Чертовка

– Тебе и не надо ничего помнить, дорогой, – мягко, вкрадчиво произнесла Вивиана. – Все, что тебе нужно помнить, Хью, – это то, как сильно ты любишь меня. Ты ведь любишь меня, правда? – Во взгляде ее, к изумлению Гая, на мгновение проскользнул страх.

– Я никогда не любил никого, кроме тебя, Виви, – ответил Хью, – и никогда никого не полюблю, даже если буду жить вечно. – Он поцеловал ее в щеку. – Пойдем в постель, дорогая, и оставим твоего брата с его новой игрушкой. Думаю, она уже набралась сил для очередной любовной схватки. – Хью Фоконье рассмеялся и, обвив рукой талию своей любовницы, повел Вивиану прочь из покоев ее брата.

Гай проследил за ними взглядом, сокрушенно подумав о том, что Вивиана наверняка влюбилась в своего пленника. Обычно Виви не испытывала к своим любовникам ничего, кроме простого влечения, но эта связь тянулась уже слишком долго. Гай был уверен, что сестра влюбилась.

Впрочем, с Хью легко ужиться. Гай покачал головой. Любовь – это слабость, которую не могут позволить себе такие люди, как он и его сестра, но Вивиана не захочет и слышать об этом. Гай улыбнулся. До тех пор, пока Хью Фоконье забавляет ее, она будет счастлива, а счастье Вивианы – это главное. Взяв блюдо, которое он принес из Большого зала. Гай вошел в свою спальню.

Глава 14

Белли спала, и на какое-то мгновение Гай подумал было оставить ее так: он понимал, что у нее позади был тяжелый день и она очень устала. Однако он решил не баловать ее.

Пища вернет ей силы, а Гай не хотел отказать себе в удовольствии обладать ею этой ночью. У кровати стоял столик с подсвечником. Гай поставил на него тарелку, пожирая глазами спящую девушку. Она действительно была очень привлекательна с этими короткими взъерошенными рыжими волосами и молочно-белой кожей. Благородное происхождение ее было совершенно очевидно. Гай сел рядом с ней на постель, провел пальцем по изгибу обнаженной руки и, наклонившись, поцеловал в плечо. Белли пошевелилась.

– Я принес тебе поесть, Белли. Ты должна поесть. – сказал он. – Открой глаза, Белли вздохнула и неохотно села на постели. Гай подложил подушки ей под спину и отвернул одеяло, чтобы иметь возможность любоваться ее очаровательными грудками, пока она будет есть.

– Удивительно, что вы не забыли принести мне ужин, – дерзко произнесла она. – Мне казалось, что вас больше беспокоит голод другого рода.

Она потянулась к тарелке, но Гай быстро отодвинул пищу так, чтобы она не смогла ее достать.

– Если я не дам тебе других указаний. Белли, то пищу ты будешь получать только из моих рук, – тихо сказал он, снова поставил тарелку на столик и отрезал ломтик оленины. Улыбаясь, он поднес мясо к ее губам.

Какое-то мгновение Белли очень хотелось послать его к черту – туда, откуда он, судя по всему, и явился. Но она не стала этого делать. Кто знает, что способен сотворить с ней этот колдун? Она должна позаботиться о своем пропитании, и если это единственный способ получать пищу, то придется с этим смириться. Она открыла рот, осторожно взяла мясо зубами и принялась медленно жевать. Глаза Гая были прикованы к ее глазам. Сначала Белли чувствовала себя неуютно под его взглядом, но потом расслабилась и решила: пусть смотрит, она все равно не отведет глаз первой. Только так она могла выразить свое презрение к нему.

Теперь она поняла, что этот нежный мелодичный голос, эти ласковые прикосновения были всего лишь маской. Этот человек с легкостью может превратиться в жестокого и опасного злодея. Но если она угодит ему, то сможет остаться в замке. У нее будет возможность приблизиться к Хью и помочь ему освободиться от чар колдуньи.

Гай продолжал кормить девушку, размышляя о том, что она думает. Наконец мясо и хлеб кончились.

– Теперь вылижи начисто мои пальцы, Белли, – велел он ей, протянув руки.

Белли взяла его руки в свои, поднесла их ко рту и, к его большому удовольствию, медленно, тщательно слизала с каждого пальца олений жир и масло. Потом ее розовый язычок старательно прошелся вдоль и поперек обеих ладоней, пока они не стали совершенно чистыми. Гай улыбнулся.

– Это было недурно, – похвалил он Белли. Затем он разрезал спелую грушу на четыре части и скормил ее девушке. Сладкий сок стекал по ее подбородку и капал на грудь. Гай наклонился, чтобы слизать его, подбирая языком даже самые крошечные капельки.

Когда с грушей было покончено. Белли снова поднесла его руки ко рту и без всяких его просьб опять облизала пальцы. Она оказалась догадливой, и Гаю это понравилось. Он подумал, что эта девушка пойдет дальше, чем все предыдущие. Он предполагал, что она не станет заносчивой дурой, как все эти крестьяночки, вбивавшие себе в голову, что Гай Бретонский не сможет прожить без них и дня. Когда с ними становилось трудно справляться, когда они делались чересчур спесивыми, Гай без всяких угрызений совести отдавал их своим стражникам на несколько ночей на забаву. И вся спесь быстро слетала с них под немытыми телами дюжины мужиков, единственной целью которых было поскорее избавиться от накопленного семени.

Гай заметил, что Белли смотрит на блюдо, где еще осталась гроздь винограда.

– Можешь съесть пару ягод, – сказал он. – А остальные – для меня.

Он оторвал две виноградины и положил ей в рот. Белли съела их и сказала: «

– Мне казалось, что за то время, что вы отсутствовали, можно было наесться до отвала.

– Я предпочитаю виноград, приготовленный по особому рецепту, – сказал Гай. – Не будь такой жадной. Я не хочу, чтобы ты растолстела, как какая-нибудь крестьянка. – Он придавил ее к подушкам. – Ты хорошо восприняла фаллос, Белли. Ты не сдерживала свою страсть. Твой предыдущий любовник хорошо воспитал тебя. Сколько у тебя было любовников, моя красотка?

– У меня был муж, милорд, а не любовники, – ответила Белли.

– Что же случилось с твоим мужем? – поинтересовался Гай.

– Мой брат убил его, – сказала она, поспешно добавив:

– Не Линд. Ричард, мой благородный брат. Не подумайте, что я женщина легкого поведения, милорд.

– Женщинам легкого поведения недостает страстности, – сказал Гай. – А о тебе этого не скажешь. Ты отдаешься страсти безоглядно, и мне это нравится. – Он наклонился к ней. – Поцелуй меня. Белли. Я хочу ощутить, как ласкают меня твои губы.

Изабелла заглянула в его глубокие фиолетовые глаза.

Она снова почувствовала, как воля покидает ее, тонет в этом темном взгляде. Она была не в силах сопротивляться.

Рука ее сама собой потянулась к его лицу, коснулась его щеки. Кожа его казалась такой белой на фоне этих черных как смоль волос.

– Я еще никогда не целовала мужчину, которого не любила, – тихо проговорила она.

– Да, но ведь ты же полюбишь меня. Белли, – ответил Гай.

Эти слова напугали ее: в них чувствовалась уверенность.

Неужели она действительно полюбит его? Как она сможет полюбить его, когда любит своего дорогого Хью? Но Хью забыл ее, он больше не узнает ее. Гай не отводил от нее глаз, и Белли чувствовала в этом взгляде огонь желания.

Белли не должна была сомневаться в том, что ее любовь к мужу поможет освободить его! Но если она не угодит Гаю Бретонскому, то ее прогонят из Ла-Ситадель, и тогда не останется ни малейшей надежды. Она должна была поцеловать его, и поцеловать с искренней страстью. Этот мужчина слишком искушен в сердечных делах, чтобы его можно было обмануть.

Губы ее нерешительно коснулись его рта. Гай едва дышал, боясь нарушить очарование. Все, что он мог, – это не стиснуть ее тут же в крепких объятиях. Он терпел и ждал, пока ее губы и язык не принялись уверенно ласкать его рот. И тут, к потрясению Гая, сердце его забилось так, как никогда прежде. Он отдался этому необычному ощущению, и оно заинтриговало его.

Белли обнаружила, что губы его были мягкими, как лепестки цветов, и в то же время твердыми. Потом поцелуй на мгновение прервался. Язычок Белли скользнул в рот Гая, дразня и волнуя его. Он уже был не в силах сдерживаться. Со стоном Гай повалил ее на подушки, губы его внезапно стали жадными и настойчивыми. Он целовал ее до тех пор, пока она чуть не потеряла сознание.