Мороз на земле (СИ)

Внезапно Джон осознал, что тихие стоны Той Женщины прекратились, и она лежит теперь совершенно тихо. Сердце его замерло. Медленно он наклонился к ней и взял ее руку; та была холодной, и на мгновение Джон ощутил прилив горечи и ощущение поражения, но затем ее пальцы дрогнули в его руке, и он почувствовал ее пульс. Тот был быстрым и слабым. Она не умерла. Просто лихорадка отпустила ее из своих цепких лап.

— Ты будешь жить, — прошептал Джон. Он потянулся к тазу и вытер пот, выступивший бисеринками на ее лбу. — Храбрая девочка, ты прошла через Долину и вышла к свету**.

Он устроил ее поудобнее, и она погрузилась в глубокий сон, а Джон в своем возбуждении уже даже не ощущал усталости, так хотелось ему немедленно бежать в Бартс, чтобы рассказать Шерлоку то, что он услышал. Однако сейчас это было невозможно, поэтому он скинул ботинки и устроился на соседней пустой койке, надеясь обдумать немного то, что ему сказала Та Женщина, но уснул быстрее, чем его голова коснулась подушки.

— Джон? Джон!

Джон вяло моргнул. Утренний свет струился в окна, а рядом стоял Майк, тряся его за плечо и держа в руках чашку чая.

— Уфф, — сказал Джон, садясь на койке. Он потряс головой, чтоб в ней прояснилось немного, и с благодарностью принял чашку.

— Спасибо, Майк. Уже поздно?

— Нет, я только пришел. Кажется, лихорадка спала? Хорошая работа.

— Да, — сказал Джон, расплываясь в улыбке. Затем он вспомнил о том, что узнал прошлой ночью, и чуть не поперхнулся чаем.

— Эй, полегче, — сказал Майк, хлопая его по спине. — В ординаторской можно перекусить, если хочешь. И Стивен прислал это. — Он протянул Джону кусок хлеба и записку, убористо написанную мелким почерком Шерлока.

— Да, — сказал Джон, убирая записку в карман, чтоб позднее прочесть ее, и жадно набрасываясь на хлеб. — Пора заняться работой. Спасибо, что разбудил меня, Майк.

— Не стоит. Увидимся на обходе, — сказал Майк и ушел.

Доктор Вудкорт был рад узнать, что их загадочная пациентка, вероятно, выживет.

— Пусть сегодня она поспит, а когда проснется, дай ей бульона и немного вина, — распорядился он. — Бульон, не чай – она потеряла очень много крови во время своей болезни, и ей нужно восстанавливать силы.

— Бульон, — пробормотал Джон, сделав запись.

Та Женщина спала большую часть дня, проснувшись лишь ненадолго и не проявив никакого интереса к бульону и вину, которыми Джон пытался ее накормить. Однако ее не лихорадило, и ее цвет лица улучшился. Когда позже зашел Майк, чтоб узнать, вернется ли Джон на ночь в Бартс, или нет, тот заколебался, разрываясь между желанием увидеть Шерлока и сообщить ему новости, и надеждой, что ему удастся уговорить Ту Женщину снова побеседовать с ним, когда им никто не будет мешать.

— Подожди минуту, — наконец, попросил он и написал Шерлоку еще одну быструю записку на другом кусочке бумаги, ограничившись словами:

“Я тоже скучаю по тебе, и съешь свой хлеб завтра сам, я в порядке”

Он передал ее Майку, а сам, закусив губу, вернулся к своим пациентам.

Позже этим вечером Та Женщина, наконец, проснулась.

Глаза ее таинственно мерцали из-под ресниц. Она огляделась вокруг с выражением замешательства, пока не встретилась взглядом с Джоном, и понимающе улыбнулась ему.

— Вот сейчас я выпила бы вина, — почти промурлыкала она, и Джон не смог не улыбнуться в ответ.

— Может, сначала немного воды? — предложил он.

Он помог ей сесть, хотя она вздрагивала от боли, и принес ей в чашке воду, которую она жадно выпила, а затем вина. Джон чувствовал, как она оценивающе его изучает.

— Вы мой доктор?

Он рассмеялся.

— Нет, просто студент, мисс.

— Ну, вы кажитесь мне хорошим человеком… можете ответить на мой вопрос?

— Я постараюсь, мисс.

— Я бесплодна теперь?

Джон замер. Он мог ответить на этот вопрос, но не был уверен, что хочет. Она задала свой вопрос весьма легким тоном, но он не мог представить себе, что ответ совсем не волнует ее.

— Нельзя быть абсолютно уверенным, мисс, но… вероятно да.

Она отвернулась к окну, как будто темнота за ним сейчас была тем, что больше всего ее занимало, а Джон вновь наполнил ее чашку.

Когда он повернулся к ней, она была абсолютно спокойна, с любопытством ощупывая изящными пальцами свои короткие волосы на затылке.

— Знаете, а мне нравится эта стрижка. Голове так легко! Жаль, что нужно будет отрастить их снова.

Она весьма драматично вздохнула, и этим немного напомнила Джону Шерлока.

— Полагаю, я должна буду какое-то время носить парик. Даже может быть…— Ее лицо стало задумчивым, и Джон легко понял, о чем та размышляет. Если ей нужно было скрываться, то другой цвет волос был бы очень полезным.

Пульс Джона слегка участился.

— Из того, что вы говорили раньше, я понял, что у вас большие проблемы, — начал он осторожно. — Может быть…

— Что? — резко спросила она. — Что я сказала?

— Вы сказали, что вы в опасности, и у вас есть могущественный враг…

Она разразилась смехом, беззаботный высокий звук которого странно контрастировал с ее испуганными глазами.

— О, нет-нет, это я бредила. Я сейчас совсем не в опасности, когда вы так заботитесь обо мне.

Она вновь улыбнулась, и эта улыбка словно бы говорила: я знаю все твои тайные желания, и могу их исполнить. — Надеюсь, я смогу отплатить вам за вашу доброту…

Джон улыбнулся в ответ, не позволяя сбить себя с толку:

— Думаю, я могу помочь вам.

— Нет, — соблазнительная улыбка исчезла, а взгляд стал острым. — Вы не можете мне помочь. Вы должны забыть то, что вы услышали.

— Но…

— Нет. Я устала и хочу спать. Вы можете принести мне ширму? Теперь, когда я пришла в себя, не хочу, чтоб все эти мужчины на меня глазели.

Джон сильно сомневался, что это ее смутило бы, тем более, что в этой палате осталось не так уж много пациентов, но всё равно послушно нашел ей ширму. Затем он отправился в спальню санитаров, чтобы там немного поспать. Он был разочарован, но всё равно не хотел отступать.

Он не был Шерлоком, но даже он мог понять, что Та Женщина не выжила бы, если бы доверяла мужчинам, даже тому, кто спас ей жизнь. У него появилась другая идея.

Следующей ночью Джон вернулся в Бартс, стараясь не опоздать в столовую до того как там начнется ужин. Он спешил к Шерлоку, а, увидев его, чуть не споткнулся. Рядом с ним, на месте Джона, сидел Пип.

Ну, это можно было понять, конечно же, Пип был один теперь, и он горевал по Лео, а Шерлок определенно был его другом, они, в конце концов, вместе работали в кладовых. Так же, как и Эрни, подумал Джон с небольшой обидой.

Однако ужин уже начался, и Джон не мог вести себя настолько грубо, чтобы выкинуть Пипа с его места, когда тот уже жевал свой хлеб. Он сел за стол, не доходя до них несколько шагов, и случайно оказался рядом с Тэдди.

— Джон, — радостно поприветствовал его парень. — Ты вернулся! Мы так скучали по тебе. Как там в больнице? Очень ужасно? — Он смотрел на него с жалостью, что заставило Джона сжать зубы. Он бросил взгляд на Шерлока и увидел, как выражение радостного удивления сменилось на его лице замешательством, когда тот понял, что Джон не собирается присоединяться к нему за ужином.

Джон дернул плечом и повернулся к Тэдди.

— Мистер Поззи получил письмо, — заметил тот. — Новый директор приедет скоро, в конце июля.

— О-о, — протянул Джон без особого интереса. — Ты знаешь о нем что-нибудь?

— Ну, он когда-то возглавлял работный дом. В письме сказано, что он строг и любит дисциплину, и они надеются, что он сможет исправить вопиющие моральные недостатки учеников Сент-Бартса.

Это высказывание поймало внимание Джона:

— Действительно? Звучит немного пугающе, не так ли?

Тэдди пожал плечами, а затем похлопал ресницами и застенчиво улыбнулся Джону:

— Возможно, ему нравится шлепать, — сказал он. — Мне нравится, когда меня хорошенько шлепают.