Признание в любви

Тут сверкнула молния.

— Вот повезло-то! — воскликнул Зак. — Вон там вроде виднеется старая хижина.

Он въехал на лошади прямо в распахнутую дверь покосившейся хижины. Через дыры в крыше внутрь лила вода, но один угол оставался сухим. Зак спустил Джеси на землю и слез с лошади сам.

— У меня в суме одеяло. Думаю, оно не намокло. Тут и ляжем. Раздевайся. Твой наряд промок насквозь. Я достану из сумы брюки и рубашку, потом переоденешься в них. А пока… — он с вожделением окинул ее взглядом в свете опять расколовшей небо молнии, — а пока тебе никакой одежды не надо.

*

Люк тоже увидел хижину, когда блеснула молния. Он не говорил этого Майклу и его спутникам, но сам знал, что они уже некоторое время следуют за Заком Ньютоном буквально по пятам. Опытный следопыт, он нащупывал в темноте свежеобломанные ветки, которые свидетельствовали о том, что здесь только что прошла лошадь. В какой-то момент он слез на землю и измерил рукой глубину следов: на лошади ехали явно двое.

Дождь лил как из ведра, и Люк не сомневался, что Зак будет искать укрытие. Увидев хижину, он понял, что Зак и Джеси там.

Но Блейку он об этом говорить не стал. Люк был уверен, что тот покончит с ним, как только его услуги больше не понадобятся.

— Давайте укроемся здесь от грозы, — сказал Люк, указывая на хижину. — Под дождем следы найти трудно.

— Ладно, — буркнул Майкл, у которого со шляпы струями стекала вода. — Но только пока он не утихнет.

Люк соскочил с коня и осторожно приблизился к хижине. Он знал, что Майкл и остальные идут вслед за ним, и понимал, что дорога каждая секунда. Переступив через обломки крыльца, он подошел к окну и стал ожидать следующей молнии.

И вот она сверкнула.

И тут он увидел, что на полу женщина отчаянно отбивается от мужчины.

На этот раз ему не нужно было разбивать стекло. Издав боевой клич команчей, он бросился головой вперед в окно, вырвал Джеси из рук захваченного врасплох Ньютона и крикнул ей:

— Беги! Спасайся!

Голос Люка поверг Джеси в смятение. Опять блеснула молния. Господи, неужели это вправду он?

Наконец она пришла в себя.

— Боже мой! Люк, это ты?

Но Люк боролся на полу с Заком, и Джеси прижалась спиной к степе.

Майкл и его люди услышали ругань и кряхтенье сцепившихся мужчин и с ружьями наготове ворвались в дверь.

Увидев их, Джеси закричала:

— Не стреляйте! Вы попадете в Люка!

— Джеси!

Майкл подскочил к ней и загородил ее своим телом. Потом крикнул своим людям:

— Она цела! Застрелите обоих!

Но Джеси вырвалась у него из рук и бросилась под ружья:

— Нет! Я не дам тебе его убить!

— Отойди! — крикнул ей Майкл. — Ложись на пол, черт побери!

— Босс, она их загораживает! — крикнул Барт. — Мы попадем в нее!

Майкл рванулся к Джеси, но угодил ногой в яму, которую вода вымыла в земляном полу. Хрустнула сломанная кость, и он с криком упал лицом вперед. На секунду падение оглушило его.

И тут же снова раздался хруст, еще более страшный — это Люк сломал шею Заку.

Кто-то из людей Майкла зажег факел, хижина осветилась призрачным светом, и Джеси бросилась к Люку:

— Не верю! Господи, это — чудо!

Она обхватила Люка руками и прижалась к нему, рыдая от счастья.

— Отойди от него, Джеси, — сказал Майкл. Он лежал на полу, неестественно вытянув сломанную ногу. Боль была нестерпимая. Стиснув зубы, он повторил угрожающим тоном: — Отойди от него! Я не отдам тебя ему. Ни за что на свете! Ты моя.

Джеси посмотрела на Майкла с жалостью:

— Неужели ты не понимаешь, Майкл, что я никогда не была твоей. Видит Бог, я старалась тебя полюбить, но не могла. А когда встретила Люка, мне показалось, что я любила его всю жизнь — просто ждала, когда нас наконец сведет судьба. Я не хочу тебя обижать, но я люблю Люка. Пожалуйста, отпусти меня.

Она глядела на Майкла, стараясь закрыть телом Люка. Она знала, что пока есть опасность попасть в нее, люди Майкла не станут стрелять.

Но Люк не собирался прятаться за спиной женщины. Он видел безумный блеск в глазах надсмотрщиков. Того и гляди кто-нибудь из них, вообразив себя метким стрелком, выстрелит в него, надеясь не зацепить Джеси. Люк оттолкнул ее в сторону и сказал Майклу:

— Ты же обещал! Мы договорились, что ты позволишь ей самой сделать выбор.

— Я солгал, — с торжествующей ухмылкой ответил Майкл. — Джеси так исстрадалась за последние месяцы, что сама не знает, чего хочет. Она не понимает, что говорит: променять все, что ей могу предложить я, на жизнь с дикарем! Она просто лишилась разума.

Но может быть, я тебя и не убью, — продолжал Майкл и дал знак Барту и остальным опустить ружья. — Я вдруг понял, что за это Джеси будет ненавидеть меня всю жизнь. Этого я не хочу. Но и уехать с тобой я ей не позволю. — Майкл посмотрел на Джеси. — Тебе только кажется, что ты его любишь. Подойди ко мне, если хочешь, чтобы он остался жив. Послушай, что я тебе скажу.

Что было делать Джеси? Только подчиниться. Она подошла к Майклу, хотя ее взор был прикован к родному лицу и она хотела только одного — чтобы Люк заключил ее в объятия и не выпускал никогда-никогда.

Несмотря на боль, Майкл собрался с силами, притянул Джеси на пол, рядом с собой, взял ее за руки и заговорил тихо и терпеливо:

— Ты так много перенесла, что у тебя, видимо, все спуталось в голове. Ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни. Как же я могу отпустить тебя с Люком или вообще с кем бы то ни было? Это исключено. Если ты не хочешь выходить за меня замуж сейчас — что ж, ладно. Я дам тебе время забыть весь этот ужас. Но обещай, что будешь жить у меня в доме и позволишь мне заботиться о тебе. Дай мне это обещание, и я отпущу индейца. А иначе я прикажу его убить.

Джеси знала, что Майкл сделает так, как говорит.

— Я тебе этого никогда не прощу, Майкл, но ты загнал меня в угол. Хорошо, обещаю.

— Все это пройдет, Джеси. Ты будешь так счастлива со мной, что забудешь о его существовании.

Повернув голову к Люку, он злорадно сказал:

— Слышишь, индеец? Она дала слово. Так что живо убирайся отсюда и никогда не возвращайся, а не то получишь пулю в лоб.

— Я не вернусь, — мрачно выговорил Люк. — Она дала слово. Я не стану просить ее, чтобы она его нарушила.

Ему было невыносимо смотреть на Джеси, видеть в любимых глазах ту же боль, что терзала и его душу.

— Прощай, любимая, — прошептал он.

Майкл издевательски бросил напоследок:

— Если хочешь знать, мне не обязательно держать свое слово. Я мог бы все равно убить тебя, а она уже в моей власти.

Люк ничего не ответил. Он прошел мимо них и вышел из хижины. Джеси вырвалась из рук Майкла, подбежала к двери и сквозь слезы смотрела ему вслед.

Ее сердце разрывалось.

— Да, ты мог бы его убить, — холодно сказала Джеси, повернувшись к Майклу. Она вспомнила эпизод с пумой, когда просила Люка убить большую кошку. — Но не обязательно убивать всех, кого боишься. Иногда они уходят, не тронув тебя. Убивать можно, лишь когда твоей жизни угрожает опасность. А Люк не угрожал твоей жизни — только твоей придуманной любви.

— Придуманной? — изумленно воскликнул Майкл. — Милая! Да любовь к тебе — это смысл моей жизни.

— А ты хоть когда-нибудь посмотрел на другую женщину? По-моему, нет. Ты сосредоточился на мне, потому что я — часть Редоукса и должна принадлежать тебе вместе с твоими рабами, твоей плантацией, твоим домом. А люблю я тебя или нет, это тебя не интересовало: лишь бы заполучить то, что ты хочешь. Все вы такие, Блейки — хозяева жизни.

Она отошла от двери, и из самой глубины ее существа исторгся тяжкий вздох. Люк исчез в темноте, забрав с собой все ее мечты и надежды. Все кончено. Она должна была пожертвовать собой, чтобы сохранить ему жизнь. Ее утешала только мысль, что ее мать будет с ним, что он будет заботиться о ней.

Все молчали. За стеной хижины бесновалась гроза, дождь барабанил по остаткам жестяной крыши.

Надсмотрщики переминались с ноги на ногу, не зная, что им делать и не осмеливаясь спросить.