всю дорогу плыть на спине, она сделает это. Леопард начала спускаться...

- Кто-нибудь, помогите мне! Пожалуйста!

Сандалия упала сверху. Глаза гладиатора метались между свободой берега и борьбой наверху.

Скорее всего, она схватят ее до того, как она успеет достичь земли.

Гладиатор поднималась так быстро, как могла, вынуждая дрожащие конечности и пульсирующие ребра повиноваться. Над нею парень и налетчик дрались в вороньем гнезде, окружающем мачту. Меч римлянина врезался в перила, и вниз полетели деревянные щепки. Никлос совсем не выглядел способным управляться с мечом, но он мог двигаться. Очередной сильный удар, призванный снести ему голову, вынудил паренька отклониться далеко назад, опираясь спиной на перила. И он не успел выпрямиться достаточно быстро – мужчина атаковал его, прижал к перилам и поднял меч.

Леопард взлетела в воронье гнездо как раз вовремя, чтобы увидеть, как ноги Никлоса исчезают за перилами. Она проскользнула мимо римлянина, нырнула между столбами перил, хватая...

Хватая горсть ткани. Туника туго натянулась и разошлась по шву, но выдержала. Никлос ухватился за ее руку, темные глаза паренька были широко распахнуты.

Рычание из-за спины предупредило о приближении налетчика. Прижатая к площадке удерживаемым весом, гладиатор могла только блокировать удары, дождем сыпавшиеся на нее. Пинок в пах заставил нападавшего согнуться пополам. Боль боролась с гневом на лице со сломанным носом, гнев победил и мужчина сделал выпад. Она отвела укол, но не смогла откатиться в сторону, и кончик меча задел бедро.