Незримый гений (СИ)

— Но в следующий раз постарайся не заниматься этим слишком часто. Ты заставил меня ужасно волноваться.

Взгляд Эрика мгновенно потемнел от чувства вины.

— Я знаю, что должен был действовать быстрее. Все то время, что я добирался до полыньи, Ария была в воде и…

Снова накрыв его рот ладонью, Брилл оборвала его.

— Нет, я имела в виду, что ты заставил меня волноваться и за тебя тоже. Когда ты провалился, мое сердце остановилось второй раз за день.

На лице Эрика промелькнуло потрясение, сменившееся медленно возникшей улыбкой, из-за которой вокруг его глаз разбежались симпатичные лучики. Брилл и не знала до этого момента, как ей дороги эти «смешливые» морщинки.

— Ты беспокоилась… обо мне? — тихо спросил Эрик, прикрыв в изнеможении глаза.

— Конечно, дурачок, — ответила она. Странное тепло начинало разливаться по ее телу, пока она смотрела в его измотанное и утомленное лицо.

Она была столь естественной, эта новая привязанность в ее сердце, что несколько секунд Брилл грелась в ее свете, наслаждаясь внутренним теплом, наполнившим сейчас ее душу. Но пока она утирала воду со лба Эрика, пока прислушивалась к звуку приближающихся шагов брата, ужасное понимание всплыло из глубины ее мыслей. Брилл четко осознала, что это было за новое неземное чувство, возникшее у нее к Эрику, и внезапно ее переполнил мрачный ужас.

Это была любовь.

========== Глава 25: Сокровенное желание ==========

Эрик жалко съежился под горой одеял — холод сокрушал его тело. С того момента, как Коннер вытащил его из воды, прошли уже часы, а он до сих пор не мог унять дрожь. Эрик высоко ценил власть, и тот факт, что он совершенно не может контролировать собственное тело, приводил в бешенство. Не то чтобы Брилл и Коннер не позаботились о нем и Арии — на самом деле они изо всех сил старались прогнать холод, который сейчас, казалось, пробирал его до самых костей.

Без поддержки Брилл Эрик даже не смог бы переползти через порог дома, а потом эта проклятая женщина начала избавлять его практически от каждого клочка одежды. Тогда он был слишком слаб, чтобы сопротивляться ее непристойной помощи, но теперь, когда Эрик вспоминал об этом, его лицо горело от унижения. Разумом он понимал, что было необходимо как можно быстрее снять с него мокрую одежду, но ощущение от того, что он находится раздетым в одной комнате с Брилл и взгляд ее очаровательных глаз блуждает по его коже, вызывая волны дрожи вдоль позвоночника, совершенно отличалось от того, что он испытывал сейчас. Сейчас Эрик ненавидел себя за то, что так охотно поддался низменным инстинктам, что думал подобные вещи о женщине, которая была столь добра к нему.

Что еще хуже, Эрик был уверен, что теперь Брилл явно избегает его. Конечно, она позаботилась о его удобстве, притащив с десяток дополнительных одеял и набив кровать наполненными горячей водой бутылками, но, исполнив свои врачебные обязанности, поспешила покинуть его. Сперва Эрик решил, что Брилл просто присматривает за дочерью, но со временем все больше убеждался в ее довольно странном поведении.

Это началось совсем незаметно: она заходила в комнату, только если здесь уже находился Коннер, и покидала ее сразу же, как только оставалась с Эриком наедине. Одно это не могло бы вызвать подозрение — как-никак, на ее попечении было два пациента — но то, как Брилл реагировала на него, точно вызывало. Всякий раз, когда Эрик заговаривал с ней, надеясь вызвать улыбку, Брилл лишь вздрагивала и не моргая таращилась на него, будто лань, попавшая охотнику на мушку; ее глаза сверкали на бледном лице подобно факелам.

Что-то изменилось. Что-то произошло с ее природной непринужденностью и чувством юмора. Их сменила необъяснимая осторожность, словно она опасалась сказать ему что-то, о чем потом пожалеет. Молчание Брилл убивало, и, хотя ее поведение было совершенно интригующим, Эрик знал, что она наверняка сердится на него, и он точно знал за что. Он не мог винить ее — Брилл была права, злясь на него, он и сам злился на себя за то, что сделал.

Когда Ария провалилась под лед, он колебался, замерев на краю пруда. «Что же случилось со мной?! — со стоном подумал Эрик, в отчаянии уткнувшись в подушку. — Я струсил — вот что случилось!»

Неудивительно, что Брилл была в гневе — она наконец поняла, кто он есть на самом деле: эгоистичный лицемерный ублюдок. Обычные люди, хорошие люди, как Брилл, когда их любимые попадают в беду, начинают действовать не раздумывая. Только монстры стоят на берегу, глядя, как тонет маленькая девочка, пока голос в голове велит им оставаться на месте и не рисковать.

Сжав ладонь в кулак и ударив им по матрасу возле головы, Эрик пробормотал несколько грубых ругательств, проклиная себя и свое вероломное сердце. Щелчок открывающейся двери разорвал тишину комнаты, заставив его замереть и поднять глаза от подушки, чтобы взглянуть на вошедшего. В щели между дверью и косяком показалась нежная рука Брилл — слабо сверкнуло обручальное кольцо — и сама она с опаской шагнула в комнату, осторожно неся в правой руке исходящий паром чайник.

Брилл почти незаметно заколебалась, когда заметила, что Эрик смотрит на нее.

— О, вижу, ты еще не спишь. Если ты устал, а я в этом уверена, то сейчас тебе лучше всего будет поспать. Температура твоего тела поднялась до нормальной.

— Это ты так говоришь, но мне все еще холодно, — проворчал Эрик сквозь зубы непреднамеренно резким тоном, отражающим его внутренний конфликт.

Восприняв это как признак того, что ему что-то нужно, Брилл вошла в комнату, позволив двери закрыться.

— Тебе холодно, потому что из-за травмы, причиненной зимней погодой, кровь в конечностях стала более низкой температуры, нежели в туловище. И теперь более холодная кровь вернулась обратно в крупные системы. Поэтому ты до сих пор дрожишь: твое тело вновь старается полностью согреться. — Поставив чайник на столик с мраморным верхом, Брилл прикусила нижнюю губу, что явно свидетельствовало о неловкости. — Вообще-то, это причина, по которой большинство людей умирает во время стихийных бедствий. Смешивание крови вызывает слишком сильное снижение температуры, чтобы тело могло ее восстановить. Если бы ты пробыл в воде еще немного… — спокойный аналитический рассказ Брилл внезапно оборвался, и она прикрыла рот кулаком; ее глаза потемнели от едва сдерживаемого ужаса перед тем, что могло бы произойти. Отвернувшись от Эрика, она сделала несколько медленных успокаивающих вдохов, затем повернулась обратно, снова подхватывая чайник. — Я сделала чай, на случай, если ты захочешь. — Последовала пауза, во время которой Брилл, внезапно нахмурившись, обвела комнату взглядом. — Пресвятая Дева, я не захватила чашку. Где была моя голова? Я схожу за ней, — сказала она и торопливо направилась к двери.

Пытаясь сесть, несмотря на ослабленные дрожью руки, Эрик окликнул ее:

— Погоди минутку, я должен кое-что тебе сказать. Пожалуйста, не уходи. — Когда Брилл остановилась в дверях и, обернувшись, посмотрела на него через плечо, он продолжил: — Ты вела себя очень странно, и мне кажется, я знаю почему.

Слова Эрика произвели на Брилл совершенно пугающий и неожиданный эффект. Ее милый ротик приоткрылся, а с лица схлынули последние оставшиеся краски, что сделало ее смертельно бледной. Со стуком поставив чайник обратно, она взирала на Эрика с таким ужасом, словно у него внезапно выросли рога.

— Знаешь? — выдохнула она.

Не в силах больше вытерпеть ее взгляд, Эрик отвернулся: он не знал, сможет ли выдержать обвинение, которое появится в этих глазах, когда он объяснит причину своего недавнего поступка.

— Да, и я не могу осуждать тебя.

Хотя Эрик и не смотрел на Брилл, он будто почувствовал слабое дуновение воздуха — настроение в комнате изменилось.

— Ты не можешь осуждать меня? — осторожно спросила она, и в ее голосе послышалась сталь.

— Нет, ты имеешь право сердиться, — быстро ответил Эрик. — Я и сам от себя в ярости.