Upheaval of the Medieval (СИ)

Чонгук не понимал, он растерянно смотрел на то, как готовили костёр. В королевстве Пак особ голубых кровей сжигали, и Хосок специально не сжёг родителей и брата Чимина — чтобы показать, что он выше любых устоев. Чонгук же приказал почтить традиции.

Он смотрел на то, как безжизненное тело горело в огне, и подавлял желание вырвать Чимина из этого огня, забрать его и спрятать, попытаться оживить. Но всё бы пало прахом. Мертвецам нет места среди людей. Чонгук ловил грустные взгляды Сокджина и не снимал каменную маску со своего лица.

Всё было словно в тумане: назначение нового командующего Восточной ветви армии, совет, который собрал Чонгук, подготовка к войне, которой уже пахло в воздухе.

Король даже не слушал, только молча кивал головой собственным мыслям, пытаясь уйти от назойливых вопросов и взглядов советников. Благо, Сокджин отвечал на все вопросы и позволял Чонгуку играть роль марионетки, тихо сидеть на троне и пытаться остаться незамеченным. Как ни странно, но мысли о том, кормят ли убийцу, долбили его голову. Ведь он приказал не давать ни кусочка хлеба, но, зная Сокджина, Тэхёну наверняка дают покушать. Второй вопрос: ест ли он? Вы выглядел таким подавленным, маленьким и беззащитным, что Киму было немного не по себе.

Джин прокашлялся, и Чонгук отвлёкся от своих мыслей. Он вежливо поблагодарил совет за то, что они собрались, и покинул зал под сочувствующие взгляды. Все знали о том, какой крепкой была дружба Чонгука и Чимина. Никто и не задумывался о том, что это было чем-то большим, чем дружба.

Ноги Чонгука сами привели его к покоям Чимина, он окинул взглядом помещение, цепляясь за постель. Хоть крови на ней больше не было, но король ясно видел, как алые дорожки стекали с ложа, бежали по полу прямо к нему, будто бы насмехаясь над ним, показывая, что смерть сильнее его мнимой власти. Вдруг он заметил небольшой лист бумаги прямо на застеленной кровати.

Быстрым шагом Чонгук пересёк комнату и ухватился за тоненький, сложенный вдвое лист. Дрожащими пальцами развернул его. Сердце пропустило удар.

«Я отберу у тебя всё ещё до начала войны. Следующим будет меченый.»

Чонгук удивлённо прочитал строчки ещё раз и ещё раз. Меченый — это Тэхён?

Король не сомневался, что это послание Хосока, но не мог понять, как оно здесь оказалось. Он чётко понимал, что оно связано с убийством Чимина, но не мог поверить, что так сильно облажался. Сорвался на бег и приказал своим стражникам найти Джина, а сам побежал к темнице, надеясь, что не опоздал, ведь, «Следующим будет меченый». Следующим будет Тэхён.

Все расступались и кланялись, а Чонгук быстро перебирал ногами, надеясь, что люди Хосока не посмеют показаться днём. Сырые стены темницы всегда оставляли лёгкий налёт напряжённости. Стражники на входе поклонились ему и услужливо проводили до камеры Тэхёна.

Мальчишка лежал на полу, но был цел и невредим, что заставило Чонгука еле заметно выдохнуть. Он заметил нетронутый хлеб и понял, что мысли о еде не зря терзали его. Он тихой поступью вошёл в камеру и наклонился к Тэ, попытался поднять его с пола, но мальчик не реагировал, он размеренно дышал и смотрел куда-то вдаль.

— Вставай, — прошептал Чонгук, бережно подхватывая его под коленями, беря за плечи.

Какой маленький и лёгкий, словно пушинка. Кожа да кости. Чонгук аккуратно вынес Тэхёна из камеры. Он не должен стать следующим.

***

— Ваше Величество, его организм обезвожен, — обеспокоенно сказал Джунхён, глядя на то, как Тэхён перебирал пальчиками подол своей грязной, вымазанной в пыли рубахи. Когда ему надоело, он стал играть с маленьким зелёным камешком, что висел у него на шее. Ребёнок выглядел слишком уж безразличным, и лекарь до сих пор помнил его попытки порезать своё запястье.

— Как это исправить? — спросил Чонгук.

— Спросите у него, почему он считает себя виновным. Ваше Величество, его проблемы не зависят от его физического здоровья. Они все здесь, — он указал пальцем на свой висок.

— Он болен? — непонимающе спросил король.

— Нет же, — усмехнулся лекарь, — он просто слишком рано повзрослел. Он оставил господина Чимина одного для того, чтобы позвать меня, а когда вернулся — увидел мёртвое тело того, кто спас его от рабства, — пояснил лекарь. — Я видел, как трепетно он относился к господину. Это стало ударом для его неокрепшей головушки.

— Как заставить его есть?

— Попросите его, может, он послушает вас. Но не отдавайте его на попечение слуг, он и так, наверное, чувствует себя лишним во дворце.

— На нём моя метка, ты ведь уже догадался? — тихо спросил Чонгук, а Тэхён вздрогнул.

— Нет, я просто подумал, что вы захотите позаботиться о том, кто был дорог господину Чимину. Я бы скорее подумал, что это между ними есть связь, а не между вами с Тэхёном, — добродушно ответил Джунхён.

— Надо же, — хмыкнул Чонгук. — Ладно, вставай, Тэхён.

Тэ даже не шевельнулся, только чуть сильнее стал сжимать свой нефрит, пытаясь успокоиться.

— Ты не слышал? — громче спросил король.

— Тэхён, — к нему подошёл лекарь и взял его за руки, отрывая его от интересного занятия, — иди с Его Величеством, пожалуйста. Не перечь.

Мальчика посмотрел на Джунхёна туманными глазами и поднялся, направился на негнущихся ногах в сторону короля. Чонгук развернулся и пошёл к выходу, а мальчик посеменил за ним, пытаясь унять собственное бьющееся сердце.

Тэ медленно перебирал ногами, из-за чего Чонгуку приходилось останавливаться и ждать мальчишку, раздражённо цокая. Когда они наконец доползли к месту назначения, Ким заставил Тэхёна сесть за стол и сам опустился на один из стульев. Весь большой стол был заставлен едой, но мальчик лишь безразлично окинул взглядом это изобилие, не подавая виду, как сильно проголодался за время, проведённое в темнице.

— Ешь давай, — зарычал Чонгук, которому уже порядком поднадоело это безразличие.

Тэ проигнорировал и уставился на свои сплетённые замком руки.

— Я сейчас сам тебя покормлю, если ты не засунешь еду в свой поганый рот, — зашипел король, подмечая лёгкую усмешку на лице мальчика. — Ты чего улыбаешься? — король стукнул по столе кулаком, будучи вне себя от ярости.

Он резко вскочил на ноги и подошёл к мальчику, беря пальцами с подноса небольшой свёрток риса в капусте.

— Рот открыл, — приказал Чонгук, но, увидев такую же лёгкую улыбку на чужих губах, схватил одной рукой Тэ за подбородок, поворачивая его лицом к себе. Его совершенно не смущали стражники, он попытался запихнуть еду мальчику в рот, но мешали стиснутые зубы. — Да открой же! — крикнул Чонгук, и Тэ открыл, чувствуя, как сильная хватка на его лице чуть ослабилась. — Ну вот, остальное сам ешь, — отчеканил король и отпустил мальчика, направляясь к своему месту.

— У меня будет болеть живот, — тихо сказал Тэхён, — из-за капусты.

Чонгук громко выдохнул и закатил глаза. Какая же раздражающая проблема этот мальчишка.

— Ешь то, что тебе нравится.

Тэ едва заметно кивнул и пододвинул к себе тарелку с нарезанными фруктами.

— Я всегда хотел попробовать виноград, на базаре его продавали, но у меня не было монет, чтобы купить немного. Я бы хотел, чтобы и Санхи попробовала его, — прошептал мальчик.

— Кто эта Санхи? — любопытство скользнуло в голосе короля, заменяя собой прежнюю ярость, но витающая в воздухе злость всё так же отдавала разрядами.

— Моя сестрёнка, она умерла, — он опустил голову. — Когда мы ехали в замок короля Чона, она умерла в дороге, её, — он запнулся и съел одну бусинку мелкого винограда, — её убили.

— Детей было девятнадцать, — самому себе прошептал Чонгук. — Твоя сестра была двадцатой? Мне сказали тогда, что она заболела по дороге и умерла, — король прикусил губу и увидел, как мальчик потёр глаза. — Только не реви опять.

— Я виновен в её смерти, она была так добра ко мне, что должна была поплатиться за это, — потухшим голосом сказал Тэхён. — Господин Чимин…

— Не смей! — крикнул Чонгук. — Не говори его имя.